Горький шоколад - Валентина Щиброва

Автобус остановился и в небольшой толпе стоящих на улице, наконец, рассмотрела маму с Ириной, которые ждали моего приезда. Летнее белое платье, что было надето на маме, делало ее моложе. Хотя, о чем это я? Она не выглядела на свои года, ее морщинки в определенных местах лица нисколько не выдавали ее возраст, придавая ей лишь шарм и женскую мудрость. Как только наши взгляды встретились, я побежала к ней навстречу, путаясь в длинной юбке, охваченная сильным желанием обнять. Мама засияла, приглашая жестом в свои распростертые объятия.

— Мамочка! — моей радости не было предела. Чуть не сбила ее с ног.

— Машуня, дорогая! — мама крепко обняла меня. — Как же я скучала по тебе, дочка!

— И я, мама! — зажмурилась, вдыхая ее запах. Запах тепла, уюта и материнской любви.

— Перелетная ты птица. Упорхнула, и не дождешься тебя, — нежно произнесла мама, размыкая руки. На глазах скопились слезы.

— Да ладно, мам, — держала ее ладонь в руке. — Так получилось, прости. Тетя Ира, здравствуйте.

— Здравствуй, Маша! — улыбнулась она. — Как живется на новом месте? Как работа?

— Мне нравится. Привыкла. У меня появились новые хорошие знакомые, — с улыбкой посмотрела на их заинтересованные взгляды. — Так что, я довольна.

— Я и не сомневалась, дочка. В нахождении новых друзей у тебя никогда не было затруднений. Даже в детстве, ты первая шла знакомиться с детьми, — мама с умилением вспоминала прошлое.

— Может, пойдем? — предложила тетя Ира.

— Ага, — кивнула мама, и мы направились к машине, припаркованной недалеко от вокзала. — Так вот, на чем я остановилась?

— Как я знакомилась с детьми, — напомнила я.

— Ах, да. Ты всегда была приветливой, дружелюбной. Никогда не жадничала, давала свои игрушки, кроме своего зайца плюшевого. Его — никому, даже у меня отбирала, если возьму.

— Ну, конечно! — закатила я взгляд, беря ее под руку. — Не преувеличивай. Дети в маленьком возрасте, по — моему, не могут быть нежадными, когда дело касается личных игрушек.

— А ты была, Маша! — настаивала мама. — Тебе очень хотелось играть со своими сверстниками. Ты понимала, что, если не делиться, перестанут дружить.

— И это ты называешь дружелюбием? — засмеялась я. Тетя Ира меня поддержала.

— Ты была хитрой. Но мама твоя права: ты легко заводила себе новых друзей, — подытожила тетя Ира, открывая дверь своего автомобиля.

— Да, кстати, Машунь, я же тебе рассказывала один случай с твоим зайцем, что удивил меня? — у мамы было отрешенное лицо. Мы с тетей Ирой уже сидели в салоне.

— Юль? — позвала ее подруга.

— Да сажусь я! — мама села на заднее сиденье. Я же заняла место спереди.

— Это, когда мы были с тобой во Владимире — гуляли в центральном парке? Сколько тогда мне было … э — э-э, пять лет вроде.

— Да, — ответила мама. Мы выехали с парковки.

— Ну помню. Там гуляла семья. Девочку немного помню, я же с ней из — за своего зайца ругалась. Она вцепилась в него и не отдает. А вот мальчика взрослого не очень.

— Как же! Он же вас и разнял. Забавно было наблюдать, как вы его послушались. Ему лет десять было, не больше.

— Вот не помню, мам! Я же не могу все упомнить?

— Господи, я, когда увидела, как ты ему своего зайца даешь, а он не знал зачем ты его суешь, я стояла и поражалась, как моя дочь вдруг решила поделиться своим любимым зайчиком с незнакомым мальчишкой, — заулыбалась мама. — У меня был только один вопрос. Почему? Даже мне ты, скрипя зубами, разрешала.

— Мам, откуда я знаю? Тем более я потом перестала так ревностно относиться.

— Когда повзрослела, — кивнула она. — Где — то теперь в шкафу пылиться он.

— Ты его не выкинула? Он же потрепанный.

— Оставила на память. Сколько пролитых слез было связано с ним, — мама с нежностью посмотрела на меня. Я только покачала головой. Мы свернули на нашу улицу. Бабушка, наверно, что — нибудь вкусненькое приготовила для своей внучки.

— Так что ты хотела сказать? Я что — то не знаю? — повернулась к маме.

— Я же забыла со временем, как зовут ту девочку. Имя такое необычное.

Мне стало душно, и я открыла бутылку с водой.

— И что? Твоя память вернулась? — жадно припала к горлышку, утоляя свою жажду. Мама кивнула.

— Ее звали Марго.

От услышанного имени, я не смогла удержать всплеск эмоций и брызнула водой прямо перед собой, закашливаясь.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍- Кха — кха …Что? — вытаращила я глаза, не понимая, что так заставило меня испытать шок.

— Маш, ты чего? — серьезно спросила тетя Ира. Достав платок, вытирала капельки воды с панели и своей юбки.

— Эм … да ничего. Я … поперхнулась просто. Извини, залила тебе тут, — виновато взглянула на нее.

— Ничего страшного. Не переживай, — тетя Ира перестала беспокоиться и снова улыбнулась мне. Мама же сдвинула брови, также не поняв моей реакции.

Но на самом деле я пребывала в невероятном удивлении. Да нет, это совпадение. Просто совпадение. Не может быть реальным, что Марго — та самая девочка. В моей голове отдельными вспышками показывались кадры из того дня. И почему я его запомнила? Девочка …девочка … Она бежит к своему брату, повиснув на его руках. А он покружил ее. Да нет! Невозможно. Мне захотелось рассмеяться. Я не верю.

— Так, приехали! — голос тети Иры оборвал мои мысли.

— Ира, зайди. Посидим, — предложила мама.

— Нет, Юля, нужно еще по делам съездить. Может, вечерком заскочу. Ты сегодня запланировала много всего, — тетя Ира загадочно посмотрела на меня. — Так что, не буду мешать вам.

— Ира! — с укором посмотрела на подругу мама. — Ладно, созвонимся.

Стоило мне переступить порог дома, как в нос сразу ударил божественный аромат выпечки. Из кухни вышла моя дорогая бабушка с перепачканным в муке лицом. Заключив ее в крепкие объятия, не могла оторваться от нее.

— Ты что там не ешь совсем? — причитала бабушка, вытирая влажные от слез глаза, с недовольством рассматривая мою фигуру. — Одни косточки торчат.

— Ба, все у меня хорошо, — я стерла муку с ее щеки. От кого — то уже слышала такое. Как он там?

— Я вижу, — бурчала бабушка. — Сейчас отведаешь моих пирогов, быстро на поправку пойдешь.