Криминалистика: теоретический курс - Айгуль Фаатовна Халиуллина

«любое агрегатное состояние» не происходит, поскольку «части» таких объектов взаимодействуют не на функциональном, а на физическом или химическом уровне. «В сфере физико-химических взаимодействий и изменений существует нефункциональное (выд. мною — А. Э.) отражение», — подчеркивает А. М.Коршунов.[562]

Потому-то нет, и быть не может такой способности, а именно, способности отображать компактную массу жидких, сыпучих или газообразных веществ ни у ее частей, объединенных в этой массе с другими частями, ни тем более — у отделенных от нее частиц. Даже функциональная система лишается способности отображать саму себя, если предназначенная для этого ее «часть» выйдет из строя, будет разрушена или иным образом окажется от нее «отделенной».

Нельзя безоговорочно принять и во многом сходные с позицией М. Я.Сегая точки зрения В. Я.Колдина и Т. А.Седовой, которые также рассматривают идентификацию материалов и веществ как отождествление, проводимое по отображениям их составов (структуры) в отделенных от основной массы частях и частицах.

Так, В. Я.Колдин пишет: «Вопрос, отражает ли отделенная от целого часть его интегративные свойства, относится к числу наиболее важных и сложных проблем идентификации целого по частям».[563]

Проблема эта действительно не так проста, как может показаться на первый взгляд. Тем не менее, автор, не вдаваясь в подробности, объясняет приобретение частями интегративных свойств целого просто существованием «особых» форм отражения. При этом В. Я.Колдин не уточняет, что под ними следует понимать.[564] А ведь это и есть тот самый важный вопрос, который известный ученый-философ Б. С.Украинцев сформулировал лаконично и при этом весьма точно: «Когда мы поднимаем вопрос об отображении, мы всегда должны иметь в виду, что, в чем и как отображается»[565] (выделено мною — АЭ).

Применительно к обсуждаемой теме, под вопросом «что?» мы должны, очевидно, понимать «целое» или компактную массу вещества; под вопросом «в чем?» — «части и частицы». А вот самое главное — «КАК» — на этот вопрос В. Я.Колдин ответа не дает.

При отсутствии убедительных аргументов в пользу существования форм воспроизведения частями веществ и материалов свойств целого, то есть таких форм, которые так или иначе были бы связаны с универсальным свойством материи — свойством отражения, ссылка на их особый характер ничего не добавляет к решению проблемы. Вопрос действительно слишком серьезен, чтобы ограничиться подобным указанием. Привнося в теорию идентификации новое понятие «особых» форм отражения без пояснения, что это за формы, мы рискуем оказаться не понятыми. Ведь совершенно ясно, что только в ответе на вопрос, «как отображаются свойства целого в частях», мы можем найти путь к познанию свойств оригинала по его отображению. Знать «КАК» тем более важно, что механизм формирования интегративных свойств массы сыпучих, газообразных или жидких веществ всегда можно объяснить и другими, не связанными с отражением причинами, которые приводят к совпадению составов сравниваемых веществ — отделенных частей и целого. И таких причин много. Среди них уже упоминавшееся «перемещение» отделившихся частиц вещества в пространстве от одного объекта к другому, и искусственное создание физической копии вещества, это и взятие «проб» от основной массы для проведения экспериментов и др.

Между тем, связь между отображаемым и отображающим — это есть, как было отмечено выше, связь причины и следствия.[566] То есть отображение (отражение), будучи определенным изменением отображающего объекта, возникающим под воздействием оригинала (отображаемого), по меньшей мере, должно свидетельствовать о реальности существования этого отображаемого объекта. «Изображение необходимо и неизбежно предполагает объективную реальность того, что отображается», — так считал и не без оснований В. И.Ленин.[567]

В самом деле, отпечаток, в котором отобразился папиллярный узор, как минимум свидетельствует о существовании человека, обладателя этого узора; след подошвы обуви — о реальности обуви, имеющей ту же конфигурацию подметочной и каблучной части, что и отображенная в следах; след, воспроизводящий рисунок протектора, оставленный на проезжей части дороги, говорит о существовании колеса с покрышкой, имеющей тот же рисунок, и т. д. Такие умозаключения обоснованны именно потому, что все эти следы — есть отображения особенностей строения контактной поверхности следообразующего объекта, а не физические копии частей тела человека, обуви, колеса и т. д., которые, не будучи «отображением», тем не менее, могут иметь значительно больше сходства с оригиналом.

Ничего подобного нельзя сказать о частях и частицах жидких, сыпучих или газообразных веществ. Обнаруженные в любом количестве эти остатки вещества не содержат никаких сведений о существовании некоего целого, от которого они могли бы быть отделены. О том, что обнаружена именно часть, а не само целое, можно лишь предполагать. Причем совершенно не обязательно, что это предположение в будущем подтвердится, ибо вещество может быть исчерпывающе представлено обнаруженным количеством, а может оказаться и частью где-то хранящейся массы. По остаткам веществ нельзя однозначно судить о существовании целого, и нельзя оттого, что состав (структура) отделенной от него части вещества, несмотря на все своеобразие и специфичность массы, представлен не отображением свойств целого, а совокупностью собственных свойств, что и отличает в реальности физически подобные объекты от оригинала и его отображения. В отличие от связи отображаемого и отображения связь физически подобных тел (объектов, обладающих одними и теми же свойствами) есть связь полностью равноправных систем.[568] И если отражающий объект содержит информацию не только о самом себе, но и о другом — отражаемом, то физически подобный — только о собственных свойствах.

Следовательно, физическое подобие части и целого, представленных материалами и веществами, находящимися в жидком, сыпучем или газообразном состоянии, делает невозможным установление между ними причинно-следственных связей посредством отождествления их составов или структуры, ибо совпадение физико-химических свойств сравниваемых объектов (части и целого) отнюдь не является свидетельством происхождения одного от другого. Хотя бы потому, что физически подобное может быть искусственно создано в том же соотношении элементов состава (структуры), а может быть и частью разделенного целого.

Между тем, вопрос о том, в какой связи находится часть исследуемого вещества, обнаруженного, например, на месте преступления, с некоей относительно обособленной его массой (целым), изъятой у подозреваемого в совершении преступления, небезразличен для субъекта процессуального доказывания. И то, что В. Я.Колдин не замечает разницы между «отображением» свойств целого и их «сохранением» в отделенных частях и частицах, приводит его к противоречивым выводам. Понимая, что тождество, установленное по отображениям, всегда свидетельствует о существовании причинно-следственных связей