Телефонист - Роман Канушкин

«Я мокрая грязная девчонка», – вдруг с грубой радостью произнесла она. Или только подумала. Но он будто услышал. Вошёл в неё полностью. Татьяна Ларина схватилась обеими руками за простыни, на которых распласталось её тело.

Она не поняла, в какой момент одна из стенок стала прозрачной. Видимо, прежде её занавешивала плотная красная ткань. На палке для селфи к штативу крепился её собственный телефон.

«Я сделаю видео, – предложил он ещё в самом начале. – Только лично для тебя. Захочешь, потом сотрёшь, захочешь – сохранишь».

Это было долго, и ей было очень хорошо. Они довели её до оргазма, лучшего в её жизни, её партнёры, и она не знала, сколько их. А штатив для селфи с телефоном знали. Наверное, она уже сама говорила что-то грубое, то, что хотела всегда, потому что не было запретов, штатив с телефоном смогут поведать ей и об этом. И ещё он обещал ей сюрприз, опыт, которого она точно не имела прежде, и попросил её ничего не бояться. Ей показалось, что о её соседке он был невысокого мнения, хотя не позволял себе ничего такого, никаких уничижительных выражений, но Татьяне Лариной также только показалось, конечно, что у них с ним установились особенные отношения. Потому как сегодняшний «Дом греха» был организован прежде всего для неё. Правда, она очень хотела, чтобы видео, которое она, конечно же, потом удалит, показало ей ещё кое-что: был ли он сам с ней и в какой именно момент.

«Аквариум» – так называлась сегодняшняя сессия. И всё это продолжалось. И вот чего она не ожидала от себя, что ей нужно будет так много. Он словно прочитал желание, которое было замуровано в её теле и грезило тайными фантазиями, похожими на несбыточные сновидения. В какой-то момент она смогла услышать свой собственный грубый, почти животный смех, и понять, что она впервые матерится при половом акте. И от этого ей тоже стало хорошо. Он сумел её сделать абсолютно свободной. Как же потом возвращаться после всего этого, как спать с этим

(додиком?)

её дружком, сокурсником, которого она иногда считала своим парнем. «Аквариум» оказался пугающим опытом. И радостным. Об этом успела подумать Татьяна Ларина, девушка из хорошей семьи, во время совсем короткой передышки. И ещё она подумала, что, наверное, пора уже всё остановить. Но когда всё продолжилось, она, к своему удивлению, не стала возражать.

А потом в соседний бокс, где находилась её соседка, стала поступать вода.

«Я под завязку накачан наркотой и виагрой», – вот что сказал ему младший Пиф в тот единственный раз, когда позвонил ему с собственного телефона. – Я супермен».

Аркадий Григорьев гнал автомобиль за женой и дочерью. Он не собирался сбрасывать скорость, хрен с ними, с камерами, и хрен с ними, со штрафами, главное, чтобы не остановили. Он думал о том, что сопляк совсем сошёл с катушек.

А потом ему позвонили. Его собственный секретарь. Григорьеву было сейчас совсем не до, но он снял трубку – бизнес должен был оставаться на плаву в любую погоду. Голос у этой обстоятельной и всегда толковой хохотушки был какой-то ошеломлённый. Сбиваясь и путая слова, она сообщила ему о том, что уже знали десять тысяч продвинутых пользователей интернета. Прямой эфир… Прямо сейчас. Порнушка, которая всё больше становится убийством онлайн. И совсем уж сбивчивым тоном она осторожно добавила:

– Там комментарии, Аркадий Михайлович, нас тоже…

– Чего?! – заорал Григорьев.

Она запнулась. Боится. Никто не хочет быть тем, кто первым сообщает дурные вести. Григорьев хотел сорвать свой шейный платок, но не стал этого делать – капитан тоже должен оставаться на плаву в любую погоду.

– …комменты, – пропищала она. – Аркадий Михайлович, опять пишут про одного из наших авторов.

– Дура! Форель?! – Григорьев только что чуть не засадил в «жопу» какому-то обнаглевшему «Кайену», тупо подрезавшему его. Он обошёл «Порше» и, обнаружив, что за рулём вдобавок ещё и тёлка, по классике белокурая, покрутил ей пальцем у виска. Реакция в ответ была даже не нулевая, эта дура посмотрела на него, улыбаясь. Григорьев взял себя в руки:

– Ничего, милая, – успокоил он своего секретаря. – Я всё улажу. Я не дам тебя в обиду. Я никого не дам в обиду.

Но когда Григорьев открыл названную ему социальную сеть, он почувствовал, что паника, как хищная волчица, стала вгрызаться в его внутренности.

Вульгарная девушка в соседнем боксе захлёбывалась. Но Татьяну Ларину успокоили: немного удушья под водой – тот самый сюрприз. И действительно, вроде бы в последний момент вода в соседнем боксе начала спадать, и девушка смогла дышать. Правда, для этого ей пришлось максимально приподняться и запрокинуть назад голову. Она глотнула воздуха, половой акт с ней продолжался, но особых признаков беспокойства она не проявляла, вероятно, её тоже предупредили, чем должно всё закончиться.

«Аквариум», – мелькнуло в голове у Татьяны Лариной.

Потом с края бокса появилась рука и опустила голову вульгарной соседки ниже уровня воды, доведя ту почти до удушья, затем рука исчезла, и девушка вновь могла глотнуть воздуха. Такое повторилось несколько раз.

И Татьяне Лариной захотелось всё прекратить. Немедленно. Этого она и потребовала. Громко и ясно. В ответ опять появилась рука, прижавшая голову соседки почти ко дну аквариума. Отпустили её лишь в самый последний момент. И глотнув воздуха, та впервые попыталась кричать. Правда, сначала – браниться, но ничего особо членораздельного у неё не вышло, лишь брызги в разные стороны, её продолжали макать, и часть своих претензий она высказывала уже под водой.

И тогда ещё только лёгкий приступ тревоги совсем тихонько колыхнулся внутри Татьяны Лариной.

– Вы чего творите? – заявила она. – Всё, хватит.

И тут же добавила:

– Я хочу всё прекратить. Немедленно. Хватит! Сейчас же.

И почувствовала, что и в её бокс начала поступать вода.

– Хватит!

И поняла, что вода теперь прибывает в оба бокса, хотя в соседнем её и так было под завязку.

«Что происходит?» – вдруг беспомощно подумала она, впервые оценив своё положение с несколько иной точки зрения. И сразу всё начало меняться. Словно через запертые двери попыталось вломиться понимание, для чего ещё её могли привезти сюда. Нет, это, конечно, не так, только гораздо более беспощадная, обжигающе-холодная рука паники вновь сжала всё внутри неё.

– Ну хватит, прошу тебя, – позвала она того, кто привёз её сюда.

Этого не может быть! Он ведь совсем… другой. Он ведь… Мы же с ним так говорили. Он… это невозможно!

– Нет! Не надо! Прошу тебя, – закричала Татьяна Ларина, обращаясь только к тому, кто привёз её сюда.

Вода продолжала поступать. Хотя её вульгарной соседке уже некуда было запрокидывать голову для спасительного глотка. И с ней, с Татьяной Лариной, продолжали половой акт. Вернее, её продолжали насиловать.

Она ещё успеет попытаться осознать, как это с ней могло такое случиться. Но сейчас ей больше всего хотелось жить! И она будет бороться за жизнь до последнего вздоха. Пытаться вырваться и бить по стенкам этого аквариума, в который поступала вода.