Крупным планом - Дуглас Кеннеди

— Мне еще придется потратить несколько дней, чтобы снять дороги на высокогорном севере. Может, встретимся на полпути, например в Бозмане?

— Не в эти выходные. Нам с Джейн придется заняться очередной ежегодной инвентаризацией наших материалов. Кстати, ты все еще золотой мальчик Стю. Он получает прекрасные отзывы о серии «Лица Монтаны», а это значит, что ты помог ему завоевать отличную репутацию. И плакаты насчет выставки уже развешены по всему городу. Это будет та еще вечеринка, твое открытие. Вся элита Маунтин-Фолс явится.

— Жду с нетерпением.

Я и в самом деле ждал. Но когда повернул на запад, не мог избавиться от ощущения грядущего несчастья. Здесь, среди этих бескрайних диких пустынь, я чувствовал себя в безопасности. Никто меня не знал. Я в любой момент мог исчезнуть. Но в Маунтин-Фолс я стал заметным лицом. И если Джуди хорошо делала свою работу, я уже становился знаменитым именем. Когда-то я об этом мечтал. Теперь же мне хотелось скрыться. Потому что рано или поздно, но это приведет к разоблачению.

И все же другой голосок в моей голове продолжал шептать: Если будешь осторожен, все получится. Ты станешь известным фотографом. Ты сможешь жить с Анной. Тебе только нужно не высовываться.

Вечером, накануне моего возвращения в Маунтин-Фолс, я заехал в Бозман и снял номер в мотеле «Холидей». Поздно ночью со мной случился настоящий приступ паники, я едва не позвонил Джуди и не сказал ей, что не буду присутствовать на открытии выставки. Но, немного успокоив себя (спасибо шести бутылкам пива), я решил, что мое отсутствие может показаться подозрительным. Лучше прийти на вечеринку на несколько часов, затем заявить Джуди, что мне такое занятие не по душе и, следовательно, впредь я на подобные мероприятия отказываюсь являться. Она будет орать и стонать, но она достаточно проницательна, чтобы сообразить, как превратить мой отшельнический статус в прибыльное орудие маркетинга. Если так смог поступить Сэлинджер, почему не смогу я?

На следующее утро я забрался в «эм-джи», готовясь к последнему броску в двести пятьдесят миль до Маунтин-Фолс. Но стоило мне повернуть ключ в зажигании, как мотор издал такой звук, будто внезапно заболел туберкулезом. Час спустя прибыл местный механик на грузовичке, открыл капот и поставил диагноз: серьезные проблемы с системой внутреннего сгорания.

— Здесь придется менять два клапана, — заявил он. — И с тысячи долларов вам не стоит рассчитывать на солидную сдачу.

— И я никак не смогу дохромать на ней до Маунтин-Фолс?

— Вы и дальше этой парковочной стоянки не дохромаете. Эта красавица не станет работать, пока ей не сменят клапаны. Но есть и хорошие новости: у меня впереди свободный день. Вы даете мне отмашку, и я возвращаю ее вам завтра в полдень как новенькую.

— Вы кредитные карточки принимаете?

— Еще как.

Я бросил ему ключи и снова вселился в мотель. Позвонил Анне.

— Пошла она к черту, эта машина, — сказала она. — Я приеду и заберу тебя.

— Четыреста миль туда-обратно за один день? Не могу тебе такого позволить.

— Я могу переночевать в мотеле.

— Годится.

— Закажи где-нибудь столик на семь часов, — велела она.

Через час Анна перезвонила.

— Здесь настоящий хаос, — сказала она, в голосе звучала тревога. — Ламберт, помощник редактора, тридцать минут назад упал в обморок в отделе новостей. Его увезли в больницу. Небольшой инфаркт, он поправится. Так что тут теперь полный аврал, и мне было велено помочь вечером с версткой…

— Похоже, получается, что ужинать мне придется одному.

— Я звонила Джуди. Она предлагает послать кого-нибудь за тобой.

— Скажи, чтобы не суетилась. Все равно машина будет готова завтра к полудню. И я буду в Маунтин-Фолс не позднее трех. Это ведь добрых три часа до открытия выставки.

— Когда приедешь, сразу же двигай ко мне, — сказала Анна. — Я соскучилась по твоему телу.

Центр Бозмана изобиловал барами, ресторанами, кафе. Но я предпочитал спрятаться, поэтому провел вечер в своем номере с пиццей от «Домино» и очередной упаковкой из шести бутылок пива, которую раздобыл у консьержки гостиницы. Спать я лег поздно. В половине двенадцатого на следующий день зазвонил телефон. Это звонил механик, который сказал, что я получу машину к часу. В половине первого он позвонил снова, сказал, что вышла небольшая задержка, но машина будет у гостиницы, вне всяких сомнений, в два часа. Я расплатился за гостиницу. Я пообедал в кафе при гостинице. Я позвонил в гараж в четверть третьего и потребовал, чтобы мне сказали, где в данный момент моя машина.

— Он как раз едет, — сказала женщина, которая сняла трубку.

Механик появился только в три часа, мою машину он тащил за собой. С ним в кабине пикапа сидел маленький мальчик.

— Извините за опоздание, приятель, — сказал он. — Во всем виновата моя старуха. Пришлось забирать ребенка из школы. Вы ведь не очень торопитесь, верно?

Его сын робко мне улыбнулся. Я промолчал. Механик убрал крюк, удерживавший «эм-джи». Открыл капот. Новые клапаны сверкали, весь мотор был очищен от грязи. Когда он повернул ключ в зажигании, все приятно заурчало.

— Звучит обнадеживающе, — заметил я.

— Вы только что приобрели еще сто тысяч миль для своей машины, — сказал он. — И всего-то за… — Он полез в карман и вытащил оттуда счет. — Девятьсот восемьдесят четыре доллара и семьдесят два цента.

Я поморщился. Протянул ему карту «Виза», которая принадлежала Гари. Он вернулся в свой пикап и вытащил оттуда машинку для кредитных карточек. Провел карту и попросил меня расписаться над линией точек. Проверил мою подпись и решил, что она годится.

— Далеко едете? — спросил он.

— Маунтин-Фолс. И мне нужно быть там к шести.

— Две сотни миль до Маунтин-Фолс по автобану? Доедете за два часа, не волнуйтесь. Счастливого пути.

Механик оказался прав. На автобане Монтаны, где нет лимита скорости, можно было ехать быстрее ста миль в час и не бояться встречи с патрулем. Я вжал педаль газа в пол и помчался по I-90. Машина урчала. В голове опустело. Скорость — самое опьяняющее средство, и, когда я приблизился к Маунтин-Фолс, мне вдруг всерьез захотелось с ревом промчаться мимо.

Когда я подъехал, Анна ходила у галереи «Новый Запад». За ее спиной на дверях галереи висел плакат выставки: мой портрет Мадж, хозяйки бара, а снизу название: ЛИЦА МОНТАНЫ: ФОТОГРАФИИ ГАРИ САММЕРСА.

Я с трудом оторвал глаза от плаката и посмотрел на Анну. Она оделась специально к открытию и потрясающе выглядела в брючном костюме с зауженной талией.

— Где, черт побери, ты был? — спросила она.

Я рассказал ей про проблему с машиной.

— А в Бозмане нет такой вещи, как телефон? — поинтересовалась она.

— Я же здесь, — сказал я, обнимая ее за талию.