Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года - Владимир Бешанов

Всего за один год «счастливой жизни» в 1940–1941 годах около 125,5 тысячи человек из Балтийских государств были казнены, депортированы либо принудительно вывезены в Россию на работы.

9 июля 1940 года Молотов подписал постановление «О деятельности военных трибуналов на территории Бессарабии и Северной Буковины». В результате «прифронтовой зачистки» 22,5 тысячи жителей Молдавской ССР были депортированы в Сибирь. За период с июля 1940-го по июнь 1941 года политическим репрессиям подверглось около 70 тысяч человек образованной Черновицкой области и новых районов Одесской.

И здесь народ, едва пригубив «коммунистического рая», побежал в «боярскую» Румынию. «Часть крестьян ближайших четырех сел Глыбокского района Черновицкой области, – докладывал Сталину 1 апреля 1941 года первый секретарь компартии Украины Н.С. Хрущев, – направилась в районный центр – село Глыбокое с требованием отправить их в Румынию… Два дня назад несколько групп крестьян с таким же требованием приходили в райисполком Сторожинецкого пограничного района. Выяснилось, что их подстрекали кулаки и гардисты. Выявленные подстрекатели арестованы… Около 19 часов 1 апреля толпа в 500–600 человек в Глыбокском районе пыталась прорваться в Румынию. Пограничники открыли огонь. В результате, по предварительным данным, около 500 человек убито и ранено, остальные разбежались. За границу никто не прорвался». Иосиф Виссарионович в целом остался доволен, но Никиту Сергеевича все же пожурил за методические ошибки: «Стрелять в людей, конечно, можно, но стрельба не главный метод нашей работы».

Таким вот образом «укреплялась безопасность» страны, а минусы «превращались в плюсы». В результате к 22 июня 1941 года войска приграничных округов находились на враждебной им территории, с населением, значительная часть которого уже собирала цветочки для солдат Вермахта. В западных областях Украины вновь активизировались отряды украинских националистов, в Прибалтике выкапывали винтовки «айзсарги» и боевики других военизированных организаций. Жители приграничных районов абсолютно бескорыстно снабжали немецкую разведку сведениями о дислокации советских частей и командных пунктов.

Когда Гитлер, к схватке с которым, как нас уверяют, Сталин неустанно готовился, все-таки «вероломно» напал, во что, как опять же доказывают, Сталин не верил, выяснилось, что в спину Красной Армии стреляют и «счастливые литовцы», и «счастливые украинцы».

В донесениях политотделов сообщалось о массовом дезертирстве призывников из западных областей Украины и Белоруссии. Эти призывники, организуясь в вооруженные отряды, уничтожали проводную связь, нападали на тылы, штабы и подразделения Красной Армии или целыми подразделениями переходили на сторону Вермахта.

«В городе Львове членами украинской националистической организации поднята паника – организовано нападение на тюрьму, откуда выпущены политические заключенные. Этими же оуновцами повреждена связь между частями 6-й армии и управлением фронта». На деле жители города подняли натуральное восстание накануне отступления из Львова советских войск. Вся Прибалтика, за исключением поспешно удравшей «народной власти», оказалась в составе «пятой колонны». «В Каунасе, – с удовлетворением отмечал в дневнике генерал Гальдер, – в наши руки попали в полной сохранности большие продовольственные склады и предприятия пищевой промышленности. Они находились под охраной литовских отрядов самообороны». Настоящие уличные бои разгорелись в Риге.

В полном составе дезертировали национальные стрелковые корпуса. Из них получились одни из самых стойких дивизий СС.

В такой обстановке смоленским и рязанским парням, вмиг растерявшим веру в своих командиров и в прозорливость кремлевских вождей, совсем не было резона умирать за какой-нибудь Алитус или Здолбунов. И это тоже одна из причин летнего разгрома, который так искусно подготовил «величайший стратег всех времен и народов».

И не было в Прибалтике и Бессарабии никакого партизанского движения (партизанки-молдаванки в самом деле собирали виноград), а если и сражались с немцами отряды украинских националистов и польской Армии Крайовой, то вовсе не за Советскую власть.

В ходе войны Сталину снова пришлось выторговывать у новых союзников те же территории, которые в свое время он выторговал у Гитлера, было время, даже от Второго фронта отказывался, лишь бы не соблюдать Атлантическую хартию. Однако договорились. Только в 1944 году заплатить пришлось гораздо дороже.

Так, с уходом Вермахта не закончилась война на Украине.

Едва вступив на Правобережье, советские бойцы с удивлением и обидой обнаружили, что сражаться приходится не только с немцами, но и с освобождаемыми украинцами. Первые столкновения между РККА и Украинской повстанческой армией начались уже на Левобережной Украине. На западных землях их количество резко возросло.

В 1941–1944 годах УПА вела борьбу с немцами отрядами польской Армии Крайовой и советских партизан. Программные установки украинских националистов на создание независимой Украинской державы неизбежно вели и к конфронтации с советскими войсками. Красная Армия, в свою очередь, не могла мириться с тем, что в ее тылах активно действуют антисоветские вооруженные отряды, совершающие нападения на ее подразделения.

Активные антиповстанческие действия начались вскоре после того, как был смертельно ранен генерал Ватутин. В марте 1944 года 1-й Украинский фронт выделил для этих целей кавалерийскую дивизию, усиленную 20 бронеавтомобилями и 8 танками. С марта на западноукраинских землях появились и специально обученные войска, имеющие опыт карательных операций. С этого времени берет начало практика проведения чекистско-армейских операций, в которых совместно с подразделениями НКВД активно участвовали боевые части Украинских фронтов. В ходе таких операций в апреле – мае были уничтожены отряды «бандеровцев» в северных районах Тернопольской области. После стабилизации линии фронта борьба в насыщенной советскими войсками зоне не имела перспектив. В этот период командование УПА отдало приказ не ввязываться в бои, беречь и накапливать силы, активизировать идеологическую работу с украинским контингентом в Красной Армии. Негативное влияние подполья на морально-психологическое состояние личного состава беспокоило советское командование гораздо больше, чем диверсионные акции.

Вдохновленный успешными операциями по депортации населения Кавказа и Крымского полуострова, Сталин решил, что украинский народ тоже заслуживает «наказания». Надо сказать, что поначалу Вождь пытался проявить гуманность и обойтись обычными «процедурами». 7 января 1944 года вышло распоряжение Наркомата внутренних дел, согласно которому «всех выявленных пособников на территории Украины арестовать с конфискацией имущества и направить в Черногорский спецлагерь (Красноярский край)». В связи с вступлением Красной Армии на западноукраинские земли в марте того же года в недрах все того же ведомства родился новый документ, в котором говорилось: «Семьи, в составе которых есть оуновцы, находящиеся на нелегальном положении, а также семьи осужденных оуновцев взять на учет и выселить в тыловые районы СССР». Тогда же Хрущев внес предложение о переселении семей активных участников украинского подполья. Уже в апреле генерал Серов докладывал, что к переселению подготовлены 2000 семей. Они направлялись в Красноярский край, большей частью на предприятия горнодобывающей промышленности Норильского района. К этому времени Сталин принял решение не мелочиться.