Одинокий волк - Джоди Линн Пиколт

связано с разговором с отцом о том, что я гей. Поскольку так было проще, я не стал ее разубеждать. Но на следующий день я, как обычно, оплачивал счета и увидел среди них квитанцию из клиники в Конкорде, где делали аборты. Мне стало известно о ней из-за старшеклассницы, с которой в этом году случилась неприятность и которая ездила туда, чтобы избавиться от беременности. Как бы то ни было, к счету была приклеена записка. В ней говорилось: «Благодарим за полную оплату во время визита. Извините, что наша компьютерная система вышла из строя. Высылаем копию квитанции для вашей страховой компании». Я очень удивился, обнаружив счет оттуда, и был уверен, что на почте перепутали адрес, но тут прочитал имя пациентки: Рен Макгроу. Та студентка колледжа, нанятая отцом ухаживать за волками. С которой я застал его занимающимся сексом.

Он выплевывает слова, словно они нанизаны на цепочку между зубами.

– Та самая, про которую он клялся, что это единичный случай. – Эдвард выдавливает смешок. – Так что, думаю, всеобщее почитание моего отца как бога вполне уместно, ведь, судя по всему, он способен на непорочное зачатие.

– Тогда ты и ушел, – произношу я.

Эдвард кивает:

– Всю свою жизнь я переживал, что не смог стать тем сыном, какого он хотел. Но оказалось, что он тоже не такой отец, какого хотел я. Стоит что-то узнать, и ты уже никогда это не забудешь. Каждый раз, когда видел отца, я понимал, что не смогу сдержать злость на него. Но я бы не смог объяснить, почему так себя веду, не расстроив маму или Кару. Поэтому я поехал в Редмонд и приклеил счет за аборт на зеркало в ванной. А потом я ушел.

– Ты не думал о том, что маме будет больно тебя потерять?

– Мне было восемнадцать, – в качестве объяснения говорит Эдвард. – Я вообще ни о чем не думал.

– Эдвард, почему ты это делаешь? Ты хочешь дать напоследок отцу своего рода кармическую пощечину?

Он качает головой:

– На самом деле я думаю, что отец опять оставит за собой последнее слово. Если бы я не знал его лучше, решил бы, что он все это спланировал. После шести лет разлуки мы снова собрались все вместе. Мы вынуждены принимать совместные решения. Кто бы мог подумать, отец наконец-то научил нас действовать как стая.

Хорошая новость заключается в том, что, когда мы возвращаемся в зал суда, я вижу Джорджи и она выглядит не расстроенной, а удовлетворенной. Плохая новость – мне приходится вести перекрестный допрос собственной падчерицы.

Кара выглядит так, словно вот-вот предстанет перед инквизицией. Я подхожу к ней и наклоняюсь вперед.

– Кара, – начинаю я, – ты слышала о парне, который упал в машину для обивки мебели? – (Она хмурится.) – Представляешь, он полностью выздоровел.

У нее вырывается слабый смех, и я подмигиваю.

– Кара, это правда, что один из волков, содержащихся в вольерах твоего отца, потерял лапу?

– Да, он попал в капкан, – отвечает она. – Он отгрыз себе лапу, чтобы освободиться, и мой отец вылечил его, когда все говорили, что тому конец.

– Но этот волк смог бегать на трех лапах, верно?

– Ну да.

– И с тремя лапами он мог добывать себе пищу?

– Да.

– И держаться вместе со стаей?

– Да.

– И общаться с другими волками в стае?

– Конечно.

– Но ведь с твоим отцом все обстоит иначе. С такими травмами он не сможет делать то, что принято считать осмысленной жизнью? – спрашиваю я.

– Я уже говорила, – упрямо отвечает Кара, – для него любая жизнь имеет смысл. – Произнося это, она старательно не смотрит на Эдварда.

– Врачи твоего отца говорят, что у него почти нет шансов на выздоровление, верно?

– Все не так просто, как они пытаются представить, – настаивает Кара. – Мой отец – боец. Если кто-то и сможет победить вопреки всему, так это он. Он все время совершает то, чего не могут другие.

Я глубоко вдыхаю, потому что пора переходить к той части перекрестного допроса, которую сложно назвать приятной. Я закрываю глаза, надеясь, что Кара и Джорджи простят меня за то, что я собираюсь сделать. Но сейчас моя главная задача – защищать интересы Эдварда.

– Кара, ты употребляешь спиртное?

Она краснеет:

– Нет.

– Ты когда-нибудь употребляла спиртное?

– Да, – признается Кара.

– Если точнее, в ночь аварии ты была пьяна, верно?

– Всего один бокал…

– Но ты солгала и сказала полиции, что не употребляла спиртного?

– Я боялась, что у меня будут неприятности, – признается Кара.

– Ты позвонила отцу, чтобы он забрал тебя с вечеринки, потому что не хотела ехать домой с выпившими друзьями, правильно?

Кара кивает:

– Мы с папой давно договорились, что, если я когда-нибудь попаду в подобную ситуацию, он не будет осуждать меня за то, что совершила ошибку, если я позвоню ему. Так он мог быть уверен, что я вернусь домой в целости и сохранности.

– Что отец сказал тебе в машине?

Она крепче прижимает руку к телу.

– Я не помню, – говорит Кара, уткнувшись взглядом в колени. – Часть воспоминаний об аварии просто… исчезла. Я помню, что ушла с вечеринки, а следующее воспоминание – врачи «скорой помощи».

– Где ты сейчас живешь? – спрашиваю я.

Смена темы застает Кару врасплох.

– Я… э-э-э… с тобой. И с мамой. Но только потому, что мне все еще нужна помощь после операции.

– До аварии ты жила с отцом?

– Да.

– В последние шесть лет, прошедших после развода, ты жила с обоими родителями, верно?

– Да, – говорит она.

– Я правильно понимаю, что, когда тебе наскучила мать, ты ушла от нее и переехала к отцу?

– Нет, – возражает Кара. – Мама мне не наскучила. Я просто чувствовала… – Она резко замолкает, сообразив, что собирается сказать.

– Продолжай, – мягко настаиваю я.

– Я чувствовала, что, после того как она вышла за тебя замуж и родила близнецов, мне там больше не место, – тихо говорит Кара.

– Значит, ты покинула наш дом и переехала к отцу.

– Ну да, он же мой отец. Что тут такого.

– А что ты можешь сказать насчет тех раз, когда ссорилась с отцом? Ты когда-нибудь оставалась на время у нас?

Кара прикусывает нижнюю губу:

– Всего два раза. Но я всегда возвращалась к нему домой.

– Кара, если твой отец чудесным образом поправится, где ты собираешься жить?

– С ним.

– Но тебе самой еще несколько месяцев нужен будет уход из-за операции на плече. Отец не сможет обеспечить тебе такой уход, не говоря уже о том, что ты будешь не в состоянии помочь ему с реабилитацией…

– Я что-нибудь придумаю.

– Как ты собираешься выплачивать ипотеку? Платить