Британская империя - Наталья Беспалова

Перед рассветом 2 октября Лоуренс был разбужен и узнал, что Абдель Кадер пытается произвести переворот при поддержке своих алжирских сторонников и части друзов. Однако подавить это выступление удалось достаточно быстро. Потери составили 5 убитых и 10 раненых. Лиддел Гарт, довольно высоко оценивает деятельность Лоуренса в Дамаске в качестве представителя Фейсала: «Каковы бы ни были те недочеты, которые в дальнейшем могли появиться в новом наспех созданном арабском государстве, они являлись скорее следствием природы материалов, чем следствием самого строительства. Последнее должно было быть выполнено быстро, и в этой быстроте заключается удивительная особенность Лоуренса. Другие диктаторы и созидатели государств имели основание, на котором они могли строить, и время, для того чтобы исправлять свои ошибки; у него же было 24 часа».

3 октября в Дамаск прибыл Алленби. Лоуренс смог, по словам одного из английских офицеров, «передать ему город в относительном порядке, почти совершенно очищенным от следов войны, с правительственным аппаратом, функционировавшим легко и быстро». Алленби уведомил Фейсала, который вступил в город на час позже, что он готов признать арабскую администрацию на территории противника к востоку от Иордана и Ма’ана до Дамаска включительно.

Алленби хотел, чтобы теперь Лоуренс отправился к Алеппо, где еще шли бои, но тот добился разрешения ехать в Каир, а оттуда в Англию. Он понимал, что арабам нужен защитник в Европе. «…Когда я четвертого октября уезжал из Дамаска, – писал он позже, – у сирийцев, в только что освобожденной от оккупации опустошенной войной стране, было свое правительство де факто, продержавшееся два года без привлечения иностранных советников вопреки противодействию влиятельных элементов в рядах союзников».

Алеппо был взят британскими войсками спустя несколько недель. 31 октября Турция вышла из войны, 11 ноября капитулировала Германия. В тот же самый день Лоуренс прибыл в Англию после четырехлетнего отсутствия. По завершении своей военной миссии он получил чин полковника. Позже он в присущем ему стиле объяснял, что хотел получить этот чин для того, чтобы быстро проехать через Италию в специальном штабном поезде из Торонто. «Спальные места предоставлялись только лицам в чине полковника и выше. Я ехал вместе с Четвудом в чине полковника (полученном от Алленби) и чувствовал себя великолепно. Я люблю комфорт! Для воинских поездов на переезд требуется восемь дней, а для экспресса с международными спальными вагонами только три дня».

Лоуренс искренне и не без основания полагал, что независимое дружески настроенное по отношению к англичанам арабское государство на Ближнем Востоке больше отвечает национальным интересам Великобритании, чем банальный колониальный раздел. Он даже имел в этом отношении единомышленников среди политиков, которых никто бы не назвал романтиками или арабофилами. В то же время на протяжении всей войны, что он вел в Аравии, его терзали смутные сомнения. Он не был уверен, что его соотечественники сдержат обещания, которые дают арабам. Еще в 1916 году был заключен договор Сайкса – Пико, согласно которому отбитые у Турции ближневосточные провинции должны быть поделены между Англией и Францией, причем Франция претендовала на Сирию, ссылаясь еще на права некогда обосновавшихся здесь крестоносцев. Позже, решая более злободневные задачи, британские политики пообещали оставить арабским повстанцам все, что они сами сумеют захватить в ходе боевых действий. Дилемма в значительной степени возникла из-за недальновидности политиков, так как, когда арабам давались заверения, что они смогут удержать за собой все ими захваченное, никто не предполагал, что им удастся захватить так много. До конца войны об этом думали мало, но вот война закончилась. По образному выражению Лоуренса, «синицы в небе, обещанные арабам в день, когда это было важно для Англии, теперь, к ее смущению, возвращались домой».

Лоуренс прибыл в Лондон и тотчас был вызван на заседание восточной комиссии кабинета, чтобы изложить свои взгляды на будущее арабских стран. Он предложил создать три государства с шерифами – в Сирии, Верхней Месопотамии и Нижней Месопотамии – и назначить в качестве их управителей трех сыновей короля Хуссейна. Эта программа нашла и противников и сторонников, но она не могла быть принята без осложнений с французской стороны.

Вскоре французы узнали, что по приглашению британского правительства Фейсал отправляется в Лондон. Они отправили резкую телеграмму Хуссейну, в которой говорилось, что Фейсал был бы принят во Франции с почестями, соответствующими сыну союзного правителя, и выражали свое удивление, что проезд не был подготовлен через их представителя. Давнему недругу Лоуренса полковнику Бремону поручили перехватить Фейсала, когда он будет проезжать через Францию, но из этой затеи ничего не вышло.

После того как Фейсалу была показана Англия, Лоуренс в январе 1919 года отправился в Версаль на заседание мирной конференции. Французской стороне его присутствие не понравилось, но возразить что-либо было сложно, и он был назначен членом делегации министерства иностранных дел по восточным делам. В свою очередь Лоуренс настоял на участии в конференции Фейсала, как представителя Хуссейна, которого признали королем Хиджаза.

Присутствие этой пары в Версале запомнилось всем. Когда Пишон, французский министр иностранных дел, коснулся истории Крестовых походов как основания французских притязаний на Сирию, Фейсал задал спокойный вопрос: «Простите, господин Пишон, но кто из нас оказался победителем в Крестовых походах?» Лоуренс, как официальный переводчик Фейсала, не упустил случая и обратился к собранию с этим вопросом последовательно по-английски, по-французски и по-арабски.

Впрочем, красноречие арабского принца не помешало событиям развиваться по сценарию, предусмотренному договором Сайкса – Пико. В целом нельзя сказать, что Версальская мирная конференция оказалась вовсе бесплодной для арабского дела. Фейсал сумел неплохо прощупать политическую почву, но Великобритания столь явно предпочитала арабам французов, что Лоуренс в знак протеста против поведения соотечественников отказался от своих воинских наград.

В марте 1920 года собравшийся в Дамаске арабский конгресс объявил Фейсала королем Сирии, а его брата Абдуллу – королем Ирака. В июле того же года в Восточную Сирию вторглись французские войска. На открытое сопротивление им Фейсал не решился. Он без боя сдал Дамаск и после чего был выслан из страны.

Тем временем в Ираке началось антианглийское восстание, подавление которого обошлось Англии гораздо дороже в денежном эквиваленте, чем поддержка восстания антитурецкого. В октябре английская администрация была вынуждена создать временное национальное правительство Ирака. В январе 1921 года это правительство приняло решение об организации национальной армии. В марте того же года Ирак был провозглашен подмандатным королевством. Фейсал был приглашен на трон как человек, с которым англичане смогут договориться, и вполне оправдал надежды. В свою очередь, арабы получили если и не все, что хотели, то многое. Лиддел Гарт утверждает, что впоследствии французы очень жалели, что избавились от Фейсала, так как в Сирии без него они имели гораздо больше неприятностей, чем англичане в Ираке с Фейсалом. Его усилиями в 1924 году были проведены выборы в Учредительное собрание, которое утвердило конституцию Ирака. Король получал по ней право абсолютного вето на все законопроекты, право роспуска палаты депутатов и сената, смещения неугодных министров. Фейсал I умер от сердечной недостаточности в 1933 году через год после того, как английский мандат был аннулирован и Ирак получил независимость. Трон унаследовал сын Фейсала Гази I.