Четвертое правило Мангуста - Валерий Вайнин

– Почему там написано «твою кралю»?

– Этот кретин вообразил, что Зинаида – моя любовница.

Дашка прыснула.

Я процедил сквозь зубы:

– Это заблуждение может дорого обойтись Зинаиде.

Зеленые глаза Дашки вспыхнули.

– Черт!

Из трубки донесся рык Стаса:

– Что делаем, говори!

Я снял Дарью с колен.

– Сам управлюсь.

– На-кось, выкуси! – взревел Рыжий. – Заеду за Светкой, и с ней – к тебе!

– Не путайтесь под ногами! – гаркнул я.

– А в рыло не хочешь?! Мы со Светкой едем к тебе!

Я вдохнул и выдохнул:

– Светка без меня из дома не выйдет. Поезжай к ней, и ждите меня там.

Помолчав, Стас буркнул:

– Точно приедешь?

– А вот за это – по рогам!

– Ладно, – хмыкнул Рыжий, отключаясь.

Дашка, в трусиках и лифчике, с королевским величием объявила:

– И я с вами. Вякни хоть слово.

Вякать я не стал, лишь торопливо набрал номер.

Криминальный мой друг Вася отозвался сонным голосом:

– Ну, че?

– Хер через плечо! – рявкнул я. – До полудня спишь, лодырь!

– Француз… Глеб Михайлович! – встрепенулся Василий. – Смотрю, номер знакомый высветился…

– Хлыст похитил мою директрису, – оборвал я его. – Узнай, где он ее держит. Даю час.

– Какую, блин, директрису?

– Начальницу мою. В школе, где твой брат учится. Усек?

– Во, блин… На кой она Хлысту?

Входить в подробности я не стал.

– Жду звонка ровно час. Время пошло.

– Француз, ты че?! – всполошился Вася. – Дай хоть полсуток…

Я отключился.

Дарья меряла шагами кухню. Ее пепельная грива развевалась, будто на ветру.

Положив телефон на подоконник, я взял тряпку и вытер пролитый кефир. Дашка, отобрав у меня тряпку, указала на свою переносицу:

– Смотри сюда.

Я покачал головой.

– Даже не думай.

– Поеду.

– Черта с два.

Телефон зазвонил на подоконнике. Быстро же Вася расстарался. Я схватил трубку. Это оказался генерал ФСБ.

– День добрый, Глеб Михайлович! Не отрываю, надеюсь, от дел?

Я с трудом скрыл разочарование.

– Бог с вами, Борис Викторович. Какие нынче дела? – Я сел на табурет, и Дашка пристроилась ко мне на колени. – У вас, как я понимаю, новости?

– Увы, не слишком веселые. – Интонация генерала противоречила его утверждению. – Утром погиб министр МВД Анисимов. Не успев принять пост, утонул в бассейне. Какая жалость.

Я вежливо поинтересовался:

– Как это произошло?

– Весьма странно. Плавал он, плавал – и вдруг затеял нырять, выкрикивая ругательства. Словно охотился за кем-то или, напротив, пытался удрать. Охрана так и не поняла, а потому не прореагировала. Ведь в бассейне в тот момент больше никого не было. После очередного нырка по воде пошли пузыри. Пока эти олухи всполошились, министр уже… Не откачали. Такие вот пироги.

Дашка смотрела на меня во все глаза.

– Ужас, – произнес я в трубку.

– Совершенно с вами согласен, – подхватил генерал. – Именно ужас. А неподалеку от бассейна в это же примерно время под машину угодил некто Дьяков Лев Савельевич. Вам что-то говорит это имя?

Дашка продолжала на меня смотреть.

– Не припомню, – ответил я генералу. – Вероятно, бедолага переходил на красный свет.

– Уж как водится. – Оксфорд выдержал паузу. – Раздавило в лепешку. И знаете, что любопытно, Глеб Михайлович?

– Скажете – буду знать.

– Очевидцы утверждают, – генерал хохотнул, – что за погибшим гнались зеленые человечки. Около дюжины, и все на одно лицо. Причем лицо это, по мнению особо наблюдательных свидетелей, имело портретное сходство с утонувшим министром МВД. Как вам это нравится?

Прикрыв ладонью рот, Дашка сдерживала смех.

Я вздохнул:

– Чего только людям не привидится!

– К тому и клоню, – вздохнул в ответ генерал. – Жара небось действует. Ну ладно, заболтал я вас. Кланяйтесь Дарье Николаевне. Передайте, чтоб смеяться не стеснялась: она ведь не на службе. – Оксфорд дал отбой.

Дашка воззрилась на трубку:

– Как, черт побери, он узнал?

Я пожал плечами:

– Практика.

Она прижалась ко мне щекой:

– Ждем звонка?

– До потери пульса.

Мы сидели на кухне, обнявшись, и я не выпускал из руки телефон. В моем воображении Стив Пирс гневно хмурил брови: «Если б не твое поведение, мальчишка, эту женщину не похитили бы! Заповеди наши придуманы не зря!» Странно, учитель: виноватым я себя почему-то не чувствовал. Перед тобой, во всяком случае. Рассуди здраво: мог ли я вычислить все наперед? Похитить могли Дашку. Или Светлану. Илью и Стаса наконец. Но Зинаиду!.. Что творится в мозгах у этого идиота? Если я в чем-то виновен, Стив, так в том, что оставил его в живых, желая позднее наказать по закону. Но смею тебя уверить, что болезнью этой я уже переболел. Если с головы моей директрисы упадет хоть волосок, я устрою Павлу Тимофеевичу Хлыстину такое… Заткни-ка уши, учитель, и зажмурь глаза. Боюсь, в очередной раз мне придется тебя огорчить.

Звонок раздался через полчаса. Из трубки донесся возглас самого Папани:

– Она в главном офисе, Глеб!

– Что-о? – не поверил я ушам.

– За информацию отвечаю, – буркнул Папаня.

Я тряхнул головой.

– Погоди, Игнат… Ты хочешь сказать, что Хлыст похитил женщину и держит ее прямо на Тверской?

Папаня смачно выругался:

– Кончай базар, Француз. Сейчас я подгоню людей, и мы эту падлу…

– Не смей! – рявкнул я так, что Дашка вздрогнула. – Я сам! Пусть ваши туда не суются, понял?!

Помолчав, Папаня обронил:

– Как скажешь.

Я перевел дух.

– Спасибо, Игнат.

Папаня хмыкнул:

– Как говаривал один фраер, передай дальше. – Он отключился.

Я рванул в прихожую. Дашка устремилась следом, в трусиках и в лифчике.