Сближение - Кристофер Прист

Том умер на сцене той ночью в соответствии с местной традицией гражданского возмездия. Ему еще более-менее повезло, поскольку после первых жестоких пинков по голове он потерял сознание и не узнал, что последовало за этим: злобные и эгоистичные споры о пальме первенства, крики, пререкания, кто должен его прикончить.

Удары ногами по его пассивному телу стали символическими, формальными, ритуальными. Несколько женщин выкрикнули имя Руллебет, когда подошла их очередь. Том находился уже на волосок от смерти, когда был нанесен coup de grace [50]: пролив море крови, иллюзиониста обезглавил ножом Геррес Хаан, отец Руллебет.

Том скончался, так и не узнав, кем были женщины, пытавшиеся помочь ему, – та, что пыталась сдержать нападавших Словом, и та, что назвалась Кирстеньей, а до этого наблюдала и следила за ним. Они друг друга не знали.

Обе женщины сильно пострадали в потасовке, им сломали конечности и ребра, кроме того, у обеих было множество порезов, сильных кровоподтеков и повреждений внутренних органов. Они находились без сознания, когда приехали бригады скорой помощи, но в итоге все же выжили. Провалявшись довольно долго в больнице, женщины восстановились достаточно, чтобы их выписали по домам. Обеим потребовалась длительная реабилитация, а когда они поправились, то подали прошение о компенсации по правилам, регулирующим несоразмерную месть, и получили ее.

После того вечера в театре они больше не виделись друг с другом, каждая думала, что вторая погибла в драке. Обе решили покинуть Прачос навеки, чего в итоге и добились.

Замкнутость

На Прачосе всего один аэропорт, который может принимать и отправлять межостровные и межконтинентальные рейсы. Он расположен на внешней границе Прачос-тауна, и управляют им несколько феодальных родов, которые строго ограничивают его использование. Остров отлично защищен зенитными батареями, и любым самолетам, вторгшимся в воздушное пространство, оказывают крайне враждебный прием. Большинство крупных самолетов, которым позволены взлет и посадка, – это грузовые рейсы. Аэропортовая десятина весьма велика, за счет чего цены на деликатесы, электронику и прочие товары, которые доставляют по воздуху, крайне высоки. Пассажирские рейсы – редкость, их приходится заранее обговаривать с властями. Определенным категориям пассажиров дозволено более или менее беспрепятственно пользоваться аэропортом, к ним относятся члены дипломатического корпуса, начальники военных штабов, геологи, ведущие разведку редкоземельных металлов, которые добываются на острове, и, разумеется, все члены феодальных кланов, их помощники, сотрудники и представители.

Прочим путешественникам предписано пользоваться морскими портами, где паромы обеспечивают регулярные перевозки между островами. Ограничения на въезд там схожи, но пограничникам, надзирающим за выполнением правил, дана обширная свобода действий, и они могут решать, кого пустить на Прачос и кого выпустить. Такая прагматичная лазейка обеспечивает хоть какую-то связь Прачоса с островами вокруг него.

Власти Прачоса всегда контролировали передвижение населения, и эта традиция уходит корнями в глубь веков. До изобретения воздушного сообщения за морскими портами следили куда жестче, и штрафы за попытки нелегально проникнуть на остров или покинуть его были крайне высокими. По этой причине название острова в определенном контексте означает «замкнутость». Для современных прачосцев замкнутость – это определение того, как они понимают островное общество, оно объясняет отношение к чужакам, неприятие культурных влияний извне, постоянную потребность в социальных гарантиях на любом уровне.

Для местного населения открыто множество курортов, они пользуются популярностью, поскольку в целом прачосцы – народ состоятельный. В горных регионах круглый год можно отдыхать в санаториях и спа. Парусный спорт популярен вдоль всех побережий, кроме восточного. Хотя детей на Прачосе обучают морскому делу с ранних лет, лагуны и приливные участки на востоке все равно считаются слишком опасными для навигации. Ходить по парусом разрешается только в устьях рек, закрытых лагунах или не далее пяти километров от берега. Говорят, на глубоководных участках установлены оборонительные мины.

Местные острова с большим энтузиазмом занимаются командными видами спорта.

Но больше всего на острове популярны аэроклубы. Остров испещрен множеством маленьких частных аэродромов, и почти все они не регулируются. По выходным и праздникам в небо поднимаются десятки одно- и двухмоторных самолетов. Власти беспокоятся по поводу контроля за воздушным трафиком, хотя опытные пилоты говорят, что саморегулируемое воздушное пространство – самый разумный вариант, хорошо себя зарекомендовавший на Прачосе на протяжении десятилетий.

Редко кто пытается улететь с острова. На мелких аэродромах поставки топлива ограничены, а все воздушные суда, получившие лицензию на Прачосе, оборудованы топливными баками небольшого размера. Есть исключения из этого правила. Например, самолеты, использующиеся в сельском хозяйстве или для противодействия массовым беспорядкам, обладают большей свободой.

Прачос – светский остров. Соблюдение религиозных ритуалов не запрещено, но не поощряется. В новом городе под названием Сближение и в его окрестностях не построено ни одной церкви, храма или других мест отправления культа. Самолетам запрещено пролетать над Сближением или рядом с ним.

Медсестра, миссионер и тростниковые крепи

Первые несколько месяцев на Прачосе я искала своего близкого друга по имени Томак. Мы потеряли связь, когда разразилась война, и Томака как резервиста забрали в армию и отправили на фронт. Перед расставанием он рассказывал, как с ним можно будет связаться. Назвал номер части, свое звание и регион, где скорее всего будет служить. Мы оба понимали, что лейтенанта кавалерии в армии, которая столкнулась с высокомеханизированным врагом, скорее всего оставят в резерве и не пошлют на передовую, и оба с радостью узнали новость, что его откомандировали в караульную службу на совершенно секретную базу. Насколько Томак понял, это была какая-то научно-исследовательская станция. Я на время перестала о нем беспокоиться.

Однако силы врага превосходили наши, и нашу страну победили и оккупировали, а всех выживших офицеров взяли в плен. В тот момент я была гражданским лицом, приписанным к военно-воздушным силам, потому положение мое стало неоднозначным, но мне удалось сбежать раньше, чем меня схватили.

Позднее я узнала, что Томак получил в бою ранение и его эвакуировали в госпиталь где-то на Прачосе. Его жизнь якобы была вне опасности, но потребовалось хирургическое вмешательство и длительная послеоперационная терапия. Если так, то ему повезло куда больше, чем многим из его товарищей. Их перевезли всех вместе на маленький необитаемый остров под названием Кахтын и там вроде бы расстреляли. Никто достоверно не знал, так это или нет, однако об участи пленных ходили упорные слухи, и они казались правдоподобными, поскольку стало известно об исчезновении множества молодых людей.