Шифр Магдалины - Джим Хоган

— Основная часть…

— Да, конечно, бывают и исключения. У меня была пара клиентов, для которых я делал большую работу, и они давали мне депозитные чеки на весьма приличные суммы. Но о них можно говорить только как об исключениях, да они и все обо мне знали, от них-то я бы не ускользнул ни при каких обстоятельствах.

— И кто же они такие?

— Например, вы. — Райнгольд и Эстергази удивленно переглянулись. — Я создал полдюжины компаний для Управления, и каждый раз депозиты были весьма и весьма приличные. Ну и как вы думаете? Мог я смотаться с деньгами?

— Но ведь точно такую же работу вы выполняли и для отдельных лиц? И для частных фирм.

— Конечно. И это было мое прикрытие. Англо-Ирландская открытая компания с ограниченной ответственностью по оказанию бизнес-услуг официально занималась подобными делами.

— И естественно, сохранялась полная конфиденциальность?

— Предполагалось, что да, — ответил Данфи.

— Но… — не удовлетворился его ответом Эстергази.

— Меня, как вы понимаете, проверяло полдюжины разных служб. Косвенно, конечно.

— Какие?

— Администрация по контролю за применением законов о наркотиках, Внутренняя налоговая служба, таможенные службы… — Данфи сделал паузу, чтобы перевести дух, и продолжил: — Организации по контролю…

Эстергази махнул рукой, не дав ему закончить.

— И как вам удавалось выкручиваться?

— Я постоянно был начеку. Когда появлялось что-то из ряда вон выходящее, я должен был информировать свое местное руководство. А Джесси, мой непосредственный шеф, передавал информацию в соответствующую инстанцию. Или не передавал. Решение он принимал сам.

— Вы сказали, «из ряда вон выходящее». Что вы имели в виду?

Данфи задумался.

— Ну к примеру, если бы ко мне с улицы пришел Алан Гринспен, пожелавший открыть компанию на Джерси совместно с Саддамом Хусейном и с Московским народным банком в качестве официального посредника.

Райнгольд прищурился.

— Ну конечно, подобное было бы не просто «из ряда вон выходящим», как вы понимаете, — добавил Данфи.

— И что, нечто в этом роде действительно случалось? — Райнгольд, казалось, вот-вот поднимется в воздух.

Данфи отрицательно покачал головой:

— Нет. Я просто привел первый пришедший в голову пример. Чисто гипотетический. Я ни разу не сталкивался ни с чем до такой степени очевидным.

— Перед кем вы отчитывались в посольстве? — спросил Эстергази. — Кто давал вам поручения и осуществлял проверку?

— Джесси Карри.

— А другие наши подразделения были посвящены в характер вашей деятельности?

— Они меня вообще не знали, а если и знали, то считали меня иностранцем: ирландцем по прозвищу Весельчак Керри — вот и все. На практике им было известно только то, что время от времени Управление получает кое-какую интересную информацию от Англо-Ирландской открытой компании. И передает ее дальше.

— Предприятие было выгодным? — спросил Райнгольд.

— В каком смысле?

— Получала ли Англо-Ирландская компания какую-то финансовую прибыль?

— Только-только начинала, когда я вышел из игры.

Данфи вдруг очень захотелось кофе. И пара защитных очков ему не помешала бы. В помещении было душно и накурено, и в нем полностью отсутствовала вентиляция. У Данфи было такое ощущение, как будто его голову засунули в ядро положительно заряженного иона. Огромного, бежевого цвета…

— …И для кого вы создавали все эти компании?..

— Для любого, кто готов был оплатить расходы. У меня были клиенты из Америки. Несколько мексиканцев, итальянцев. Пара турок, франколиванец. Один парень из Буэнос-Айреса создал тридцать пять фирм в восьми разных регионах. Один Бог знает, что у него было на уме. Оружие, кокаин или изумруды. А возможно, и то, и другое, и третье.

— А в Управление — а через него и в другие организации — вы направляли копии всей документации по открытию названных компаний?

— Да, а также банковские данные и все другое, что представляло хоть малейший интерес и что я почерпнул за обедом или за кружкой пива. Если же компания организовывалась с акциями на предъявителя, что, как правило, и происходило, и если я знал их владельца, чего, как правило, не было, то я, конечно, приобщал и эту информацию.

— Клиенты приходили к вам практически с улицы?

— В определенном смысле да. Слухи о компании распространялись быстро, ведь мои услуги оплачивались по минимуму. Кроме того, я не чурался рекламы.

— И где вы себя рекламировали?

— В «Гералд трибюн», в «Экономисте», в «Санди таймс». Во многих изданиях. Квитанции по оплате остались в офисе.

— Ладно, — сказал Эстергази. — Боюсь, содержимое вашего офиса более нам недоступно. Нам сообщили, что он находится под надзором столичной полиции. И подозреваю, что также и MИ-5.

— Понимаю.

Данфи ожидал чего-то подобного, но теперь, когда это стало фактом, ему сразу сделалось как-то не по себе. Более того, он почувствовал себя совсем плохо.

В одиннадцать блондинка внесла бутерброды и кофе, поморщившись при виде густых клубов сигаретного дыма.

— Сейчас мы ненадолго прервемся, — провозгласил Эстергази.

Данфи кивнул, благодарный ему хотя бы за кофе.

Он потянулся было за бутербродом с бастурмой, но на мясе был заметен лиловатый налет, от чего у него сразу же сжался желудок. Оттолкнув бутерброд, он неуклюже попытался завязать светскую беседу с Эстергази и Райнгольдом, заговорив о последних матчах. Они не проявили ни малейшего интереса.

— Я не слежу за спортивными новостями, — ответил Эстергази.

Райнгольд пожал плечами.

— Спорт — бессмысленная трата времени, — добавил Эстергази.

Райнгольд фыркнул. А может быть, Данфи просто показалось из-за странной акустики.

Когда все замолчали, Данфи заметил, что его собеседники вытащили из своих каталожных ящиков маленькие пластиковые мешочки и положили их на стол. В каждом мешочке содержалась по крайней мере дюжина каких-то таблеток и полдюжины капсул, которые они и разложили перед собой в виде некой фармакологической фаланги.

— Витамины, — заметил Эстергази.

— А это — нейтрализатор никотина, — объяснил Райнгольд, зажав толстую таблетку между большим и указательным пальцами.

Одну за другой они стали проглатывать таблетки, пилюли, капсулы и шарики, запивая их микроскопическими глотками кофе.

Затем, явно подкрепившись и отдохнув, они вернулись к главному предмету разговора.

Казалось, время остановилось.