Нефритовые четки - Борис Акунин

Харитоша, пастух расстрелянного овечьего стада, мало чтоуспел разглядеть. Видел несколько всадников с чёрными повязками или платками налицах. Они кричали что-то неразборчивое, палили во все стороны. Он испугался ипобежал. Даже на самый простой вопрос (не виднелись ли у разбойников из-подплатков бороды) паренёк ответить затруднился.

Эраст Петрович наведался на место побоища – в одиночестве,потому что никто из коммунаров идти за рубеж, помеченный палкой с черепом, несогласился. На лугу там и сям грязно-серыми кучками валялись трупы овец, надними вились тучи мух. Зажимая нос от ужасного запаха, Фандорин выковырялнесколько пуль, застрявших в деревьях. Пули как пули – винтовочные, карабинные,револьверные. Что ж, во всяком случае история с нападением не выдумка.

Потом осмотрел оба черепа. Тоже ничего полезного необнаружил. Первый с пулевым отверстием в теменной области. Кто-то выстрелилсзади и сверху, с очень небольшого расстояния. Очевидно, из засады – с дереваили с небольшой скалы. Произошло это лет пятнадцать, а то и двадцать назад.Второй череп ещё старше. Без повреждений, только сверху след ножа. Наверное,снимали скальп и нажали сильнее нужного.

Тут на горных тропах, вероятно, человеческих костейполным-полно, ещё с индейских времён.

На территории, которая раньше принадлежала коммуне, а теперьбыла аннексирована Чёрными Платками, обнаружилось множество конских следов.Однако далеко они Эраста Петровича не увели – лишь до скал, где на голом камнеподковы не отпечатывались. Чтобы идти по такому следу, нужно обладать особыминавыками, которых у городского человека Фандорина не было.

В деревню он вернулся уже в темноте. Коммунары стоялиплотной кучкой, ждали, что расскажет специалист.

Но Эраст Петрович ничего рассказывать не стал. Велел Масезапрягать и молча сел в седло.

– Куда вы на ночь глядя? – не выдержал КузьмаКузьмич.

– Съезжу п-прогуляюсь. Проверю версию номер один.

Белоснежка и семь гномов

Версия номер один пока была единственной. И, по разумениюЭраста Петровича, самой логичной.

В замкнутом пространстве существуют двое соседей, которыенаходятся в столь скверных отношениях, что отгородились друг от друга забором.Коммунары люди мирные, покладистые, зато беглые мормоны, судя по рассказам,публика боевая, задиристая, непримиримая. С чужаками не церемонятся, отличноумеют обращаться с оружием.

О селестианцах удалось выяснить следующее.

Апостол Мороний и шесть его братьев покинули штат Юта, давнийоплот своей ветхозаветной религии, когда отцы мормонской церкви дрогнули поддавлением властей и начали подумывать, не отречься ли общине от многожёнства. В1890 году четвёртый президент церкви Уилфорд Вудрафф издал манифест,запрещавший мормонам иметь больше одной жены, и селестианцы окончательнопрервали все отношения с былыми единоверцами.

Их сообщество ещё больше отделено от внешнего мира, чемобщина «Луч света». На свою территорию они никого не пускают. Кузьма Кузьмич подороге рассказывал, что Мороний предложил сплитстоунскому «исправнику» выбор:попробует сунуться – пристрелят на месте; будет держаться на расстоянии – стодолларов ежемесячно. Поскольку это было ровно вдвое больше его жалованья,маршал охотно согласился (чего ещё ждать от этого красноносого героя?).Объявил, что вопрос о юрисдикции Дрим-вэлли спорен. Может быть, долина вообщене относится к территории его округа. До тех пор, пока этот казус не будетрешён компетентными инстанциями, ему тут делать нечего. Заодно снял с себявсякую ответственность за происходящее и на русской половине, что оченьпригодилось ему в дальнейшем, когда там появилась банда.

Таким образом никто селестианцев не трогает, никто не мешаетим жить по их обычаям.

Каждый из братьев имеет по нескольку жён, а у старшего ихчуть ли не целая дюжина. В семьях по десять-двадцать детей. У взрослогонаселения пропорция мужчин и женщин поддерживается за счёт того, что подостижении совершеннолетия право остаться дома получает лишь первородный сын.Его женят, обычно сразу на двух невестах – двоюродных сёстрах. Прочие сыновья«отправляются в мир» и могут вернуться, лишь если приведут с собой по меньшеймере двух новообращённых девушек, так называемых «голубиц».

Селестианцы богаты. Книг кроме Ветхого Завета не признаютникаких. Трудолюбивы. Очень суеверны. Отличные наездники. Носят особые шляпы свысокой конической тульёй, чтобы помыслы устремлялись вверх, к Небу. Мужчиныбреют только усы, а волосы на подбородке не трогают, ибо в них вся святость.

Потому-то Эраст Петрович и спросил бестолкового Харитошу, неторчали ли у разбойников из-под повязок бороды.

У селестианцев русские наверняка как кость в горле. Есликоммуна уберётся из Дрим-вэлли, долина превратится в абсолютно замкнутыйанклав, где сектантам будет полное раздолье.

Прослышав про шайку Чёрных Платков, членов которой никто невидел в лицо, бородачи решили воспользоваться этим удобным шансом. Хитростьшита белыми нитками. Даже не понадобится принцип «ищи, кому выгодно». Другихподозреваемых просто не существует. А убогая выдумка про какое-то безголовоепривидение наверняка придумана теми же селестианцами. По их скудоумномурасчёту, эта детская страшилка должна запутать след и создать впечатление,будто они тоже жертвы.

Увы, на американском Западе всё примитивно, даже преступныезамыслы.

Точку в этой дурацкой истории следовало поставитьнезамедлительно, прямо нынешней ночью. А там можно и возвращаться, продолжитьработу над усовершенствованием стояночного тормоза…

Мысли Фандорина повернули в более интересном направлении.Настоящая жизнь была там, в инженерно-механической лаборатории Массачусетскоготехнологического, где ковалось светлое и разумное будущее человечества, акопеечные тайны Дрим-вэлли – чушь и глупости.

Рыжая лошадь равномерно переступала, беззвучно плывя надстелющимся по траве туманом. Её копыта были обмотаны тряпками, чтоб непроизводить шума. С маскировкой дела обстояли хуже. При свете дня испачканныйкостюм, возможно, не выглядел белым, но в темноте отчётливо выделялся.

Зато Масу было не видно и не слышно. Он крался где-то сзади,прикрывая тыл. Сапоги со шпорами оставил в деревне, переобулся в онучи и лапти,на тропу не лез, держался в тени.

С четверть часа Эраст Петрович ехал шагом вдоль деревяннойизгороди, делившей долину надвое, тщетно пытаясь обнаружить какой-нибудь зазор.Стал подумывать, не перемахнуть ли, и даже вынул из седельного чехла винтовку,чтоб при разгоне не колотила лошадь по боку.