Горький шоколад - Валентина Щиброва

— Тем не менее у тебя повсюду сплошной запах шоколада. Твоя квартира провоняла им.

— Не провоняла, а благоухает, — сексуально закусила губу, сцепляя руки в замок на Сашиной шее. Просунула коленку между его ног.

Саша вдруг прихватил мои волосы сзади, оттягивая голову назад. Открытый доступ к моей шее, начал будоражить мое разгоравшееся с каждой секундой пламя. Саша склонился к моему подбородку, проведя языком по нему. Я ахнула от тока, что прострелил меня от его сексуального жеста.

— Прекрати, Маша. Оставь свою сладость до следующего раза. Мне нужно ехать. Рома скоро с цепи сорвется от бешенства, — хриплым голосом вдохнул мне в губы и, не дав ничего сказать, завладел ими, делая меня покорной и послушной. Я не могу ничего сделать, когда он прикасается ко мне. Не могу и не хочу сопротивляться пожару, который вызывает во мне Саша.

Неожиданно прервав поцелуй, он отступил назад. Тяжело дыша я поправляла свой задравшийся халат. Что он со мной делает? Саша с усмешкой облизал свои губы, дразня меня, и сел за стол.

— Не смешно! — и отвернулась. Взяв нож в руку, продолжила нарезать салат. Вспыхнувшее желание в данный момент только разозлило меня, а он, видя это, насмехается. Забавляет его, видите ли. Пусть быстрее уезжает, чтобы хоть немного остыть и трезво начать думать.

— А кто смеется? Траву не буду.

— В смысле? — повернулась к нему.

— Твой салат. Ты для меня его делаешь? Я его не буду. Кроме мяса и нормальной калорийной пищи ничего не признаю. Нашла козла.

— Саша! — возмутилась я. — Какого козла? Я же не знаю, что тебе нравится?

Он посмеялся.

— Давай яичницу и кофе. Мне нужно торопится.

Поставив перед ним его завтрак, налила себе только кофе. Быстро выпив его, направилась в комнату.

— Теперь понятно, почему у тебя кожа да кости, — хмыкнул Саша, с аппетитом поглащая яичницу.

— Ничего у меня не кости. Отличная фигура, — проигнорировала я его укол. — Сам сказал, что восхитительна.

Он промолчал. Может и ответил, но я уже не слышала. Пока Саша с кем — то разговаривал по телефону на кухне, я переодевалась. Открыв свой шкаф, пробежалась глазами по своей одежде. Передавали жару, а, значит, минимум закрытого, максимум открытого.

— Во! То, что надо! — довольно кивнула, отыскав коротенькие джинсовые шорты и к нему легкую клетчатую рубашку без рукавов.

Убрав волосы в высокий хвост, нацепила на голову солнцезащитные очки.

— Саш? Ты едешь? — крикнула ему, надевая босоножки без каблуков в прихожей. Проверив в сумочке, все ли я взяла, повесила на плечо и приготовила ключи. Почувствовав пристальный взгляд Саши, подняла голову. — Ты чего замер? Уже не торопишься?

Саша облокотился плечом о стену в прихожей, изучая мой внешний вид. Так, а вот этот взгляд мне знаком!

— Ты видела себя в зеркало? — мрачно произнес он.

— Видела и что? — не понимала я.

— Получше присмотрись, — прищурился он. — Давай. Я жду. Не задерживай.

Покрутившись специально в разные стороны перед своим зеркалом, ничего не обнаружила.

— Ну и? — выжидающе смотрела на него.

— Тебя все устраивает, да?

— Да. Все отлично. Не неси ерунды, Саш. Поехали.

— А ты собственно, куда собралась? — задал другой мне вопрос он.

— А — а-а … домой к маме. На выходные. Я и так из — за больной ноги давно там не была, — опустила я глаза на свои босоножки. Только сейчас почему — то ему сказала об этом.

— Так, ладно, — зачем — то он кивнул, потерев свой кончик носа, и подошел ко мне, поворачивая меня спиной снова к зеркалу. — Ты вот так собралась ехать к маме?

— Да как? — не понимала я, вытаращив на него глаза. Терпение Саши заканчивалось. Он плотно сжал губы, стреляя в меня искрами недовольства.

— Что за прикид у тебя с голой задницей? — выругался он, ухватив за край моих шорт и тряс ими, как тряпкой.

— Э — э-э … — на некоторое я растерялась от того, что Саша указал мне на оголенную часть моего мягкого места, где заканчивались коротенькие шорты. — Это такие шорты, Саш.

— Какие, твою мать, такие? Открывающую твою попу? А потом удивляетесь, почему мужики считают вас шалавами! Всё готовы вывалить наружу! — испепелял он меня взглядом.

— За словами следи! — рассердилась я. — Нормальные шорты. Ничего там и не видно. Совсем немного. И что? Они прикольные.

— Прикольно сейчас будет тебе, если ты не переоденешь их! — процедил он, почти в упор касаясь меня своим телом.

— Что? — от удивления открыла рот. Никто еще не позволял себе указывать мне, какую одежду носить. Даже мама никогда не лезла в мои вкусы.

— Да приеду сейчас, Рома! — грубо ответил он другу по телефону и убрал его обратно в карман. — Что стоишь? Иди переодевай!

— Ты охренел? — скрестила я руки на груди. — Что хочу, то и надеваю, понятно? Раскомандовался.

— Не будешь, да? — пригрозил он мне.

— Если ты думаешь, Саша, что силой можешь заставить, то глубоко ошибаешься. Мне захотелось надеть шорты, я и надела. Вот, что хочешь делай, но даже не … Эй! Нет! А ну верни! — запрыгала я возле него, пытаясь дотянуться до его руки, поднятой вверх с моими ключами, которые он нахально выхватил из моих пальцев.

— А никто силой и не собирается, — с победой в голосе протянул он. — У тебя выбор. Либо ты снимаешь эти чертовы шорты, и я спокойно еду на работу, или я закрываю тебя здесь на целый день, и ты ни в какой Муром не едешь.

— Думаешь, ты крут? — с силой пихнула его в грудь, яростно смотрев на него. Саша улыбался, даже не сдвинувшись с места. — Наглец! Дурак! Так не честно!

— А кто сказал, что будет честно? — оскалился он.

— Ты — обнаглевший, самоуверенный, неотесанный чурбан, возомнивший себя пупом мира. Я не рабыня, ясно? У меня есть свои права! — выкрикивала я.

— Ха-ха-ха, — искренне засмеялся Саша. — А ты мне хорошую идею подала. Никогда еще у меня не было рабынь.

— Идиот! — в сердцах пихнула его и отвернулась, гордо задрав подбородок. — Вот и опаздывай. Сам теряешь время.

— Как скажешь.

Услышав звук открывающейся двери, я резко развернулась, хватая его за руку.

— Нет, стой! Стой! — но Саша, не обращая внимания, открывал дверь шире, отодвигая меня в сторону. — Нет! Остановись! Ты ненормальный что ли?

Он посильнее толкнул меня вглубь комнаты и тут же перед моим носом захлопнул дверь, оставляя меня одну.

— Дурак! — слезно стукнула я в дверь кулаком. Саша повернул ключом в замке. Стало очень обидно и плохо, что бросил меня, что посмел лишить возможности уехать. — Чтоб ты скатился с лестницы! Чтоб у тебя машина сломалась! А лучше пусть Рома тебе всыпет по полной! А-а-а!