Сумеречный сказ - Кайса Локин

небу, и одинокий солнечный луч проникал чрез гордые вершины елей, пробуждая лесное царство Яви.

Кирилл медленно ходил вокруг пепелища: жалкие остатки дома громоздились теперь кучей мусора. Ничто не уцелело. Не стало выстроенного кропотливым трудом особняка. А самое главное: не было больше Зои — такой наивной и легкомысленной, но дорогой сердцу. Слеза скатилась по щеке Кирилла при виде выжженной земли, где ещё вчера он был счастлив.

Древнее проклятие, насланное хитрой ведьмой, до сих пор обращало Кирилла в зверя. Много веков тому назад Морана забрала мёртвого дракона к себе, в царство теней и мрака, и велела охранять реку Смородинку и Калинов мост — тот самый, через который проходили души в Навь. Всё это время дракон спал непробудным сном в той самой пещере на глубине озера, выполняя наказ Хозяйки Зимы. Но пятьдесят лет тому назад Змей очнулся и вымолил у повелительницы разрешения существовать отныне в человеческом теле. За хорошую и верную службу Морана согласилась, позволив Кириллу поселиться на границе меж Явью и Навью.

Сильнейшие путы чар сковывали лес и границу межмирья, заставляя любого человека, оказавшегося в этих краях, поскорее убираться восвояси. Злая и тёмная магия, насланная Пряхой судеб, оберегала земли от непрошенных гостей, и только Зоя благодаря магии Змея могла спокойно находиться здесь, не ведая ничего. Однако вся её защита рухнула, стоило самостоятельно сунуться в Навь.

В обличье Змея Горыныча Кирилл не владел собой, лишь только долг и защита руководили им. Он не имел права переводить живую душу в мрачную и холодную Навь, но искренние чувства заставили его нарушить клятву и осчастливить возлюбленную. Кирилл знал о губительном свойстве сокровищницы Кощея и мог ослаблять его своим присутствием, однако маленький осколок — источник всех бед — пустил ядовитые корни и свёл Зою с ума. Только из-за него одного девушка и решила вернуться к отравленным и доводящим до безумия богатствам древнего чернокнижника. За напрасную, обречённую на провал, выходку Зоя поплатилась жизнью.

— Почему же ты не послушала? — прошептал Кирилл, сжимая кулаки.

Он стоял на коленях, глядя на пепелище и с трудом сдерживая слёзы.

— Потому что она была слабой, — язвительно процедила возникшая из ниоткуда Рогнеда. — Ты предупреждал её не соваться в кощеевы владения, настаивал, чтобы вытянула яд из раны, умолял быть осторожной, но разве она тебя слушала? Так что не будь к себе так строг. Да, ты натворил дел немалых, однако такова судьба. Хотя тут Морана с тобой наверняка поспорит и даст тебе по голове, раз ты человека умертвил. Но не переживай, жить будешь. Наверное…

Рогнеда, стоя рядом, рассматривала место пожара. По дороге сюда она уже успела оценить масштабы проблемы: выжженный лес, разрушенная пещера, обгорелый дуб, священный символ Нави, возле которого для души определялась дальнейшая участь, — всё это выглядело скверно, но поправимо. Горы, которые принадлежали негласному князю Нави — Кощею Бессмертному, могли самовосстанавливаться благодаря тёмной магии. Сумрачный лес оправится при помощи Дубровца, который напитает земли чарами и скроет все разрушения. Великий дуб возродится через пару дней, словно ничего и не было. Но вот оборванная жизнь уже не вернётся.

— Все уже наверняка знают, что произошло, Кир, — предположила Рогнеда. — Нам надо прибраться здесь и идти на поклон, иначе не миновать проблем.

Рогнеда давно пришла к руинам и выжидала момента, когда Кирилл хоть чуточку успокоится и сумеет мыслить яснее. Однако видеть страдания старого друга было тяжело: как никто другой волчица знала, что Змей всегда желал любви и понимания. По этой простой причине он постоянно проникал в Явь, веря, что однажды встретит ту самую, которая сможет полюбить его таким, какой он есть.

Стараясь больше не отпускать едких комментариев и причитаний, мол, «я ведь говорила, я ведь предупреждала», Рогнеда осторожно опустила ладонь на его плечо, чуть сжимая.

— Оставь свою жалость, — прошипел Кирилл, вырываясь. — Зачем явилась? Остатками со своего пира поделиться?

— Откуда ты знаешь? — изумилась Рогнеда. Она ведь ещё никому не успела рассказать про свою вылазку в Явь.

Змей встал с колен, отряхивая пепел с колен.

— Я как страж ведаю очень многое, Серая. Чувствую, кто и когда пересекал границы межмирья в любом из обличий.

— Прости. — Волчица попыталась скорчить виноватую мордашку, чем вызвала ухмылку друга. — О, уже улыбаешься! Видимо, не всё потеряно.

Однако грусть, отразившаяся в глазах Кирилла, была красноречивее любых слов и показывала все терзания и мысли, что пожирали его изнутри. Вчера вечером уезжая на встречу с давним другом, он никак не мог подумать, что спустя час ему придётся материализовываться в Нави в облике Змея.

— Я пришла, потому что беспокоюсь за тебя, — оправдывалась Рогнеда. — Я услышала твой рёв и прибежала, как смогла. Мало ли, случилось что и ты в опасности.

— Я? — усмехнулся Кирилл. — Нет, в опасности все, кто начинают со мной общаться. В прочем, ничего удивительного. Я ведь чудовище.

— Это не так! — возмутилась Рогнеда, но Змей махнул на неё рукой, не желая слушать.

— Не заметила никого важного, пока шла сюда?

Рогнеда покачала головой: ни один из обитателей не решился подойти к горе и пепелищу, боясь навлечь гнев. Только парочка упырей слонялась неподалёку, с любопытством посматривая на разруху и громко перешёптываясь.

— Ну да, зачем им являться? — хмуро спросил Кирилл. — Морана и без того всё ведает, Кощей и Моревна точно не пропустили такое зрелище, сидя в горе. А остальные — дело времени, верно?

Серая ничего не ответила и лишь растерянно кивнула. Тревога и сожаление легли непосильным грузом на плечи Змея. Захотелось возвратиться в прошлое, чтобы исправить всё, но, увы, такой властью никто не обладал.

— Не кори себя, — попыталась утешить Рогнеда. — От судьбы не убежишь, видимо, такая участь была уготована Зое с самого начала.

— Мы оба знаем, что это не так, — отрезал Кирилл. — Зоя должна была жить.

Ещё раз взглянув на останки особняка, он постарался мыслить спокойнее, ведь исправить ничего не выйдет. Рогнеда права: им действительно стоило поторопиться и явиться с повинной к кому-нибудь из старших покровителей Нави. К самой Хозяйке Зимы они попасть не могли, а Кощей не особо жаловал Горыныч, о чём напоминал при каждой встрече. Оставалась только одна надежда — мудрая и справедливая Баба-Яга.

— Поможешь скрыть завалы? —