Неон, она и не он - Александр Солин

– Как добрались? – спросил жених, излучая лицом радость знакомства.

– Нормально добрался! – улыбнулся Николай Михайлович. – А вы как тут с Наташкой поживаете? Слышал, она замуж за тебя собралась?

– Собралась, вроде… – ответил он, не ожидая от их разговора такой скорой предметности.

– А что так неуверенно? – пытливо глядя на него, улыбнулся отец.

– Так ведь в жизни всякое бывает, сами знаете!

– Да уж… – согласился отец. – Ну что, может быть, чай?

– Давайте я! – вскочил он. – Я знаю, что и где тут лежит!

Он быстро и ловко приготовил чай, расставил все необходимое и пригласил:

– Вот, пожалуйста! Вам крепкий, слабый?

Николай Михайлович одобрительно на него посмотрел и пожелал крепкий.

– Наташа поразительно похожа на вас! – не выдержал Дмитрий.

– Да, все так говорят! – согласился отец.

– Знаете, у меня на этот счет своя теория, – оживился он. – Когда мужчины говорят о продолжении рода, они имеют в виду сыновей, в то время как через сыновей происходит продолжение женского, а вовсе не мужского рода. На самом деле мужская порода передается через дочерей и дальше через внуков!

– Ну что же, будем ждать внуков! – добродушно улыбнулся Николай Михайлович.

В этот момент хлопнула входная дверь. Дмитрий вскочил и поспешил в прихожую.

– А-а, ты уже здесь! – улыбнулась раскрасневшаяся Наташа, подставляя щеку. Оказалось, что отец захотел угостить их домашними пельменями, и она ездила на рынок за мясом. Пройдя на кухню и поставив пакет, она потянулась к отцу с поцелуем.

– Вижу, вы тут без меня уже познакомились! – ревниво заметила она.

– Да! Но если хочешь – познакомь нас еще раз! – улыбнулся отец.

Наташа, недолго думая, взяла жениха за руку и встала с ним перед отцом:

– Папочка, познакомься, это Дима Максимов, мой жених! – торжественно и серьезно объявила она.

– Очень приятно! – также серьезно отнесся папа к представлению и еще раз пожал женихову руку.

– Тогда уж позвольте и мне! – напрягся жених и, не выпуская руку невесты, продолжил с той же торжественностью:

– Николай Михайлович, я прошу у вас руки вашей дочери и обещаю сделать ее счастливой и обеспечить ей и нашим детям достойное существование!

– Не возражаю! – пробасил отец. – Ну, а теперь за пельмени!

Он повязал фартук, распределил роли, и все трое принялись за дело. Дмитрий с приятным удивлением посматривал на невесту, которая, блистая ангельской непосредственностью, никогда ранее за ней не числившейся, без умолку щебетала. Папочка, папуля, папулечка – мягким ворсом устилала она дорожку к отцу. Радостное выражение пристало к ее лицу, светло-серые глаза, сияющие даже в гневе, лучились чувствами чистейшей, невиннейшей пробы из тех времен, когда она девчонкой нежилась в родном гнезде под сенью могучих крыльев милого папочки. Оттолкнувшись от пельменей, как от пирса, она уплывала к незапамятным историям их провинциальной жизни, причем в отцовской памяти они часто не находились, и тогда дочь цепляла к ним цветные ниточки подробностей, и иногда ей удавалось вывести отцовские воспоминания из лабиринтов захламленной памяти. Своим праздничным настроением она заразила жениха, и он тоже смог вспомнить пару удачных случаев из ранней, невинной главы своей жизни. Ее отец – мудрый немногословный патриарх, был добродушно улыбчив и одобрительными замечаниями сопровождал те забавные беспечальные цитаты молодой памяти, которыми они его потчевали.

Так они сидели, водрузив руки на столе, а над столом, как во время спиритического сеанса, витали добрые духи семейного очага. Что бы кто бы нынче ни говорил, а счастливая семейная жизнь есть норма, требующая своего фитнеса. Всё прочее, нетвердое и гражданское – лишь ее невнятная копия.

Он вызвался и сделал салат, сервировал стол в гостиной и открыл вино, давая ему возможность надышаться перед смертью. Пришел Николай Михайлович, оглядел стол и сказал, что пельмени требуют водки. Водка нашлась, и пока укрытое горячей желтой пленкой жира угощение томилось на плите, они выпили за приезд и за знакомство.

– Вы обязательно должны к нам летом приехать, – наказал Николай Михайлович. – Мама вас ждет.

Выпили за маму. Наташа вспомнила бежевый ворс маминого халата, который она любила щупать и гладить, когда ей было три года.

– Что ты могла запомнить в таком возрасте! – удивился папа.

– Я много чего помню! Я помню, например, запах магнолии, когда мы были в Крыму!

– Да тебе же тогда было года четыре! – засомневался папа.

– До сих пор помню этот густой, тяжелый, влажный запах! – зажмурилась Наташа, так точно изобразив замершим на секунду лицом чудный, душный, сладковатый аромат детства, что мужчины поверили и выпили за аромат и за ее здоровье.

Наконец появилось главное блюдо. Наташа наполнила тарелки расплавленными, глянцевыми пельменями и залила их бульоном. Мужчины выпили, словно перекрестились.

– С горчицей! – посоветовал будущий тесть будущему зятю.

Далее последовали приятные ощущения, когда все рецепторы сигналят тебе о вкусе, который невозможно описать словами.

– Все дело в пропорциях говядины и свинины, – улыбался довольный Николай Михайлович. – Дома я добавляю еще конину…

Чтобы унять аппетит, им потребовалась пол-литровая бутылка водки.

– Ты отдыхай, – сказал Николай Михайлович дочери, – а мы пойдем на кухню, попьем кофейку, да поговорим, хорошо?

На кухне жених начал с пустяков – например, какой здесь выдался холодный май, и как хорошо себя чувствует Наташа за городом. Как отличился «Зенит» и наши хоккеисты, и как строго он следит за Наташиным питанием, отчего она поправилась на два килограмма. Сообщил, кто его отец и откуда родом.

– Ты смотри! – приятно удивился Николай Михайлович. – Наш парень, уральский! Значит, и ты наполовину уральский! А мама как?

Мама оказалась в порядке, да к тому же курящая.

– Вижу, сам ты не куришь! – заметил Николай Михайлович. – Бросил?

– Наташа заставила! – с удовольствием сообщил он.

– Молодец, Наташка! – одобрительно кивнул отец.

– Я вот о чем хотел с вами посоветоваться… – решился он.

– Ну! – отхлебнул кофе Николай Михайлович.

– Хочу Наташу увезти отсюда…

– Куда?

– Куда-нибудь в Европу…

– В свадебное путешествие, что ли?

– Нет, увезти насовсем, чтобы жить там!

Николай Михайлович с удивлением на него воззрился:

– Интересно, а чем тебе Россия не угодила?

– У страны ненадежный фундамент – того и гляди все рухнет, как в семнадцатом и придавит нас с Наташей. Ведь мы, как-никак, состоятельные…