Ты всё ещё моя - Елена Тодорова

– Видосики с вашей свадьбы такие охваты мне подняли, – рассказывает мелкая проказа, как ее называет мама Таня, когда мы подходим к локации в саду, которую Рина лично выбрала и украсила для торжества. – Я их периодически пуляю, так до сих пор ажиотаж поднимают. Представляю, что будет после гендер-пати! – глазами такое бурное предвкушение выдает, что я невольно смеюсь. – Я только конверт с запиской узиста выложила, так сразу куча реакций полетело… М-м-м… Классно же я придумала? Красиво? – указывает на высокую разлогую арку из розовых и голубых цветов. – Шикарно же?

– Шикарно, Мариш, – соглашаюсь я.

Такое, оказывается, счастье иметь большую семью. И отдельная радость – принимать их в своем собственном гнездышке. Я ведь изначально не хотела переезжать от родителей Чарушина. Он настаивал, поэтому пошла на уступки. А когда перебрались, ощутила себя полноправной хозяйкой и поняла суть. Теперь не проходит и дня, чтобы я не наполняла наш мир – так мы называем свой дом – любовью и уютом. Мне кажется, даже чувствовать я себя лучше стала, потому что дел много появилось. Некогда болеть и отлеживаться.

– Соня… – вырывается у меня, когда во дворе появляется сестра. – Ты приехала!

– Конечно, приехала! Хочу знать, кто там у меня: племянник или племянница… Снимки увидеть. Ой, так счастлива за вас! Вы же светитесь! Чара Чарушин, – обнимает Тёму сразу после меня. – Ты невозможный красавчик!

Смеюсь на радостях. Остальные поддерживают. Все, кроме Саши. Сердце сжимается, когда он отворачивается и отходит к дому, якобы затем, чтобы поговорить по телефону.

Как же жаль, что они с Соней не смогли сохранить свою любовь. Разбежались почти сразу после нашей с Артемом свадьбы, на которой были такими крутыми свидетелями. Мы все в шоке были. А расставались, стараниями сестры, громко. Сашка – человек сдержанный. Я бы сказала, для своего возраста чересчур серьезный. Но Соня в своей обиде умудрилась вывернуть его наизнанку. До сих пор помню, как он приходил мириться, а она его даже в подъезд не впустила. На балкон вышла и все подарки разом перемахнула.

Мы с Артемом не знали, что делать. Между двух огней, как говорится, оказались. И пытались как-то вмешаться, вразумить Соньку, помочь помириться… Но сестра все попытки в штыки принимала, злилась на нас. А сама ведь без конца плакала.

Толком не рассказывала, чем так сильно обидел. Но заявила, что никогда не простит. А потом собралась и уехала из городка. По сути, сбежала. Все-таки все здесь о нем напоминало, и в академии пришлось бы сталкиваться. Но, тем не менее, сильная моя девочка на праздник к нам приехала, даже зная, что Саша тоже придет.

А может, утихло все… Зажило…

Ловлю момент, когда они встречаются взглядами, и понимаю, что нет. Ничего не прошло. Так больно за них становится, едва слезы сдерживаю.

– Ну что… Все в сборе? Можно начинать, – активизируется Рина, давая указания оператору и фотографу.

Ее идея, она и командует. Мы лишь выполняем все, что скажет. Артем берет меня за руку и ведет к арке.

– Хотите знать, за кого топят друзья и родные? – важно заворачивает Марина в микрофон. – Кто же у нас преобладает? Хм… Ничья! Голоса поровну разделились. Бывает же!

– Если что, мы за девочку, – выкрикивают старшие сестры Чарушина.

– Не в этот раз, – уверенно отражает Тёма.

Рина цокает языком, она-то уже все знает. Только она и знает.

– Сейчас… Момент истины настал… – выдыхает интригующе и дает знак, чтобы включили музыку.

У меня на первых же нотах песни выступают слезы. Мариша, конечно, умница. Очень красиво и трогательно наши с Артемом мечты вывела в реальность. И в этой музыке они, и в украшениях, и в общей атмосфере. Все-таки все Чарушины – от мала до велика – потрясающие люди. Без исключения.

– Тёма, ты держишь дымовую шашку… Поджигай, братиш… Сейчас все узнаем… Е-е-е… – заводит Рина, а за ней подхватывают все наши гости.

Вспыхивает фильтр. Первый выдох реактива забивает пространство воздушным белым дымом. Знаю, что за ним должен пойти сигнальный – розовый или голубой. Знаю и очень сильно волнуюсь. На нервах прикрываю глаза. И тут же обратно их распахиваю. Не терпится увидеть.

Для самой себя неожиданно выдаю пронзительный вопль радости и несколько раз подпрыгиваю на месте, когда наш с Чарушиным мир заполняется шикарнейшим ярко-синим цветом. Тёма смеется, свободной рукой привлекает меня к своей груди и поднимает шашку высоко-высоко над нашими головами, давая волшебству разлететься по всему двору.

– Это он… Это он… – сбивчиво шепчу ему на ухо. – Он…

– Конечно, он, – поддерживает Чарушин, целуя меня куда-то в висок. – Он ведь ждал нас. А теперь мы его. Не плачь только… – сам смеется, но глаза блестят. – Слышишь, не плачь… Родная…

Мне все же доводится разрыдаться, потому как прямо в этот миг я ощущаю первые отчетливые шевеления нашего малыша. Нашего сына, который, как истинный Чарушин, в очередной раз подбирает самый идеальный момент, чтобы прислать нам свой божественный привет.

– Тём… – выдыхаю тихо-тихо, чтобы муж сразу понял, что это важное сообщение. Как только в глаза мне смотрит, делюсь: – Малыш шевелится.

– Прямо сейчас?

Он так этого ждал! Недели три уже, вроде как между делом, но каждый день спрашивал. Еще и описывал, что я должна почувствовать. Читает же, изучает больше меня, готовится к каждому этапу заранее.

– Да, прямо сейчас… Так, как ты говорил…

– Хо-хо, – выдает Чарушин счастливо. – Да это просто новый лучший день в нашей жизни! Согласны, ребят? – уже во всеуслышанье.

– Согласны!

Чуть позже мы разрезаем торт. Он тоже оказывается тематическим, с голубой прослойкой по центру. Чудесно, что вся эта красота останется на видео- и фотосъемке. Уверена, что будем с Артемом, а потом и с детками нашими, не раз пересматривать, как сейчас свадьбу. В частности ее второй день, где мы уже знаем о малыше. Что-то особенное горит в наших глазах с того момента – в его и в моих.

Гости расходиться не спешат. А многие остаются у нас ночевать: Марина, Соня, Анж, Ника, Шатохин, Саша, Варя с Киром и малышкой. Долго сидим в беседке на заднем дворе, даже когда солнце заходит и становится прохладно.

– Отличный конец весны получается, – выдает Ринуля с довольным вздохом. – А лето еще круче будет, – очень уверенно это заявляет. Обводит всех присутствующих взглядом и подытоживает: – Оно будет особенным.

Я очень надеюсь на то, что на Шатохине этот ее взгляд не запнется. Но… Она спотыкается.

– А пойдемте к морю прогуляемся? – подскакивает вдруг Сонька. – Я, похоже, по нему соскучилась.

Мы поднимаемся. Дружно покидаем двор и выруливаем на тропинку. Отстаем с Артемом, как обычно. Ребята почти наперегонки летят. Мы же, наоборот, то и дело останавливаемся. Задерживаясь, целуемся.

– Уже можно думать над именами… – шепчу я. – А еще начать ремонт в детской, покупать вещички и всякую милоту… Боже, Тём… Слышишь? Меня аж потряхивает от восторга!