Хроники Престижного района - Светлана Гершанова

И улыбнулся. Лучше бы не улыбался. Она погибла. Теперь — всё. Она будет вкалывать, как раб на галере, только чтобы ему угодить, чтобы он был доволен и позволил быть с ним рядом, и вот так улыбался ей иногда…

— У нас есть женщина, далёкая от техники, чистый гуманитарий, фантазёрка. Такие идеи выдаёт! Птичий базар — она придумала. Бытует мнение, что открытия часто делают парикмахеры. Они не знают фундаментальных законов, по которым чего-то не может быть, потому что не может быть никогда.

Так и Катя… Екатерина Владимировна. Как сделать птичий базар — она понятия не имеет. Но видит его, готовый. И слышит. И мы его сделаем. Я не стал обращаться к настоящим, прости, профессиональным программистам именно поэтому. А ты будешь придумывать, как они будут петь, ходить, прыгать, махать крылышками. Чем смогу — помогу всегда. И Виталий… как его отчество?

— Васильевич.

— И он обещал помочь. Компьютерный бог нашей фирмы в долгой отлучке. Поняла?

— Поняла. Программа несложная, нужен звукооператор. Флэшки миниатюрные, программа короткая. Дешёвые, воспроизводящее устройство, тоже маленькое и дешёвое. Для каждой птички. Ну, механик нужен, я же только команду подам.

Слава посмотрел на неё с интересом. Да, девочка удивительная — так, сходу…

— Звукооператора подберём, тоже студента, чтобы сработались. А механика — за мной, я же был кинетиком на фирме, пока она не свалилась мне на голову. Не только на мою, конечно, всем приходится вкалывать. Хотим к выставке, а она не за горами.

— Я рада, что он меня к вам на практику. Люблю игрушки.

В этом он убедился в демонстрационном зале. Она брала каждую бережно. Руки у неё тоже были не девчоночьи — длинные ровные пальчики с аккуратно подстриженными ноготками без лака, ловкими, осторожными и уверенными.

Эта девочка была особенной. Рано повзрослевший ребёнок, не наигравшийся. Как она радуется в этом немыслимом, волшебном царстве игрушек, умеющих делать потрясающие вещи! Глаза блестят, восхищённая улыбка…

Наш человек, — подумал удовлетворённо.

— Пойдём, посажу тебя куда-нибудь. Что тебе нужно — стол, компьютер?

— Два стола, мне и звукооператору, два компьютера. Ему ещё пульт, наверно. Он сам скажет, что ещё. И стол, где они будут ходить, прыгать и махать крылышками. И мне нужен список птиц, по порядку, с чего начнёте. С самых простых? Цыплята, утята, воробушек… И говорящий попугай!

— Будет говорить?

— Можно будет и менять монологи, это просто.

— Ты и вправду гений.

— Что вы, главное — кинетика.

— Этим придётся заниматься в свободное от работы время по ходу дела. Ну что, поработаем? Я не спросил — сколько дней у тебя практика?

— Месяц, потом каникулы. Я могу работать всё лето, и потом — у меня свободное посещение лекций, я сдаю всё раньше, Очень удобно.

— Прекрасно. После практики зачислим в штат. Свой программист — это круто.

На фирме был настоящий аврал. Столько птиц на земле! Всё же застолбили первую очередь, к выставке курочку с цыплятами, утку с утятами, воробушка, попугая, петушка. И соловья, конечно.

Алёна была счастлива, как никогда в жизни. Она одна на фирме называла Славу по имени-отчеству. И долгими вечерами они работали согласно, на равных, и всё получалось!

Слава колдовал с пружинками, рычажками, магнитиками, они настраивали очередную модель, а следующая уже повторяла ею пройденный путь — от художников к технологам, конструкторам, и наконец, к ним на длинный стол. Звукооператор Толя был тоже студентом, высокий, худой, нескладный. С ним Алёна работала днём. Понимали друг друга с полуслова. Ему было интересно, первая самостоятельная работа!

— Алёна, если всё это включить на выставке, будет настоящая какофония. Давай, я напишу сюиту из птичьих голосов!

Встретили на ура. Поколение зет ещё удивит планету!

В конце рабочего дня Алёна ждала, когда Слава освободится. Заглядывала к художникам, в лаборатории. И понимала, что конца не видно. Из конструкторского он шёл в сборочный цех. Усовершенствования делались на ходу и тут же проверялись на следующем образце.

Вздыхала и шла в демонстрационный зал. Это было тоже счастьем…

Он освобождался, заглядывал в их кабинет и безошибочно шёл туда же.

— У тебя что, в детстве не было игрушек?

— Таких — конечно, не было. Были куклы на каждый день рождения. Кукольные платья, кукольная мебель, посуда. Я же девочка!

— Знаю, что девочка. Тебя надо оставлять здесь на ночь, как в музее. Не побоишься?

— Я ничего не боюсь.

— Вот это зря. Ты же девочка! Кстати, как ты добираешься домой вечером?

— На метро, потом троллейбусом. Если совсем поздно — такси, мне там ещё пешком немного…

— Я буду отвозить тебя домой.

И так вечер за вечером, и Алёна думала — это нескоро кончится, на земле столько птиц…

Часа через два звонила Таня или Катя:

— Слава, пиццу привезли. Возьми своего гения, эксплуататор малолетних!

В пустой столовой Алёну усаживали, подкладывали лучший кусочек, и забывали о ней. Начиналось очередное совещание.

Пиццу заказывали, когда ни Таня, ни Катя не приносили ничего с собой, и в перерыв не успевали сбегать в кондитерскую.

— Алёна, тебе не страшно возвращаться одной?

— Меня отвозит Станислав Анатольевич, — небрежно ответила Алёна. Женщины только переглянулись, а Слава опустил глаза.

Как-то, в перерыв, Катя вошла в столовую со Славой. Мимо них прошли Алёна с Толиком, что-то обсуждая на ходу.

— Наша смена, — улыбнулся Слава, — приятно смотреть, такое согласие…

— Ты что, слепой? Она, кроме тебя, никого вокруг не видит.

— Что ты, Катя, я ей в отцы гожусь.

— Годишься, в отцы её ребёнка.

Он смутился:

— Ну, эти замужние женщины с малышами! Не могут видеть свободного мужчину, сразу женить!

И подумал — знает ведь, что я никого не вижу, кроме неё. Как десять тысяч братьев…

А она подумала — знаем эту свободу, чужим детям носы вытирать…

Но это была негласная запретная тема.

Однажды вечером Алёна спросила:

— Станислав Анатольевич, а вас дома не ждут?

— У меня дома никого. Был старый кот, но когда Дед умер, он ушёл и не вернулся. Я слышал, слоны уходят умирать в джунгли. А у меня кот ушёл.

А в другой вечер вдруг рассказал, хотя она не спрашивала больше:

— Дед у нас в школе преподавал физику и математику. Так мы его прозвали. Бывший военный, подполковник. Хобби у него было — умные игрушки. Брал на выходные к себе трёх-четырёх мальчишек из нашего детского дома, возились мы с этими игрушками. У меня получалось лучше всех. А потом я услышал случайно, что он хотел меня усыновить, а ему не разрешили. Живёт один… И я сбежал к нему. Розалинда, директриса наша, заставила вернуть.