Пульт мертвеца - Тимоти Зан

Стало быть, гремучники еще не стреляли. Может, они желали, чтобы хищники подобрались к ним ближе? Я изо всех сил старался воспроизвести в памяти тот эпизод в Батт-сити, когда они сумели вывести из строя игломет Куцко.

— Лазеров пока нет, — в унисон моим мыслям пробормотал в телефон лорд Келси-Рамос. — Может быть, они понимают, что мы записываем их и надеются, что всё же не придется демонстрировать нам своё оружие в действии.

Мысль, которая не приходила мне в голову… но, если именно на это и рассчитывал гремучник, я уже сейчас мог видеть, что это было пустой надеждой. Ласки уже почуяли или увидели его и решительно продвигались вперёд.

Решительно, хотя и не спеша… вдруг я понял, что это, действительно, не имело смысла.

— Что-то здесь не так, — пробормотал я в телефон. — Ласкам уже пора подкрасться к гремучнику — здесь им почти негде укрыться, чтобы оставаться незаметными.

— Точно знаешь, что гремучник обнаружил их? — спросил лорд Келси-Рамос.

— Не сомневаюсь, — ответил я. — Но все, что мне удаётся почувствовать в нём… ох, ну это можно, наверное, назвать, напряженным ожиданием, я бы так выразился.

Лорд Келси-Рамос усмехнулся.

— Хорошо, продолжай наблюдение.

Ласки продолжали осторожно подкрадываться к гремучнику и вскоре оказались у самой кромки растительности, его окружавшей, и уткнулись своими острыми мордочками в неё. Потом замерли, их головы завертелись, было видно, что они прислушиваются или принюхиваются, пытаясь определить опасность. Я ждал пока зверьки не бросятся в атаку… и с той же самой терпеливостью, уже нам продемонстрированной, они стали пробираться через промежуток между двумя похожими на маленькие кустики растениями…

И без всякого предупреждения, совершенно неожиданно эти кустики буквально взорвались злобно жужжащими насекомыми.

Инстинктивно я вжался поглубже в свое убежище под нависшим надо мной обломком скалы, вспомнив, как жаловались на этих мошек те, кому пришлось по приказу Айзенштадта подбираться вплотную к гремучникам, росшим по отдельности или небольшими группами.

— Внимание! Они опасны! Могут ужалить! — прокричал я в телефон.

— Принято! — подтвердил лорд Келси-Рамос, и в его голосе я почувствовал тихое омерзение и ужас. — Теперь понимаю, для чего им эти органические лазеры — они не стреляют из них по хищникам, а предпочитают растревожить рой насекомых. Оставайся там и продолжай наблюдение.

Сжав зубы, я повиновался. Секунд десять-двенадцать не происходило ничего, но затем ветви и листва зашелестели, я даже удивился, что этот шелест донесся до меня, несмотря даже на злобное жужжание роя растревоженных насекомых, и из гущи растений выскочили все четыре ласки и понеслись вниз. Мне показалось вначале, что насекомые бросились их преследовать, но потом стало ясно, что их вполне устроило то, что непрошеные гости, испугавшись их, решили убраться подобру-поздорову. Лорд Келси-Рамос медленно поднялся на ноги.

— Вот и всё, — суховато констатировал он. — Джилид, а чем занят сейчас гремучник?

— Наблюдает за нами, — сообщил я ему, как можно более хладнокровнее. В животе у меня по-прежнему не мог растаять кусок льда, возникший несколькими минутами раньше. — Ничего ещё не кончилось, всё еще только началось… Подождите, что-то происходит… сейчас… — крикнул я в телефон. Я внезапно ощутил какую-то перемену в настроении гремучника, но не мог понять, какую… — Вот! Он уходит, — сообщил я. — Он оставил свое тело.

— Хм-м, — пробурчал лорд Келси-Рамос. — В общем-то, ничего для меня неожиданного, если я верно сумел оценить происходившее. Мне кажется, что ему сейчас самое время, хоть и без промедлений, но с достоинством удалиться.

— Оставайтесь там, где находитесь, сэр, — вмешался Куцко, в его голосе слышались характерные для него командные нотки. — Я сейчас заберу вас.

Лорд Келси-Рамос, помедлив несколько секунд, ответил:

— Не думаю, чтобы нам грозила опасность… но в то же время мы ведь знаем, насколько же плохи их дела, чтобы они всё это оставили в тайне.

— Что «это»? Что они должны оставить в тайне? — полюбопытствовал я. Мне было понятно что лорд Келси-Рамос усмотрел в этой сцене, свидетелями которой мы только что были, нечто знаменательное, кроме того, мне было ясно и то что чем бы это ни было, я не сумел этого заметить. К моему ощущению опасности, уже превратившему мои внутренности в клубок, добавилось и чувство униженности. — Не понимаю вас.

Через телефон донесся тяжкий вздох лорда Келси-Рамоса.

— И не поймёшь, — сказал он, в его голосе послышалась какая-то неясная грусть. — С вами, приверженцами религии, людьми верующими, всегда одна и та же проблема — вы страдаете от врождённых самоограничений. В этом мире есть некоторые вещи, понять которые под силу лишь тем, кто обладает склонным к обману и разным хитроумным решениям умом.

Я еще не сумел найти подходящего ответа, когда вблизи меня подъехавший Куцко резко затормозил тягач, чуть не угодив в стоящий неподалеку, находившийся в пассивном состоянии гремучник. Лорд Келси-Рамос бегом бросился к машине, я тоже, скрипя зубами от сознания своей беспомощности, поднялся на ноги и последовал за ним.

Нет, росшие вокруг другие гремучники не бросились в атаку на нас, когда Куцко маневрировал между ними, спускаясь с холма. Всё, что мне удалось зафиксировать, это было то пристальное внимание, с которым они наблюдали за нами.

— Что теперь? — спросил я.

Лорд Келси-Рамос вздохнул, как мне показалось, с облегчением и чуть устало.

— Сейчас мы направляемся назад, — устало ответил он. — Возвращаемся и сообщаем адмиралу Йошиде и остальным членам комиссии о том, как гремучники пользовались нами в течение всех этих лет.

У меня снова стало нехорошо в животе.

— Никак не могу уловить, что вы имеете в виду.

Он хитровато прищурился.

— Разве ты не заметил? То, что там происходило, — он кивнул туда, где мы только что были. — Гремучники продемонстрировали нам свой естественный защитный механизм. Механизм, который они сумели приспособить для их системы в целом.

И, наконец, мне все стало ясно. — Облако, — не произнес, а выдохнул я. — Оно просто является гигантской версией этого растительного барьера.

Лорд Келси-Рамос огорчённо кивнул.

— А мы всего лишь жалящие насекомые, живущие здесь. Насекомые, которых они сумели приманить для того, чтобы они их охраняли.

Прошлой ночью температура сильно упала, почти до нуля, напомнив, что в эту часть Сполла пожаловала зима. Даже сейчас, часа через четыре после восхода солнца, воздух оставался прохладным — факт, который давно не давал покоя инженерам, по горло занятым строительством новой жилой территории. Проходя мимо, я рассмотрел новые постройки — теперь лагерь мало напоминал то небольшое поселение, с которого все начиналось — с того единственного корабля, принадлежащего Службе безопасности, и горстки палаток-времянок, обитатели которых, ворча, корпели над записями допросов двух одурманенных спецнаркотиками Смотрителей. Теперь я видел настоящий город, с офисами, лабораториями и жилыми коттеджами.