Криминалистика: теоретический курс - Айгуль Фаатовна Халиуллина

мы, строго говоря, идентифицируем не всего человека, а только его палец. Палец в данном случае является непосредственным идентифицируемым объектом. Главным же будет человек, оставивший следы. Установив тождество непосредственного идентифицируемого объекта (пальца руки), мы можем считать установленным и тождество главного (человека), поскольку никаких сомнений в принадлежности одного другому не возникает. Однако далеко не всегда можно ограничиться установлением тождества непосредственного идентифицируемого объекта, чтобы утверждать о тождестве главного.

Если в приведённом примере нет нужды специально доказывать связь непосредственного идентифицируемого объекта с главным, то по результатам некоторых других идентификационных исследований такая необходимость нередко возникает. Так, по следам колёс (по следам протектора колёс) автомашины, совершившей наезд на пешехода, мы можем идентифицировать только само колесо. Сказать о том, что следы оставлены именно данной автомашиной мы не можем. Для этого помимо тождества колеса должно быть с однозначностью установлено, что имеющиеся на проверяемой автомашине колёса в пределах идентификационного периода не демонтировались и не менялись. В данном случае трассологическое исследование может завершиться установлением только тождества непосредственного идентифицируемого объекта — колеса. Устанавливать его принадлежность главному (автомашине), и на этой основе формулировать вывод о том, что обнаруженные на месте ДТП следы колес оставлены именно данной автомашиной, приходится с использованием иных средств доказывания.

Теоретические проблемы идентификации «целого по частям».

Терминологическое обозначение данного вида идентификационных исследований как «идентификации целого по частям» весьма условно, поскольку неизбежно порождает вопросы, на которые трудно ответить. Так, если идентифицируемым объектом считать некое «целое», разделенное на части, то с каким или какими объектами его нужно отождествить? Понятно, что части по определению таковыми быть не могут, поскольку каждая в отдельности часть тождественна только самой себе. «… одна часть, — справедливо замечает Д. А.Степаненко, — не может быть тождественна другой (другим), как и не может находиться в отношении тождества с устанавливаемым целым. Исключается возможность тождества и в системе «совокупность частей и целого». Целое может быть тождественно только себе и ничему (никому) другому».[537]

Нисколько не сомневаясь в истинности высказанных автором аксиом, всё же напомню, что они верны только для случаев, когда отождествляемые объекты, и в этом смысле ни части, ни целое не являются исключением, разделены между собой не во времени, а в пространстве. Поэтому, при верной исходной посылке вряд ли можно признать вполне обоснованным сформулированный Д. А.Степаненко вывод о том, что «… Решение этих задач выходит за пределы идентификации. Оно не даёт знаний о тождестве или об отсутствии тождества».[538] На самом деле вопросы о тождестве и частей и целого вполне могут быть поставлены и решены, если, конечно, вести речь о частях целого (или даже о самом целом), разделенных во времени.

Так, например, части (осколки) фарного стекла, оставленные экспертом у себя на столе, будут формально логически тождественны осколкам, которые он обнаружит на следующий день, придя на работу. То же можно сказать и о любом «целом». Воспринимаемое нами сегодня «целое» будет тождественно тому «целому», которое мы обнаружим завтра, послезавтра и т. д., разумеется, если с ним в этом промежутке времени не производить никаких манипуляций.

Подтверждая принадлежность частей некоему «целому», устанавливают именно тождество. Но не частей, которые эксперт совмещает между собой, чтобы это целое восстановить (реконструировать) и тем самым решить данный вопрос. Тем более, не тождественность соединенных частей целому, ибо установить такое в принципе невозможно. А тождество каждой из частей, представленных эксперту на исследование, с одноименными частями, которые образовались в результате разрушения искомого целого или ранее были от него отделены иным способом. При положительном решении вопроса вывод о тождестве вполне может звучать примерно так: «части, представленные на исследование, тождественны тем частям, из которых искомое целое ранее состояло».

Аналогично можно сформулировать и вывод о тождестве целого, восстановленного (реконструированного) по имеющимся частям: «восстановленное по частям целое является тем самым целым (тождественно тому целому), которое ранее было разделено на части».

Идентификация, условно названная идентификацией целого по частям, может производиться как по признакам внешнего строения разделенных частей (внешних особенностей линии разделения), так и по признакам их внутреннего строения. Речь во втором случае идет о веществах и материалах, не имеющих устойчивой внешней формы или строения. Поэтому, строго говоря, внутренние признаки (свойства) разделенного целого в силу генетических связей, существующих между частями целого, не отображаются, а сохраняются в частях и частицах как комплекс их физических, химических или иных внутренних свойств. Разделенное «целое» и «части» здесь соотносятся не как отображаемое и отображающее, а как «равноправные» объекты, обладающие одними и теми же, общими для них свойствами. Все они могут представлять интерес для криминалистики как носители информации об общем источнике своего происхождения. В этом смысле и части разделенного целого и само целое, прекратившее существование в результате разделения на части, являются объектами, которые разнообразием своих внутренних свойств и признаков отображают особенности источника своего происхождения, находясь с ним в генетической связи. Этот источник в криминалистических идентификационных исследованиях, проводимых по внутренним свойствам, главным образом исследованиях жидких, сыпучих и газообразных материалов и веществ, и выступает в качестве идентифицируемого (отображаемого) объекта. Общий источник происхождения может быть представлен разнообразными производственными комплексами, технологическими линиями и оборудованием, природными условиями, участками местности и т. п., формирующими совокупность внутренних свойств материальных объектов, по которым проводится идентификация.

Идентификационные исследования, конечная цель которых состоит в том, чтобы установить единый (общий) источник происхождения материалов и веществ, представленных частями в разных объемах, проводятся в основном физическими, химическими или физико-химическими методами. При этом устанавливается тождество комплекса элементов, определяющих качественный и количественный состав сравниваемых материалов. Чем более специфичным, неповторимым оказывается этот состав, тем с большей уверенностью можно говорить об их происхождении от конкретного, общего источника. Сами же исследуемые части материалов и веществ находятся между собой и с некогда целой их массой в отношении сходства, а не тождества, и именно потому, что любое жидкое, сыпучее или газообразное вещество, каким бы специфичным не оказался комплекс его внутренних свойств, будучи поделено на части, утрачивает свою индивидуальность. Сколько раз, и в каких пропорциях исходная масса подвергалась делению установить посредством исследования внутренних свойств материалов и веществ невозможно. О методологических проблемах идентификации такого рода материальных объектов и пойдёт речь в следующем параграфе.

Теория криминалистической идентификации и проблемы практического исследования материалов и веществ.

О