Сын моего мужа - Ольга Гринвэлл

Он наскоро принял душ, переоделся и вызвал такси. Ждать больше не было сил.

* * *

Чем больше смотрела на розы, тем больше злилась. Цветы здесь были не причём.

Кроме Марка, никто не мог прислать мне букет, но зачем? С тех пор, как он чуть ли не выгнал меня, назвав лгуньей и мошенницей, прошло больше двух месяцев, и за это время он ни разу не связался со мной.

Так что изменилось сейчас? Зачем напоминать о себе? Я не одна из его подружек, готовых бежать за ним, едва поманит пальцем. Решено, избавлюсь от этого букета, отдам Елизавете или Лане. Мне от Марка ничего не нужно. Достаточно напоминания о нем у меня в животе.

В дверь позвонили, я пошла открывать, обрадовавшись, что это как раз кто-то из моих девчонок. Распахнула дверь и…

Марк...

Захлопнула дверь и, прислонившись к ней, обмякла, кусая губы.

— Мила! — этот его голос... Я молчала, не в состоянии выдавить из себя ни звука. — Мила, нам надо поговорить…

Неужели это правда он? Здесь, в Москве? Приехал по бизнесу?

— Марк… что тебе надо?

Да я ли это говорю? Голос какой-то деревянный.

— Открой, пожалуйста, прошу…

— Зачем? Уходи.

Глаза горели от непролитых слёз. Нет, не открою. Пусть уходит. Я привыкла без него. Привыкну...

Проверив, плотно ли закрыта дверь, на цыпочках прокралась в спальню и закрыв уши ладонями, упала на кровать.

Пройдя в уютный номер, Марк открыл чемодан. Бутылка «Jameson» «смотрела» на него из-под сложенных вещей. Выпить для храбрости? Хмыкнул. Нет, он не трус. Но надо действовать, пока окончательно не одолели сомнения.

Достал из портфеля бархатную коробочку, открыл: он надеялся, что Мила ответит согласием на предложение руки и сердца и примет это изящное кольцо с бриллиантом.

Он наскоро принял душ, переоделся и вызвал такси. Ждать больше не было сил.

* * *

Чем больше смотрела на розы, тем больше злилась. Цветы здесь были не причём.

Кроме Марка, никто не мог прислать мне букет, но зачем? С тех пор, как он чуть ли не выгнал меня, назвав лгуньей и мошенницей, прошло больше двух месяцев, и за это время он ни разу не связался со мной.

Так что изменилось сейчас? Зачем напоминать о себе? Я не одна из его подружек, готовых бежать за ним, едва поманит пальцем. Решено, избавлюсь от этого букета, отдам Елизавете или Лане. Мне от Марка ничего не нужно. Достаточно напоминания о нем у меня в животе.

В дверь позвонили, я пошла открывать, обрадовавшись, что это как раз кто-то из моих девчонок. Распахнула дверь и…

Марк...

Захлопнула дверь и, прислонившись к ней, обмякла, кусая губы.

— Мила! — этот его голос... Я молчала, не в состоянии выдавить из себя ни звука. — Мила, нам надо поговорить…

Неужели это правда он? Здесь, в Москве? Приехал по бизнесу?

— Марк… что тебе надо?

Да я ли это говорю? Голос какой-то деревянный.

— Открой, пожалуйста, прошу…

— Зачем? Уходи.

Глаза горели от непролитых слёз. Нет, не открою. Пусть уходит. Я привыкла без него. Привыкну...

Проверив, плотно ли закрыта дверь, на цыпочках прокралась в спальню и закрыв уши ладонями, упала на кровать.

По дороге к подруге Елизавета забежала в магазин купить свежие фрукты и маленький тортик. С тоской посмотрела на винный ряд и всё-таки решилась, купила безалкогольное красное.

У подъезда маячил какой-то подъемный кран с люлькой, перегораживая место парковки. Ну вот что за идиот так делает?! Выругавшись в сердцах, девушка кое-как пристроилась неподалёку от помойных бачков.

Она хлопнула дверцей и, сердито сдвинув брови, направилась к подъезду. Дверь тоже оказалась заблокирована двумя парнями в комбинезонах, которые о чём-то спорили с каким-то мажором.

— И долго мне еще здесь стоять? — спросила, осознав, что никто не торопится освобождать проход, а ее просто игнорируют.

— Подождите, гражданочка, — не глядя на нее, бросил один из работяг.

— Я уже достаточно ждала, пустите немедленно!У меня важная встреча.

— У всех важная встреча, — мужик кивнул на мажора. — Вон, у человека вопрос жизни и смерти решается.

Елизавета хмыкнула, недоверчиво смерив взглядом красавчика в дорогом костюме. Ничего такой, но только вряд ли у него серьезные проблемы. Судя по его вылизанной внешности. А вот у нее точно будут проблемы, если она еще прождет пару минут — мочевой пузырь не резиновый.

— И что вы собираетесь делать?

— Мыть окна.

Елизавета не удержалась от смеха.

— Дождь уже все помыл.

— И красить.

Девушка, наконец, заметила банку с краской, стоявшую в люльке.

— Красной краской?

— Именно, — мажор все-таки соизволил вставить реплику.

Голос у него был приятно-бархатистый. И глаза такие внимательные, как у доктора. Елизавета тряхнула головой, смахивая наваждение.

— Давайте уж быстрее, — фыркнула она.

Сложив руки на груди, она наблюдала, как один из рабочих стал нажимать какие-то кнопки, и люлька опустилась на землю. К ее удивлению, вместо рабочего в нее полез этот красавчик в костюме.

— Что за фигня? — пробормотала, не веря своим глазам. Мужчина, запрокинув вверх голову, уже стоял внутри, сжимая в руках малярную кисть.

Лиза обернулась. Вокруг уже собралась небольшая толпа зевак.

— Это ваш прораб?

Вопрос повис в воздухе, точно так же как и люлька.

* * *

Тёплая пенная ванна помогла успокоиться настолько, что я едва не уснула. Если бы не звонок подруги, заявившей, что собирается навестить меня, я проснулась бы в холодной воде… если бы вообще проснулась. Нехотя вылезла, поглядела на часы — Лизка должна быть с минуты на минуту. Пока вытирала волосы, радовалась — будет кому выговориться.  Заодно отдам ей эти злополучные цветы.

С тех пор как я вытурила Марка, прошло полдня, и он больше не появлялся. Значит, я оказалась права — он здесь проездом, по делам. Вспомнила, что он упоминал какой-то ночной клуб, где он был одним из владельцев. Тот самый, где пять лет назад он посмел меня нагло лапать.

Накрутив себя еще больше, я с раздражением отбросила влажное полотенце и выскочила из ванной.

Крик ужаса застыл в горле. Прямо напротив за моим окном стоял мужик и что-то писал красной краской на стекле. Он тоже увидел меня, потому как кисть замерла у него в руке.