Спасти Рашидова! Андропов против СССР. КГБ играет в футбол - Федор Раззаков

— Сарай, ты тоже так думаешь? — Хомутов бросил взгляд на Сараева.

— Микола говорит редко, но метко, — последовал ответ, который решил исход этого короткого совещания.

А стрельба и крики в кишлаке не прекращались. Было понятно, что кто-то истребляет тамошних жителей, не жалея патронов. Но кто это был, до сих пор оставалось неясным. Впрочем, эта неизвестность длилась недолго. Вскоре со стороны кишлака по направлению к виноградникам устремились два четких силуэта. По мере приближения к солдатам, эти силуэты трансформировались в двух людей — седого старика и девочку лет семи-восьми. Причем последняя бежала быстрее своего напарника и периодически останавливалась, когда расстояние между ними становилось слишком большим. Между тем вскоре за спинами беглецов нарисовались еще два силуэта. Они что-то кричали на ходу и стреляли из «калашей» по убегавшим. Стало понятно, что это погоня. А когда два преследователя подбежали поближе, стало, наконец, ясно, кто устроил бойню в кишлаке. На преследователях была типичная одежда «духов» (душманов) — на теле пайран тюмбан (рубаха и штаны), на голове паккуль (душманка), на лицах бороды, в руках «калаши», из которых они палили по убегающим.

Беглецы были уже почти у цели — до кустов виноградника оставалось пару десятков метров, когда спину старика пронзила длинная очередь из «калаша». Старик взмахнул руками и рухнул на землю лицом вниз. Заметив это, девочка бросилась к упавшему и, схватив его за безжизненную руку, попыталась поднять. Но старик лежал без движения, уткнувшись лицом в землю. Тем временем преследователи были уже совсем близко. Один из них, тот, что бежал первым, присел на одно колено и, выставив вперед автомат, стал целиться в девочку. Однако выстрелить он не успел — его опередил Сараев. Выскочив из виноградника, он нажал курок своего автомата и накрыл духов таким плотным огнем, что спустя несколько секунд все было кончено — оба душмана, прошитые пулями, рухнули на землю.

— Инжибю! Иди сюда! — крикнул девочке Сараев и для пущей убедительности взмахнул рукой.

Девочка колебалась, все еще держа в руке ладонь своего погибшего деда. Но в этот момент со стороны кишлака показалась целая орава «духов», которые оглашали воздух криками и палили из автоматов. Они бежали к виноградникам, привлеченные звуками стрельбы. Увидев эту толпу, девочка вскочила на ноги и бросилась на зов Сараева.

— На хера тебе эта душманка? — закричал Хомутов и вскинул автомат, направив его на девочку.

Но Сараев ударом ладони по стволу поднял оружие вверх и пули ушли в небо.

— Она пойдет с нами! — выдохнул в лицо озверевшему напарнику Сараев и, схватив перепуганную афганку за руку, потащил ее за собой, вглубь виноградников — в ту сторону, откуда они недавно пришли.

Вся группа бросилась следом за ними, поскольку пули бегущих к ним «духов» уже ложились буквально им под ноги.

Спустя несколько минут солдаты выскочили из виноградника на пыльную дорогу и первое, что увидели — новую толпу душманов, которые бежали им навстречу. Стало понятно, что дорога к гарнизону перерезана — штурмовать всемером превосходящего тебя чуть ли не вдвое противника было смерти подобно. Единственное, что оставалось — это уходить в горы по тропе, которая простиралась справа. Туда солдаты и бросились, на бегу отстреливаясь от преследователей.

По озабоченному лицу, с каким вошел в его кабинет Павел Лаптев, Андропов сразу догадался, что произошло что-то экстраординарное. И генсек не ошибся.

— Юрий Владимирович, вчера поздно вечером наша «наружка» засекла, как Цинёв, в сопровождении одного лишь водителя, выехал на «Волге» со своей дачи и отправился на Минское шоссе. Там он свернул на пустынный участок трассы и на тридцатом километре остановился. Наша «наружка» побоялась близко сунуться — могла засветиться. Назад цинёвская «Волга» проехала спустя примерно полчаса. А сегодня утром Георгий Карпович напросился на прием к Черненко и пробыл у него больше часа. О чем они говорили неизвестно.

— А вот мне известно, — отреагировал на это сообщение Андропов.

И, поймав на себе удивленный взгляд своего помощника, генсек пояснил:

— Я не имею в виду, что у меня есть стенограмма этого разговора, но аналитические способности я еще не растерял. И уверен, что говорили они о том, как противостоять нашим действиям. Или у вас есть какие-то иные размышления на этот счет?

Лаптев в ответ отрицательно качнул головой. А Андропов продолжал вопрошать:

— Надеюсь, вы догадываетесь, зачем Георгий Карпович, вместо того чтобы парить перед сном ноги в тазике с горячей водой, сорвался на пустынное Минское шоссе?

— Полагаю, что он с кем-то встречался.

— Может, вы знаете с кем?

— Думаю, с «кротом»-узбеком.

— Отрадно, что мы с вами думаем одинаково, Павел Павлович, — сказав это, Андропов поднялся из-за стола и подошел к окну. — Вот именно, что Цинёв, скорее всего, имел тайное рандеву с человеком, которого Рашидов ласково называет Джурой. И представляете, что именно тот ему мог наговорить, если спустя несколько часов после этой встречи Цинёв бежит к Черненко? И вообще — вы можете себе представить уровень этого «крота», если он имеет выход на первого зампреда КГБ? Это значит, что он свил себе гнездо буквально у нас под носом, а мы до сих пор ничего про него не знаем. Как идут дела с его поисками, в конце концов?

— Люди Григоренко работают день и ночь, Юрий Владимирович, — бросился в объяснения Лаптев. — Однако проверке подлежат несколько десятков человек, поэтому дело движется не так быстро, как этого бы нам хотелось.

— Но с момента, когда мы засекли этого «крота» прошло уже больше недели, а воз и ныне там! Между тем этот Джура времени не теряет — добрался уже до Цинёва. Следующим его шагом, судя по всему, будет встреча с самим Черненко.

Выплеснув свои эмоции, Андропов замолчал и, отвернувшись от помощника, уставился в окно. Постояв так около минуты, генсек, наконец, вновь нарушил тишину:

— Вызовите ко мне Григоренко.

Когда Лаптев ушел, Андропов вернулся за стол и, откинувшись на спинку кресла, задумался. «Судя по всему, без участия «Савелия Прохоровича» это дело с мертвой точки долго не сдвинется, — размышлял генсек, глядя на морской пейзаж, изображенный на картине, висевшей на противоположной стене кабинета. — Ничего не поделаешь, но обстоятельства сильнее нас. Надо брать этого Ибраева и привозить к нам. Кстати, этот ход может помочь нам нащупать подходы к «кроту» и с другой стороны. Ведь жена этого ресторатора, как я помню, молодая женщина, да к тому же еще и беременная. Наверняка после того, как ее супруг окажется у нас, она начнет волноваться и в таком состоянии может совершить кучу ошибок. Например, бросится за помощью если не к «кроту», то к людям, которые могут поддерживать с ним связь. Ведь не может такого быть, чтобы жена не была посвящена в круг знакомых своего супруга. Короче, надо скорее решать вопрос с Ибраевым».