Сочинения в трех томах. Том 1 - Роберт Ханс ван Гулик

о его желании принять кого-то в нашу семью и милостиво поручить выбор мне.

Судья Ди поднял брови.

— Я очень огорчен, — сказал он, — что ты не одобряешь моего выбора.

— Я бы никогда, — не уступала жена, — не осмелилась сомневаться в ваших решениях. Я забочусь лишь о гармонии в нашем доме. Трудно не заметить, что приехавшие сегодня несколько отличаются от остальных живущих здесь дам, и боюсь, что разница в воспитании и вкусе не будет способствовать сохранению в этом доме теплых отношений, царивших здесь годами.

Судья встал и отрывисто произнес:

— В таком случае ты знаешь, что делать. Попробуй в кратчайшее время устранить это различие, которое и мне видно. Наставляй двух девушек лично. Научи их вышивке и другим подобающим дамам искусствам, а по возможности — и письму. Повторяю, что я полностью с тобой согласен, и поэтому решил, что до поры до времени они будут общаться только с тобой. Я постараюсь быть в курсе их дел.

Когда судья собрался уходить, его жена тоже поднялась и сказала:

— Должна указать на то, что наших средств едва ли хватит на покрытие расходов нашей новой семьи.

Судья достал из рукава слиток серебра и положил его на стол.

— Это серебро, — сказал он, — пойдет на покупку платьев для них, а также на другие расходы, связанные с увеличением нашей семьи.

Жена судьи глубоко вздохнула, и он вышел из комнаты. По вздоху жены он понял, что трудности только начинаются.

Извилистыми коридорами судья прошел в четвертый дворик, где нашел Сливу и Бирюзу, которые были в восторге от новой обстановки. Они склонились на коленях перед ним и принялись благодарить его. Судья Ди поднял их с колен.

Слива почтительно, обеими руками подала ему запечатанный конверт. Судья распечатал его и увидел расписку из заведения, которому девушки раньше принадлежали, а также вежливое послание от управляющего судьи Ло. Письмо судья убрал в рукав, а расписку вернул Сливе, наказав беречь ее на случай, если прежний хозяин будет предъявлять на них права.

— Моя первая жена, — заключил судья, — сама будет следить за тем, чтобы у вас всего было вдоволь, она же посвятит вас во все мелочи нашей повседневной жизни. Она купит вам материал на новые платья. Пока одежды не будут готовы, вам придется пожить дней десять в этом дворе.

Выслушав слова благодарности, судья вернулся к себе в кабинет и велел слугам постелить ему там постель.

Но сон долго не шел. Судью терзали сомнения, он без конца спрашивал себя, не слишком ли далеко он зашел. Линь Фань — человек, чье богатство и влияние огромны, опасный, неразборчивый в средствах противник. Судья глубоко переживал отчуждение, возникшее между ним и первой женой. Какой далекой казалась безмятежная семейная жизнь — прибежище от треволнений службы и тяжелых раздумий над запутанными уголовными делами.

Мучимый нелегкими мыслями, судья уснул лишь после второй стражи.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Богатый купец пьет чай в зале для приемов.

Судья Ди переодевается гадателем

Следующие два дня не принесли ничего нового в дело Лян против Линя.

Помощники судьи Ди регулярно появлялись с докладами: Линь Фань ничего не предпринимал. Казалось, он проводит дни, уединившись в библиотеке.

Дао Гань велел рабочим, расчищавшим развалины, не трогать старую стену во втором внутреннем дворе. Они лишь выдолбили в ней ступени и разровняли верх. Теперь у Дао Ганя был удобный пункт наблюдения, где он загорал, поглядывая за особняком Линя, и корчил рожи управляющему, когда тот появлялся во дворе.

Цзяо Тай докладывал, что в загородном имении Линь Фаня заняты три человека, которые либо ухаживают за овощами, либо возятся с большой лодкой, все еще стоящей у пристани. Цзяо Тай поймал в канале двух великолепных карпов, которых подарил поварам судьи.

Ма Жун расположился на большом чердаке над шелковой лавкой, напротив дома госпожи Лян, и ради забавы учил кулачному бою и борьбе подающего надежды молодого стражника. Он сообщил, что госпожа Лян ни разу не вышла из дома и только старая карга время от времени ходила за овощами. Он не заметил, чтобы возле дома околачивались какие-нибудь сомнительные типы.

На третий день часовые у южных ворот арестовали приезжего кантонца по подозрению в причастности к грабежу, случившемуся неподалеку. При нем было большое письмо на имя Линь Фаня.

Судья Ди внимательно прочел его, но не обнаружил ничего подозрительного. Это был подробный отчет, составленный представителем торгового дома Линя в другом городе и касавшийся заключения очередной сделки. Судью поразили приведенные там суммы денег. Похоже, одна только эта сделка принесла хозяину несколько тысяч лянов серебра.

С письма сняли копию, и посланца отпустили. В тот же день Дао Гань доложил, что этот человек показался в особняке Линя.

На четвертый день, вечером, Цзяо Тай задержал управляющего Линь Фаня на берегу канала. Он, скорее всего, проплыл по течению реки и незаметно для часовых, нырнув, миновал решетку шлюза.

Цзяо Тай прикинулся разбойником. Он сбил управляющего с ног и отнял у него письмо, адресованное высокопоставленному лицу в столице. Судья Ди обнаружил, что в этом письме в завуалированной форме предлагалось немедленно перевести пуянского судью по службе в другую область. В подкрепление просьбы к письму прилагался вексель на 500 золотых слитков.

На следующее утро слуга Линя принес судье жалобу, в которой Линь Фань заявлял, что его управляющий подвергся разбойному нападению и был ограблен. Судья Ди распорядился вывесить объявление с обещанием награды в пятьдесят ля-нов серебра тому, кто сможет дать показания о дерзком нападении. Похищенное письмо он приложил к делу, чтобы воспользоваться им позднее.

Таковы были первые обнадеживающие новости, грозившие, однако, стать последними. Следующая неделя не принесла ровным счетом ничего.

Советник Хун заметил, что судья начинает беспокоиться. Не осталось и следа от его прежней невозмутимости, и часто он бывал раздражителен.

Судья погрузился в изучение военных дел и часами изучал циркуляры и сводки, полученные от наместников других провинций. Он пристально следил за ходом восстания на юго-западе провинции, где к мятежникам примкнули фанатики новой религиозной секты. Было крайне сомнительно, что беспорядки докатятся до Пуяна, и советник Хун не знал, чем объяснить такой интерес судьи к этому событию. Дошло до того, что судья завел дружбу с начальником пуянского гарнизона, человеком довольно нудным, смыслившим только в военном деле. Судья Ди вел с ним бесконечные разговоры о расстановке военных сил в провинции.

Советнику судья ничего не объяснял. Тот был расстроен, что судья ему не доверяет, но еще больше огорчал его семейный