Хроновыверт - Василий Головачев
Шрифт:
Интервал:
— Не надо так, Слава, ты же не знаешь…
— Э-э, брат, шалишь! Я все о тебе знаю, даже то, чего ты сам не подозреваешь. Что касается Аларики… Зря ты все это затеял. Слишком хорошо я знаю их жизнь. И любовь. Но зная тебя так, как знаю, я бы подумал, что у тебя взыграло самолюбие, но не могло же оно молчать столько лет? Ты же абсолютно ничего не знал об Аларике, так? И не пытался узнать, хотя меня это всегда поражало. Что же изменилось? Случайная встреча всколыхнула омут былых чувств? А смерть Сергея развязала руки?
Филипп потемнел, сжимая кулаки. Станислав с любопытством смотрел на него снизу вверх, сплетя пальцы на животе.
— Не нравится? Что ж, иначе не могу. Мне было больно за вас обоих пять лет назад, хотя я уже тогда знал Сергея Реброва. Но не причиняй новой боли Аларике, она этого не заслужила.
— Постараюсь, — глухо ответил Филипп. — Ты со мной так никогда раньше не разговаривал.
— Потому что, по-моему, ты был счастлив. Ну, или будем говорить иначе, был уверен в правильности твоей линии жизни.
— А сейчас не уверен?
— Сейчас нет. Это меня и пугает, и радует. И если все объясняется только влиянием Аларики — это плохо.
— Разве? — Филипп опустился на диван. — Хотя ты прав, плохо. В последнее время со мной что-то непонятное творится. Понимаешь… и Ребров отмечает… и сам я чувствую, иногда словно срываюсь, будто не срабатывает что-то внутри, какой-то выключатель в нервной системе. И тогда я либо теряюсь в обстановке: затормаживаются реакции, уходит точность движений — в игре это особенно заметно, — или, наоборот, переоцениваю свои возможности, бываю грубым и злым… а это уже, сам понимаешь, явный перебор.
— Еще какой, — согласился Томах. — Один мудрец говорил: «Недобор ближе к умеренности, чем перебор. Второй оправдывается гораздо труднее».[19]Тебе надо поменять режим работы, хотя бы на время, можно также пройти курс гипноиндукционного внушения, хотя гипнопрофилактика и терапия прописываются обычно слабонервным натурам. Кстати, у меня появилась идея: ты бывал когда-нибудь на СПАСах?
— СПАС? А-а… эти — станции аварийных… — пробормотал Филипп, гадая, кого Станислав подразумевает под «слабонервными натурами».
— СПАС — это станция приема аварийных сигналов.
— Не приходилось.
— Я тебе устрою экскурсию, не пожалеешь.
— Ты думаешь, мне это необходимо?
— Уверен — для смены впечатлений и проверки собственного терпения. Начну знакомить тебя со спецификой работы спасателей. Тем более что тебе придется поработать у нас.
По лицу Филиппа скользнула тень.
— Это называется вербовкой.
Томах тихо засмеялся.
— А это и есть вербовка. Удивительно, что ты помнишь смысл столь древнего термина. Наш шеф дал тебе очень лестную характеристику и просил меня провести «среди тебя» работу по выяснению твоего отношения к аварийно-спасательной службе вообще и к отделу безопасности в частности. Если серьезно, Керри предлагает тебе прикинуть свои возможности в поединке с Умником в режиме «один на один» и участвовать в операции «Наблюдатель», которую ты уже начал, будучи экспертом. Кстати, у меня ощущение, что операция эта небезопасна.
Филипп стал молча переодеваться в выданный сумматором моды костюм: обтягивающие бедра и прямые внизу брюки, белые у пояса и чернеющие к краям штанин, и обтягивающую тело рубашку, также белую у плеч и чернеющую к поясу.
— Я не понял, при чем тут Умник.
— Богданов работал с ним именно в режиме «один на один».
— Ясно. А если я не соглашусь?
— Согласишься, — ответил Томах уверенно. — Иначе я переквалифицируюсь в… управдомы не управдомы, но в конструкторы одежды точно.
Когг скользнул мимо исполинского «уха» антенны станции и воткнулся в одну из причальных ниш стыковочным узлом рядом с таким же полосатым шлюпом дежурной смены.
— Давно собираются установить на СПАСах метро, — буркнул Томах, отстегиваясь от кресла, — да все никак не соберутся. Вот и приходится колупаться на когге битых полчаса.
Он первым ступил на эстакаду, и движущаяся дорожка вынесла их в кольцевой коридор станции, опоясывающий ее «мозг» — зал управления и автоматики.
— У них как раз сейчас пересменка, — посмотрел на часы Томах, ступая бесшумно и мягко по матово-белому, словно фарфоровому, полу коридора. — Мы не помешаем. А стажироваться тебе все равно надо, не вздыхай.
Зал оказался не круглым и не таким уж большим, как ожидалось, судя по радиусу изгиба коридора; он был треугольным. Все три стены служили панорамными виомами, пульт управления помещался в тупом углу треугольника, и над ним была врезана в стены наклонная черная плита экрана пеленгатора с крестом визира по центру. У пульта стояли три кресла, два из них занимали старший дежурный смены и его помощник, третье было запасным.
При входе в зал слабо звякнул предупреждающий звонок, и мужчины у пульта, одетые в серо-голубые комбинезоны спасателей пространственной службы, оглянулись. Филипп с удивлением узнал в старшем смены… Леона Хрусталева, напарника по сборной! В свою очередь тот тоже удивился не меньше, только реагировал менее доброжелательно.
— Почему здесь посторонние? — с ударением на последнем слове спросил он.
— Ну-ну, я уже посторонний, — добродушно усмехнулся Томах, подходя к пульту. — Ребята, знакомьтесь, это Филипп Ромашин, конструктор, — он подмигнул Филиппу, — и кандидат в спасатели, стажер. У меня к вам просьба: пусть он тут послушает космос вместе с вами. Мешать не будет, парень дисциплинированный, идет?
— Я против, — возразил Хрусталев. — По инструкции во время дежурства в зале управления не должны находиться посторонние лица, даже если они спортсмены экстра-класса и кандидаты в спасатели.
Филипп вспыхнул: от Хрусталева таких слов он не ожидал.
— Вы что, знакомы? — Томах внимательно посмотрел на обоих.
— Мир слухом полнится, — нехотя произнес Леон.
— По сборной, — уточнил Филипп.
— Пусть остается, — вмешался помощник Хрусталева, красивый парень, видимо, уроженец Мексики. — Насколько помнится, программа стажировки включает в себя и работу на СПАСе. Меня зовут Рафаэль. — Он первым протянул руку и улыбнулся.
Хрусталев демонстративно отвернулся.
— Что вы не поделили? — шепнул Томах на ухо Филиппу. Тот пожал плечами, хотя и догадывался о причинах подобного к себе отношения товарища по сборной: Аларика… Филипп не раз встречал ее в обществе Хрусталева, и того не могла не насторожить его настойчивость…
— Ну и ладненько. — Томах посмотрел на часы. — Мне пора, время моего дежурства прошло, а вы заберете его на «материк» после смены.
Филипп, ощущая неловкость, и злость, и желание как-то помириться с Леоном, словно был виноват перед ним, сел в первое свободное кресло и принялся разглядывать панель перед собой.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!