Песнь Бернадетте. Черная месса - Франц Верфель

разлука будет более длительной, это верно, но я остаюсь на свете, и вы тоже…

Дама делает третий жест. Ее ладони очень медленно скользят по телу сверху вниз от груди к поясу. Это, видимо, значит: я еще здесь. И Бернадетта перестает спрашивать, целиком отдавшись созерцанию. Почти теряя сознание, она с таким напряжением нервов впивается взглядом в лицо Дамы, словно должна заполнить им все глубины своей души, словно должна сохранить его каждой клеточкой своего тела на все тусклое время, оставшееся до смертного часа. Ибо Бернадетта знает: это прощание. Но и Дама всячески идет ей навстречу. Она предлагает, она дает ей насмотреться на себя, излучая такое ощущение близости, какое находится уже на грани возможного.

Давно наступили сумерки. На землю постепенно опускается ночь. Взору открывается усыпанный звездами купол чистого июльского неба. Пламя множества свечей за спиной девочки только сгущает темноту ночи перед ее глазами. Дама все еще не исчезла. Ее добрая душа предусмотрительно выбрала именно этот час, когда расставание со светом вберет в себя расставание с нею самой. Она не хочет просто покинуть Бернадетту, как делала это раньше. Не хочет и усугублять отрешенность Бернадетты, чтобы исчезнуть незаметно. Она хочет легко и плавно раствориться в воздухе и причинить как можно меньше страданий. Когда взгляд Бернадетты уже почти ничего не может различить в темноте и фигура Дамы видится лишь смутным светлым пятном, Дама начинает удаляться. Очень медленно, не поворачиваясь к девочке спиной. Кажется, она подняла руку и помахала своей любимице, как машут люди, прощаясь друг с другом. Бернадетта тоже поднимает руку, но сил помахать у нее нет. Она неотрывно глядит в темноту. Светлое пятнышко на берегу реки – это Она? Или Ее уже нет здесь? Звезды на небе вдруг засверкали ярче прежнего. Словно обрадовались, что их Владычица возвращается к ним. Может, надо обратить взгляд к звездам? Она по-прежнему глядит в темноту, туда, где поблекло последнее светлое пятно.

Еще несколько минут Бернадетта не встает с колен, потом поднимается, пошатываясь, и направляется к островку свечей. Как долог этот путь! Она все идет и идет, те, другие, устремляются ей навстречу и все же никак не могут встретиться. Наконец она подходит к ним так близко, что уже различает их лица, освещенные зыбким пламенем свечей. Лицо матери, накидывающей ей на плечи капюле, так как похолодало. Строгое лицо тети Бернарды, тотчас набрасывающейся на нее с вопросами. Доброе лицо Антуана, испытующе заглядывающего ей в глаза. Все эти лица она еще различает. Различает и хорошо знакомые голоса, которые стараются ее успокоить и в то же время выведать интересные новости о Даме. Повторяя ее жест, Бернадетта медленно подносит указательный палец к губам. И внезапно, совершенно неожиданно, падает на землю. Падает без чувств. Но не так, как падает тело, падающее само по себе, а так, будто ее уронили.

Часть четвертая

Теневые стороны благодати

Глава тридцать первая

Сестра Мария Тереза покидает город

Сначала все принимают обморок Бернадетты за особое состояние отрешенности, какое у нее бывало и раньше. Поэтому никто не испугался. И лишь когда много времени спустя Бернадетта, лежа на коленях у матери, открывает глаза, но лицо ее остается таким же мертвенно-бледным и черты его искажаются страшным удушьем, Луиза Субиру поднимает крик. Удушье усиливается, начинается сильный приступ астмы. Лицо девочки краснеет, широко открытые глаза блуждают, ища спасения. Бернадетта вот-вот задохнется. Через четверть часа приступ проходит. Но Бернадетта, вконец обессиленная, лежит на земле, не в состоянии шелохнуться.

Тогда Антуан Николо во второй и последний раз в жизни берет девочку на руки и бережно несет ее домой, на улицу Пти-Фоссе. Сзади следует плотная толпа перешептывающихся испуганных женщин; кое-кто из них держит в руках горящие свечи. С виду это шествие очень похоже на похороны, кажется, что пророчество дядюшки Сажу о близящемся выносе гроба из кашо начинает сбываться. Очень странно ведет себя при этом Луиза Субиру, на людях обычно всегда такая сдержанная. Она громко, чуть ли не в голос поносит Даму: почему это именно ее дитя, она сама и все ее несчастное семейство подвергаются столь жестоким испытаниям со стороны каких-то зловещих сил, которые ни кюре, ни епископ не признают небесными и святыми! И особа эта вовсе не Пречистая Дева Мария, а скорее исчадие ада, посланница дьявола, уж умные-то священники знают, почему они чураются Грота. Да разве может эта пришелица быть добрым духом, ведь она же так задурила голову ее бедной девочке, что та уже не годится ни для какой работы! А теперь, вместо того чтобы исцелить дитя от астмы, эта ночная красотка исподтишка чуть не задушила девочку, да так, что та ничего и не заметила. Мать осыпает Даму потоком ругательств и оскорблений, пока Бернарда Кастеро не обрывает ее:

– Прекрати наконец молоть чушь!

Доктора Дозу тотчас зовут к больной. Он предписывает немедленно доставить Бернадетту в больницу милосердных Неверских сестер. Но, осмотрев девочку, успокаивает родителей. Никакой новой опасной болезни у нее нет, это все та же застарелая астма, от которой девочка страдает с ранних лет. К ней добавилось сильное нервное истощение в результате напряженных недель с «явлениями».

«Истощение», наверное, самое точное слово. Смертельно уставшая от общения с чем-то запредельным, лежит Бернадетта в больничной палате. В первые дни вокруг ее кровати роятся какие-то химеры. Но Дама не приходит к ней во сне. Не приходит никогда. А наяву она не смеет о ней мечтать. Ей приходится вынести еще три или четыре приступа астмы. Однако интервалы между ними становятся все продолжительнее. Потом болезнь отступает. И пляска фантастических существ на стенах комнаты прекращается. Истощение мало-помалу отпускает ее худенькое тело. Хотя Бернадетта на первый взгляд и кажется слабенькой, ее молодой организм упорно цепляется за жизнь. Новый прилив сил делает более упругими ее мышцы. И однажды утром – прошла приблизительно неделя с того знаменательного прощания – она чувствует себя свежей и здоровой. Она вскакивает с кровати и спрашивает у дежурной сестры, нельзя ли ей вернуться домой. Сестра велит ей дождаться врача.

За это время доктор Дозу вновь нанес визит декану, и разговор опять шел о Бернадетте. Для слабенькой девочки, организм которой еще не созрел, к тому же астматички, кашо – абсолютно непригодное жилище. Недостаток света и воздуха раньше или позже обязательно приведет этого ребенка, и без того подверженного легочным заболеваниям, к чахотке. Необходима срочная помощь. Они быстро