Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

Крутиклус позволил советникам услышать эти слова. А потом тактично «осадил» крикуна:

— Вы хотели сказать, Кетайке — из рода кейрэков? Вы ведь это хотели сказать? В этом-то все и дело! Не секрет, что кейрэки не чужды колдовства. В это, по крайней мере, верили наши деды.

Вальюса будто встряхнули. Лекарю, видимо, кажется, что он снова попал на процесс по делам отщепенцев. Или Крутиклус забыл, кто правит Лосиным островом? А что бы сказала принцесса, услышь она эти речи? Она хотела выйти замуж за колдуна?

— Мы могли бы простить Кетайке ее женские чувства. Это понятно, важи, — Крутиклус ласково улыбнулся и оглядел Кетайке с головы до ног пренебрежительным взглядом. — Но дело не только в чувствах. Кетайке колдовала — что на Лосином острове строжайше запрещено. И это уже непростительно.

— Откуда это известно? — советники оживились. Принцесса уже не смущала их своим расстроенным видом, и кое-кто вспомнил о том, что не любит Крутиклуса.

Однако слова председателя звучали все жестче и жестче:

— Обвиняемая, ответь! Ты признаешься в том, что, противно Закону, прибегала к заклятьям, черной магии и колдовству?

Кетайке отвечала все так же спокойно:

— Люди из рода Кейрэ умеют смотреть на Белое. Их долго этому учат. И они распознают черное — даже если черное прикрывается красным. На Лосином острове этого не умеют. На Лосином острове почти не осталось Белого.

— Может, кейрэчка не знает: на Лосином острове главное — красота.

— Змея, сменившая кожу, тоже блестит на солнце и кажется очень красивой. Но разве она перестала от этого быть змеей?

Лекарь засуетился:

— Вы слышите, слышите, важи? Кетайке прибегла к испытанному оружию: она объясняется сказками. Вот где таится разгадка! Мы вот о чем ее спросим. — Крутиклус повернулся в сторону обвиняемой, но, как заметил Вальюс, избегал на нее смотреть. — Кетайке, признайся: ты знаешь немало сказок.

— А что признаваться? И так известно! — голос из зала звучал вызывающе.

Кетайке не ответила.

— Посчитаем, что ты призналась. И ты рассказывала сказки Правителю Ураульфу?

Кетайке смотрела на лекаря — вдумчиво и спокойно. Какой-то советник ответил вместо нее:

— Рассказывала. А как же!

Крутиклус подался вперед и стал похож на собаку, взявшую след.

— А зачем ты рассказывала Правителю свои сказки? Хотела его позабавить?

На этот раз Кетайке не промолчала:

— Сказки служат не для забавы.

— Вот! Вот именно, важи! Сказки не для забавы. — Крутиклус многозначительно поднял палец.

— Они помогают смущенному, сбившемуся с пути сделать правильный выбор.

— Правильный выбор? А может быть, тот, что ему подсказали? — Крутиклус подчеркнуто вежливо обратился к председателю. — Важ, напомните обвиняемой — да и всем нам полезно послушать, — почему на Лосином острове запрещено колдовать.

Председатель, все так же хмурясь, принялся объяснять:

— Колдовство поначалу кажется безобидным. Но тот, кто с помощью колдовства добивается своей цели, постепенно входит во вкус. Он желает все больше и больше подчинять других своей власти. А тот, кого подчинили, скоро теряет способность выбирать между злом и добром. Так что Закон защищает свободную волю сограждан.

— Вот что надо запомнить! — Крутиклус выдержал паузу и торжественно оглядел всех советников. — С помощью своих сказок Кетайке управляла Правителем. Она подчинила сказкам его разум и волю! Разве это не колдовство? Она внушает Правителю все, что захочет. Разве сможет он после этого правильно выбирать?

— Ураульф сейчас далеко, а Кетайке в столице… Так что она не опасна, — кто-то из советников попытался помочь обвиняемой.

— Вот именно, важи, вот именно. Правитель бьется с врагами. Защищает Лосиный остров. А когда он вернется, что его здесь ожидает? Сказка о том, что принцесса — не подлинная невеста? Что она не красива? Это ли не предательство? Это ли не измена? Так-то мы с вами стоим на страже его интересов? Потворствуем колдовству! — Крутиклус пылал возмущением. — Важи! Мы должны осудить измену. Мы должны осудить колдовство. По Закону Лосиного острова.

— По Закону за колдовство полагается смертная казнь.

— С применением медленных пыток.

У Крутиклуса были союзники. Но многие испугались.

Председатель опять приложил свой платок ко лбу:

— Важи, этот Закон принимался очень давно.

— Смертная казнь — за сказки?

— На Лосином острове давно никого не пытают.

— Колдунов повывели — некого стало пытать.

— Не жалели — вот и повывели. Жалость вредит государству.

— Это неправильно, важи! Все-таки няня Правителя.

Председатель позвонил в колокольчик, призывая советников успокоиться. Крутиклус снова взял слово:

— Даже если старый Закон кажется очень суровым, мы не можем не подчиняться. Закон — превыше всего. А Совет — на страже Закона. Важи, давайте голосовать.

— Подождите, советник Крутиклус, — председатель неожиданно посмотрел на сверхмастера. — Что вы скажете, важ? Вы сегодня молчали.

Вальюс поднялся:

— Хочу напомнить вам, важи, что наш Правитель — кейрэк. Вы сами его призвали. Вы призвали сюда колдуна? Или перед войной в предгорьях это было неважно? Может, неважно и то, что этот кейрэк теперь бьется за вас на юге? И, может, вы позабыли, что на ваше решение оказала влияние сказка? Сказка про плешеродцев. Тогда эта старая сказка вдруг оказалась былью.

— Ближе к делу, важ. Что вы хотите сказать?

— Я не позволю Совету решать судьбу Кетайке, пока Ураульф не вернется.

— Сверхмастеру Вальюсу кажется, будто он всемогущ. Может быть потому, что в босоногом детстве ему слышались голоса? Важи, вы знаете, как древорубы называли таких детей? Их называли ушранцами.

Кое-кто засмеялся, и Крутиклус продолжил:

— Эти ушранцы, важи, в чем-то сродни колдунам. Не совсем нормальные люди.

В зале опять засмеялись. Но кое-кто возмутился:

— Древорубы тут ни при чем!

— Он оскорбляет сверхмастера.

— Помилуйте, важи! Нисколько. Я только подозреваю, что сверхмастеру Вальюсу свойственно неправильное ощущение. Может, ему до сих пор слышатся голоса? — Крутиклус ласково улыбнулся. — Может, он тоже считает, что принцесса — «не та»? Он нередко пил чай в обществе обвиняемой.

— Обвиняемая — не обвиненная.

— Может, сверхваж забыл, что Совет принимает решение большинством голосов?

— Большинство не играет роли. Я налагаю вето на любое решение.

— Для вето мало платка одного сверхмастера Вальюса.