Петербургские доходные дома. Очерки из истории быта - Екатерина Юхнева

У черной лестницы — хозяйственные помещения: кухня, ватерклозет и прихожая. Просторная 14-метровая кухня с окном была оснащена эмалированной раковиной с краном — в доме был водопровод! В углу кухни была дровяная плита с духовкой, из гигиенических соображений в белых глазурованных изразцах, чтобы ее можно было мыть. Вспомним, что в целях экономии в гостиной голландка была декорирована неглазурованными изразцами под покраску. Вот они, приоритеты начала XX века — гигиена на первом месте, а уж потом красота и престиж. И еще одно довольно интересное нововведение XX века — вход с черной лестницы не прямо на кухню, как это было в XIX веке, а через прихожую, где оставалась верхняя одежда прислуги. В этом безусловная заслуга врачей-гигиенистов, которые всю последнюю треть XIX века просвещали горожан, — и вот результат. В углу квартиры — ватерклозет с фаянсовым унитазом, весьма престижное благоустройство того времени.

Через черный ход в квартиру попадала прислуга. В XIX веке без прислуги невозможно было обходиться. Например, поденщицы, которых брали для определенной работы на день, — отсюда и название. Поденщина — это мыть окна, натирать полы, делать генеральную уборку и многое другое, что делается не каждый день. Но была и постоянная прислуга — это кухарки, горничные, няни. Вообще к концу XIX века с ростом индивидуализма предпочитали не живущую в доме прислугу, а приходящую. Хотя платить ей приходилось больше — ведь она должна была где-то снимать для себя угол, причем не где-нибудь на дешевой окраине, а где-то рядом, в центре. В нашей квартире была приходящая кухарка. Приходила она с утра, приносила простые продукты, растапливала плиту и ставила варить обед. В это время прибирала в комнатах. Подавала обед на стол, мыла посуду. Готовила ужин и, оставив его на теплой плите, уходила. Кстати, когда мы были в комнатах, обратили ли вы внимание, что вся мебель (шкафы, буфеты, тумбочки) закрывалась на ключ? Причем она всегда была закрыта, а когда хозяйке что-то надо было взять, она отпирала замок ключом из связки, висящей у нее на поясе. Объяснялось это просто — в доме бывало много разной прислуги. Забавно, что традиция ставить мебельные замки прекратилась лишь к 1970-м годам, когда никакой прислуги уже не было и в помине многие десятилетия. Вот как устойчивы бытовые привычки!

* * *

Вот такая маленькая (86-метровая!) квартира для одинокого учителя была в нашем доходном доме. Думаю, что многое показалось вам до боли знакомым. Что, оглянувшись вокруг себя, если вы, конечно, живете в старом фонде, вы обнаружили многое из того, о чем здесь написано. Приглашаю посмотреть и потрогать все вживую. И мне так бы хотелось, чтобы петербургские квартиры музеефицировались самими горожанами — совершенно очевидно, что ждать этого от городских или центральных властей бессмысленно. Прошло уже 100 лет, мы теряем и теряем интерьеры наших петербургских квартир. Неужели они вымрут, как мамонты? Попробуем сохранить хотя бы несколько сотен музейчиков-квартир. И это зависит только от нас самих. Это очень непростое дело — реконструировать историко-бытовую квартиру доходного дома. Это я прочувствовала на себе. Даже несмотря на мою теоретическую научную подготовленность, на мой генетический багаж петербурженки в четвертом поколении, на мою энергичность и работоспособность, я столкнулась с массой проблем. Поэтому давайте помогать друг другу в сохранении и реконструкции наших петербургских квартир. Я на первых порах с удовольствием помогу своим практическим опытом и знаниями. Когда же это станет массовым явлением, мне представляется, что должны, наверное, появиться специальные бюро в помощь гражданам, желающим музеефицировать свои квартиры.

Во-первых, экспертная оценка самой возможности для данной квартиры. Естественно, квартира должна быть в доме, не прошедшем капитальный ремонт, с сохранившимися фрагментами. Желательно, чтобы это была квартира с историей, в которой проживало несколько поколений предков сегодняшних владельцев. Во-вторых, специалисты соберут архивные материалы, в том числе и планов по этой квартире, или подскажут, как это сделать самостоятельно. В-третьих, можно будет получить рекомендации специалиста-реконструктора по ремонту и меблировке квартиры. В-четвертых, создание методистами экскурсионного текста или редактирование самостоятельного текста хозяина.

В-пятых, реклама и проведение экскурсий профессионалами, если сам хозяин квартиры не в состоянии этого сделать. Конечно, предпочтительнее рассказ самого жильца. Владелец квартиры будет получать и определенную плату за использование помещения для экскурсий. Как бы мне хотелось верить, что частная инициатива горожан даст нашему городу десятки, а потом и сотни музеефицированных квартир в бывших доходных домах. Они будут разные по величине и степени комфортности, они будут в разных районах. И мы бы увидели наш Петербург во всем его многообразии.

Вот и завершилось наше путешествие по старому Петербургу. Надеюсь, что кто-то узнал для себя нечто новое, а для других было приятно вместе со мной вспомнить о давнишнем житье-бытье, остатки которого мы еще застали в детстве.

Бессмысленно сетовать, что это все исчезает. Можно только порадоваться тому, что ушло в прошлое и зловонье на черных лестницах и выгребных ям во дворах, и страшный грохот тележных колес по булыжной мостовой, и другие ужасающие запахи и звуки старого Петербурга. Мы сейчас приходим в ужас от коммуналок, когда не родственные семьи живут в одной квартире, — но не в одной же комнате! А всего сто лет назад это было вполне возможно, за занавесками жило в комнате по четыре семьи с детьми и домочадцами. Да, более того, единицей аренды был не угол, даже не койка, а полкойки или треть койки, когда работающие в разные смены по очереди спали на одной и той же кровати. Весь этот кошмар быстро забывается, уж так, к счастью, устроена человеческая память, а помнится очаровательный, гармоничный старинный Петербург. Да, безмерно жаль, что уходят в небытие интерьеры старинных барских квартир и ухоженные парадные лестницы.

Трудно бездумно радоваться и тем слишком быстрым изменениям внутреннего облика Петербурга, которые мы наблюдаем сегодня. Как говаривали древние китайские мудрецы: «Не дай вам бог жить в эпоху перемен». А вот нам, к сожалению, пришлось… Но не все так печально. Некоторые нововведения просто превосходны, например, появление чудесно оформленных петербургских двориков, а ведь раньше это были обычные грязные хозяйственные дворы.

Некоторые новшества — исправление недавних ошибок, когда вдруг решили, что единицей собственности может быть квартира или даже комната, а теперь создают кондоминиумы — коллективные домовладения.

А что-то новое — просто хорошо забытое старое. До революции на парадных лестницах доходных домов дежурили швейцары, в привилегированных домах это сохранялось до 1950-х годов. Сейчас все больше появляется лестниц с консьержами, жаль только, что слово какое-то непривычное. Чем швейцар не угодил? Может быть, тем, что нет от этого слова женского рода, а домовая прислуга, раньше исключительно мужская, теперь в подавляющем большинстве женская, вот и «консьержка», не «швейцарка» же!