Тайны старого Петербурга - Мария Жукова-Гладкова

Пелагея говорила, что я должна опасаться только одного человека – Райку. Но как Райка могла?..

Я не стала больше раздумывать – схватила дяди-Ванин инструмент, лопатку, совок и все остальное барахло, валявшееся рядом, и крикнула нашим: «Ловите!» Сбросив все вниз, я откинула булыжники и сбросила вниз и веревочную лестницу. Затем велела нашим отодвинуться от проема, зажмурилась и сиганула сама, после чего приподняла Сережку и сказала, что нужно изо всех сил нажать на рычаг. Он нажал. Плита стала двигаться в обратном направлении. Прошло не больше двух секунд – и солнечный свет был от нас закрыт. Я очень надеялась, что не навсегда.

– Что?.. Марина, что случилось? – прошептала Ольга Николаевна.

– Мама…

– Мариночка…

Я прижалась спиной к стене, оказавшейся хотя и очень холодной, но совершенно сухой. Вытерла выступившую на лбу испарину, попросила воды. Потом передумала, взяла флягу Ивана Петровича и отхлебнула из нее. Хорошо, что у нас с собой были фонарики, – мы не оказались в полной темноте. На меня смотрели озабоченные соседи. Ольга Николаевна сжимала в руках какую-то черную тетрадь, у ее ног стоял открытый ларец. Сережка тоже держал тетрадь – такую же, как у Ольги Николаевны.

– Что случилось? – повторила Ольга Николаевна.

– Кто-то приехал, – сказала я. – Несколько машин.

– Ну и что? – спросил Иван Петрович.

– Лучше, если мы переждем здесь, – сказала я.

– Но надо же было взглянуть, кто это… – не успокаивался Иван Петрович.

Сережка спросил, нельзя ли приоткрыть плиту хотя бы чуть-чуть, чтобы мы могли увидеть, если сюда кто-то подойдет. Иван Петрович тем временем направил луч фонарика вверх, обводя потолок склепа по периметру.

– А вон там она неплотно подошла, – заметил он, показывая в дальний правый угол. – Сережка, давай-ка сейчас немножко землицы разгребешь. Только осторожно. Чуть-чуть. И как раз посмотришь. Вдруг чего увидим?

Иван Петрович поднял Сережку, и тот протолкнул наружу небольшой камушек, правда, далеко его выдвигать не решился – мы услыхали чьи-то голоса.

Видимо, прибывшие заметили только что убранные могилы и поняли, что мы были здесь.

– Куда они делись?! – прозвучал женский голос.

Райка!

– Может, на речку пошли, – высказал предположение мужчина.

– Бабка еще про церковь говорила, – сказал другой. – Вон на пригорке остатки стен виднеются. Эту компанию же вечно черт знает куда носит.

– У Марины Сергеевны уж точно черт в заднице живет, – заметила Райка Белоусова.

Мне очень хотелось ответить ей что-нибудь, но я сдержалась, чтобы не выдать себя. Я посмотрела на сына и соседей. Враги, стоявшие над нами, обсуждали, как им рассредоточиться, чтобы обыскать район. Я порадовалась, что хоть какой-то воздух проникает к нам в склеп – через щель в углу, – иначе мы, наверное, могли бы здесь задохнуться. А сколько тут придется оставаться, еще неизвестно.

– Сидим тихо, – прошептала я.

Наши кивнули, а я решила посмотреть, что же мы все-таки нашли. Пелагея предупреждала: что-то будет, но не сокровища. Сокровищ тут нет.

На ларце была выбита надпись: «Да будет проклят тот, кто прикоснется, права на то не имея». Ольга Николаевна имела на то полное право. В ларце лежали десять тетрадей – или, по крайней мере, я назвала бы их тетрадями, возможно, в прошлом веке использовалось другое слово. По толщине они примерно равнялись нашим девяностошестилистовым, но были вытянуты в длину и несколько пошире. Бумага пожелтела, в некоторых местах чернила поблекли, но, в общем, написанное можно было прочесть без особого труда.

Это были дневники деда Лукичева.

Сокровищ я не найду. Но потом найду много кладов. Так сказала Пелагея. Значит, мы должны изучить дневники, а потом действовать соответственно.

Если, конечно, мы отсюда выйдем.

Но пока о том, чтобы выбираться, не было и речи. Над нами оставили дежурных. Двое парней обсуждали, куда мы могли уйти. Райка удалилась.

Нам всем стало холодно. Хорошо, хоть я штормовку надела. Сережка прижался ко мне. Иван Петрович сложил все наше добро в свой рюкзак, а Ольга Николаевна опустила тетради в свой и поставила ларец на место – в небольшую нишу в правой части стены.

– Может, отсюда еще какой выход есть? – шепотом спросил меня Иван Петрович.

Я пожала плечами, но, с другой стороны, от деда Лукичева всего можно было ожидать… Подземный ход из склепа… Но тут не было пыли, значит, все было наглухо замуровано. А если поискать…

Мы стали внимательно осматривать стены, переговариваясь шепотом. Иван Петрович приблизился ко мне, потянул за рукав и показал на стену над гробом.

Я сказала бы, что сюда, над первым, собирались поставить еще один. Наверное, эта плита должна как-то выниматься, а за ней – ниша. Пелагея говорила, что два склепа – лукичевский и уваровский – соединяются. А если… Но что нам это дает? Предположим, мы выйдем в уваровский. А оттуда куда? Так и пойдем по склепам? Но есть ли тут еще такие?

В общем, проверить следовало.

Иван Петрович тем временем внимательно осматривал шов. Где-то должна быть или кнопочка, или рычажок. Но ничего не было. Ничего…

А потом у меня появилась шальная мысль. А не оставил ли дед схемы своих изобретений? Ведь нужно же было указать, где на что нажимать? Мы же на первый кирпич натолкнулись случайно. И Алена Заславская также случайно угодила по нему локтем.

Я попросила Ольгу Николаевну дать мне тетради. Ни Сережка, ни соседи не поняли, чего я хочу, но Ваучская тут же протянула мне свой рюкзак. Я стала быстро просматривать тетради – одну за другой. Сережка светил мне фонариком. Записи, записи. Мелкий, но четкий почерк. Опять только записи. Даты. Цифры.

И только в предпоследней тетради оказались схемы. Боже, сколько их было! Да нам за всю жизнь в них не разобраться!

Тут до Ивана Петровича дошло, что я ищу, и он взял тетрадь из моих рук. Конечно, в схемах он разберется лучше меня. Нужная нам оказалась на предпоследнем листе.

Кто бы мог подумать, что интересующая нас кнопочка будет располагаться в углу, практически рядом с полом?

Иван Петрович нажал на нее – и плита выдвинулась вначале вперед, а потом отошла влево. Но она произвела слишком много шума. Парни, дежурившие наверху, к нашему счастью, не поняли, в чем дело.

– Звук из-под земли… – говорили они. – Землетрясение?

– Какое тут, к чертям собачьим, землетрясение?

– Надо позвать Раису…

– Зря она это затеяла…

– Слушай, а может, это духи… Ну или там леший, или кто тут может быть?

– Ты что, идиот?!

Мы поняли, что действовать нужно без промедления, пока не позвали Раису. Она-то сообразит, что мы каким-то образом проникли под плиту. Но вот сдвинет ли она ее? А если все-таки?..