Харбин - Евгений Анташкевич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 236
Перейти на страницу:

– Что же вас удержало?

– Спросите что-нибудь полегче! Только, когда я пришёл в себя, её уже в Токио не было, осталась вот эта фляжка, кстати полная, записка и триста фунтов, которых мне хватило, чтобы вернуться в эту китайскую дыру и ещё ненадолго! А мог бы сейчас, если бы по пьяному делу не наболтал ей ерунды, не плющить зад об этот деревянный ящик, а сбивать росу рантами новых башмаков в лондонском Гайд-парке. Я с детства байлингва, у меня гувернантка была англичанка чистых кровей, а моя леди Энн отлично владела китайским и японским и была корреспондентом лондонской «Тайме». Я, кстати, тоже пописывал… под её именем, и она была не против…

– Шанхай! – снова напомнил Родзаевский.

– Да! Так вот! Я был первым номером на скорострельной пушке. Наш «Великая стена» уже курсировал между Северным и Северо-Восточным вокзалами. Второй бронепоезд, с которым мы были в паре, сдался кантонцам, его китайский экипаж предал своего командира майора Курепова и машиниста Кузнецова, и, поверьте, участь их была ужасна…

– Да, – задумчиво произнёс Родзаевский, – я слышал, как китайские коммунисты расправлялись с нашими пленными…

– И не только коммунисты. Кстати, лидер кантонцев Сунь Ятсен действительно был настроен прокоммунистически, но к этому времени он уже умер. Так вот, всё началось уже почти ночью: одни вспышки, и видимости никакой; стреляли по этим вспышкам… Пуля через прицельный иллюминатор попала моему подающему в рот, выбила ему зубы и язык и застряла в шейных позвонках. Она потеряла скорость, когда летела через иллюминатор. Так, представьте себе, его не убило, он умирал на железном полу вагона часа два; он ничего не говорил и даже не стонал, только дёргался и всё время бил каблуком левого сапога в пол. А мне и следующему подающему даже некогда было избавить его от мучений. Хотя если честно сказать, то стука его сапога почти не было слышно…

– Я понимаю, вы были в звукоизолирующих шлемофонах…

Михаил Капитонович сделал долгую паузу, Сашик слышал, как он что-то сплёвывал на землю, видимо прилипшие к губам крошки табака.

– Видите ли, Константин Владимирович! – наконец произнёс он. – Чтобы понять, что это такое, то есть что такое находиться в железной коробке бронепоезда, по которой лупят железные пули и снаряды, представьте себе, что вы надели на голову лыжную шапочку, а сверху железное ведро или медный таз, в котором ваша матушка варила варенье, а ваш недруг бьёт по этому ведру или тазу железным прутом и делает так суток двое подряд без перерыва на обед или послеобеденный сон… Но, как ни странно, я только сейчас вспомнил этот стук его сапога, и это было самое мерзкое. После того боя я стал несколько туговат на ухо, поэтому если отвечу вам что-то невпопад, не обижайтесь.

– Я этого пока не заметил, но если бы пуля перебила ему шейные позвонки, то он бы не дёргался, у него был бы паралич…

– Ну, не знаю, вы, наверное, не только юрист, но и медик, тогда вам виднее, только он лежал с выпученными глазами, молчал и долбил каблуком левого сапога, пока Господь не прибрал его. Так мы воевали двое суток…

– И не делали попыток?..

– Прорваться?

– Да!

– А куда? Китайцы были кругом, их была тьма, и было не разобрать, кто из них к какой партии или армии принадлежит, кроме офицеров и солдат армии Сун Чуанфана, они тогда были нашими союзниками. Они стояли к нам спинами и стреляли в ту же сторону, что и мы. – Михаил Капитонович передохнул и, судя по звукам, которые доносились до Сашика, закурил следующую папиросу. – Почти не страшно было ночью, когда мы стреляли по вспышкам и ничего не видели, а днём…

Сашик лежал и боялся пошевелиться, он слушал Михаила Капитоновича не только ушами, а, как ему казалось, всем, что он ощущал как своё тело. Он даже забыл, что ему надо что-то запомнить, чтобы завтра рассказать Гоге. Тот, кстати, тоже не шевелился, и если бы так не сопел, то Сашик подумал бы, что он тоже слушает.

О том, как воевала 65-я русская бригада генерала Нечаева, в Харбине хорошо знали. Знали с самого начала и были рады, что генерал-губернатор Маньчжурии Чжан Цзолйн позвал возглавить русских наёмников именно Константина Петровича, героя Германской кампании, сподвижника Каппеля, ветерана Ледяного похода и самого примечательного харбинского извозчика. Харбин смеялся, когда пересказывал диалог генерала-извозчика с двумя дамами: они сели в его коляску, говорили между собой по-французски и получили ответ на свой вопрос тоже на французском языке.

К нему стремились, в его так называемую Русскую группу, и не только спившиеся и сошедшие с круга «ночлежники» из Фуцзядяня, а и молодёжь, начиная с одиннадцати лет, и опытные ветераны – офицеры и солдаты, многим из которых просто не хватало денег на жизнь. Нечаев был личностью и героем. Его знали все русские. Сашик помнил, как его попросили прогуляться в саду, когда к ним домой пришёл личный советник Чжан Цзолина Георгий Иосифович Клерже, который раньше папы на два года окончил 2-й Московский кадетский корпус и был знаком по службе на Кавказе с Евгением Ивановичем Мартыновым. Это он посоветовал китайскому генерал-губернатору назначить командиром русских наёмников Нечаева. Сашик не слышал их разговора, но один отрывок, когда генерал Клерже уже уходил, до него донёсся, – папа сказал, что он никогда не станет «наёмником». Папа ни разу не ответил ни на один вопрос Сашика, который в гимназии и просто от друзей на улице много слышал и о Нечаеве, и о войне в Китае, а папа отвечал только одно: «Мне об этом ничего не известно!»

– И как же вы вышли из этого положения?

– Как вышли? – Голос Михаила Капитоновича вернул Сашика к продолжавшемуся рядом с ним разговору. – Взяли и вышли! Взяли с собой всё, что могло взрываться и стрелять, и пошли в английский сеттльмент!

– Да, я читал об этом в «Тайме»!

– Значит, вы читали…

– Неужели?!! – Голос Родзаевского стал удивлённым и радостным.

– Да! Будем считать, что заочно вы знакомы…

– С леди Энн!!!

– Подпись была другая, мне неизвестная, скорее всего новый псевдоним, но статья её… – Михаил Константинович сделал паузу, – а стиль – мой!

– Как ваш?

– Дело в том, что Энни ничего не смыслила в описаниях военных событий, а мне они, как вы понимаете, были совершенно понятны!

– А ещё там написано…

– Об отношении к пленным русским?..

– Да!

– Практически всё – правда! Просто об этом написано, я имею в виду газеты, больше, чем я видел своими глазами.

– А?..

– А я видел много, даже на том не очень длинном участке, когда мы пробивались к англичанам. Вы хотели это услышать? – Михаил Капитонович сделал ударение на слове «это». – Про отрубленные наши головы на пиках и сваленные в кучу руки, правые, и о том, как выворачивают члены?

Сашик зажмурил глаза и не расслышал ответа Родзаевского, он почувствовал, как от сказанного Михаилом Капитоновичем похолодела его спина и потеплело внизу живота.

1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 236
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?