Прими свою тень - Оксана Демченко

Неудачливый исполнитель заказа снова охнул: сразу несколько дверей комнат распахнулись, по следу Йялла заспешили новые тени, беззвучные и стремительные. «Вскочили в чем были», – отрешенно отметил арестованный. Страх парализовал его дыхание: что могло так растревожить сонное общежитие? Нет сомнений, это нечто – из ряда вон выходящее. Уже гудят шаги этажом выше, стонущее рычание мечется затравленным эхом. Проскользнула каплей пота по спине совсем темная мысль: дело плохо, стая в ярости, которую запросто может выместить на двух арестантах… Первую мысль догнала вторая. Как, собственно, он собирался покинуть логово волвеков после смерти айри Витто? Ее бы неизбежно и мгновенно осознали! Трудно привыкнуть учитывать тонкости этого свойства стайных – контакта сознаний… Значит, наниматель обманул? Сдал заведомо?

Сильная рука толкнула в плечо, разворачивая спиной к лестнице. Кое-как сдержав позорный вскрик, удалось устоять и даже рассмотреть: гролл уже сменил облик, защитный костюм на его коже шевелится, быстро и как-то даже нервно растекается волнами, полнее облегая новую форму тела.

– Вперед, оба, – мрачно велел Рик, вздернув с пола едва способного осознавать себя арестанта.

– Мы ничего дурного не делали, – прошептал тот, вслушиваясь в растущий переполох и послушно ковыляя к лестнице. – Куда побежал инспектор? Это не мы, слово даю. Что бы ни случилось, не мы! Все это недоразумение, нам сказали только напугать старого айри.

– Не лги, я сейчас не готов спокойно реагировать на фальшь, – на тон ниже рыкнул волвек.

– Хорошо, да, признаю: убить, – шепнул арестант, разобрав в тоне конвоира приговор. – Он не ваш, на ваших мы бы не подписались, не самоубийцы! Слышали и про отслеживание виновного по последнему впечатлению, и про иные ужасы. Мы бы никогда, поверьте, добрый господин… – Говор стал заискивающе-жалким, сошел на едва слышный шелест: – Что вообще происходит? Нам бы хоть знать, есть ли смысл надеяться… выжить.

– Пока смысл есть, – ответил Рик.

Он открыл пустую комнату, ввел арестованных. Оттеснил к стене, впился взглядом в лица. Недавно ему вернули связь с единым сознанием стаи. И теперь, обретенная снова, она была особенно полна и остра. Боль тревоги, готовой перейти в отчаяние, угнетала. Смятение и гнев давили и лишали способности мыслить логично.

– Кто заказчик? Быстро.

– Знаем только посредника, – сразу отозвался более рослый из арестантов.

Рик оскалился: обычное для этого сорта людей дело – спасает шкуру, подставляя под удар любого иного… Потея и запинаясь, допрашиваемый продолжил:

– Есть выход на него через Среду, есть номер…

– Вот стол. Консоль. Оба изложите все, что знаете, подробно, – велел было волвек, но допроса не прервал. – Лично вы его видели, голос слышали? Рядом стояли?

– Да, сегодня в баре на набережной.

– Это хорошо. – Рик даже чуть улыбнулся, точнее, растянул губы, блеснув зубами. – Я напрямую считаю полный образ. Это больно, вторжение в закрытое поле… Но не помрете, к утру очнетесь. И сами пойдете сдаваться в инспекцию. Или сбежите отсюда, предоставив мне право охотника.

Голос прозвучал тускло, без выражения. Рик сообщал о неизбежном, не пугал и не угрожал. Ему поверили. Более рослый человек первым застонал, когда ладони волвека оплели его голову и сознание угасло в мучительной боли того, что стая называла изъятием и относила к числу запрещенных приемов работы с сознанием. Тело сползло по стене. Рик шагнул к замершему в ужасе второму не вполне добровольному донору мыслеобразов.

– Но мы и так все скажем, слово даю, жизнью клянусь… Зачем? – зашептал тот, пятясь вдоль стены к окну.

– Некогда, – коротко отозвался волвек. – Мы не ощущаем сознание вожака. Это совсем особый случай. Во второй раз он подвергся нападению в Академии… и позитивного прогноза у меня нет.

Еще одно бессознательное тело Рик бережно уложил на пол, посидел с полминуты, прикрыв глаза и осваиваясь с грубо выдранными из чужой памяти данными. У двери возникло движение. Сознание своего, стайного, влилось в процесс размышлений. Айри Йур смотрел в пол слепыми глазами и пытался разглядеть то, что происходило в баре на набережной минувшим днем.

– Рядом с ними не посредник, – тихо и уверенно сказал он. – Человек просто говорит то, что ему велено. Нет нужных эмоций. Пустышка, актер.

– Да, переговорник в ухе, – кивнул Рик, удобнее усаживаясь на полу и обнимая голову ладонями. – Других проверяю. Как же люди невнимательны… Напитки они помнят, а тех, кто их пил, нет!

– Слева от двери, – заинтересовался айри. – Они видели отражение в стекле. Я плохо помню себя, но это лицо мне когда-то было знакомо… Только моложе. Давно. Он из людей, покопайся в моем сознании. Наверняка есть хоть шлейф, если не сама память. Запахи, эмоции, обрывки общих для нас тем…

– Удачно. – На сей раз Рик улыбнулся широко, по-звериному. – Для опознания и настройки мне, пожалуй, хватит. Сядь, это не быстро, фрагмент полустертый… втроем мы, Горры, сняли бы его мгновенно. Увы…

Айри виновато кивнул. Он уже знал историю ранения двух братьев Рика. Сел на пол, типичным для стайных жестом положил правую ладонь на лоб принимающего образы, левую – у шеи, ближе к затылку. Рик повторил движение, оба замерли в сосредоточенности общего поиска.

– Он в Гирте, – не без удовольствия отметил Рик минутой позже, опустил руки, усмехнулся холодно и нехорошо. – Улик у нас нет. С точки зрения людей, это будет нападение.

– «С точки зрения людей», – передразнил Йур, осторожно массируя затылок и морщась от боли. – Глупости. По их законам и по законам айри мне всего десять лет. Я ведь не помню прошлого, юридически я ребенок. Могу безнаказанно нападать на кого угодно. Это мы ему и объясним, если потребуется… пугать.

– Ты уже в норме?

– Бегать пока что вряд ли способен, но, держась за плечо, до мобиля добреду, – пообещал Йур. Охотно навалился на подставленное плечо, встал и двинулся к выходу, шаркая и спотыкаясь. – Рик, как же мы все упустили такое? Я спал, ничего не заподозрил, ни сознания чужого, ни движения… Меня вырвала в явь Сати, я слышал ее боль и побежал сюда, она переживала за тебя, надеялась на лучшее. Странное было эхо, меня прямо оглушило. Прошлое зашевелилось. Рик, я ведь не хочу вспоминать себя, понимаешь? Уже восемь лет мне замечательно уютно в стае, я боюсь думать о прежней жизни. Это плохо, каждый стайный обязан увидеть и принять свою тень… Но моя, может статься, слишком велика. По вашим меркам, я арра, мне не полагается считаться взрослым.

– Хватит подгонять себя болтовней, – буркнул Рик, усаживая айри в кресло мобиля. – Добрались. Отдыхай. Зверем себя чувствую… троих выпотрошил. С кровью память деру, мерзко-то как… И по-иному нельзя.

Рик нащупал аптечку и ввел напарнику стимулятор, затем обезболивающее. Препарат, повышающий чуткость восприятия внешних сознаний, к лечебным не относился, однако всегда присутствовал в наборе: тоже для экстренных случаев. Его Рик принял сам. Рухнул в кресло пилота, отключил автоматику, вошел в режим слияния с мобилем. Машина поднялась на несколько метров и зависла, неуверенно поводя носом, словно вынюхивая курс. Йур со-чувствовал по мере сил. Придя к общему пониманию верности направления, волвек бросил мобиль вперед, не задумываясь о перегрузках. Тот, на кого наконец-то удалось достаточно четко настроиться, нервничал. Даже, видимо, спешил. Позже, когда распадется общность сознаний и угаснет случайно всколыхнувшаяся память Йура, станет невероятно трудно найти врага, а скорее даже – невозможно…