Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес! - Николай Куликов

Моментально прокрутив в голове всевозможные варианты, я сделал вполне четкий и однозначный вывод: Дубовцев работает на Москву! Другое дело — как он к этому пришел: заслан изначально или завербован здесь, в абвере?.. Впрочем, сути это не меняет. Ну, а этот «чекист» — он наверняка связной и прибыл «оттуда». Вот такой расклад…

— Что еще угодно господину немецкому офицеру? — произнесла за моей спиной любезная хозяйка.

Я встал со стула — в облегающем платье, которое подчеркивало ее пышный бюст и весьма аппетитные формы, она выглядела очень даже привлекательно.

— Вы можете оказать рейху очень важную услугу, — ответил я, подойдя к ней ближе. — Как вас зовут?

— Илзе…

— Фамилия?

— Зовите меня просто Илзе, господин офицер, — негромко произнесла женщина, придвинувшись ко мне почти вплотную, и с улыбкой добавила: — Для вас я готова на любую услугу.

«Черт знает что! — подумал я с неожиданным раздражением. — Она что, решила меня соблазнить?» Отодвинувшись, я сухим официальным тоном заявил:

— Для начала я бы хотел посмотреть ваши документы!

По моей интонации и строгому выражению лица дама сообразила, что я не намерен с ней любезничать и тем более флиртовать. (Мне сейчас было явно не до женщин!) Перестав улыбаться, она засуетилась, потом быстро принесла свой «аусвайс» и еще целый ворох каких-то справок. С испугом в глазах Илзе взволнованно, путая немецкие и латышские слова, стала объяснять свое «тяжелое вдовье положение»: муж-капрал утонул на каких-то маневрах еще в 38-м; единственный сын призван в латвийский легион СС и сейчас где-то на фронте; она бедствует на мизерное пособие, и так далее… В принципе все это мне было абсолютно безразлично — я лишь постарался напустить побольше «туману», разговорить ее таким образом, чтобы в итоге она не смогла понять, кто же конкретно меня интересует. Не мог же я прямо спросить: что она знает о высоком широкоплечем брюнете из подъезда напротив?! Поэтому, понизив голос, я торжественно призвал фрау Илзе как «сознательную гражданку» оказать германской армии посильную помощь в поимке неких «дезертиров» — после чего попросил перечислить всех жильцов-мужчин в ее доме. Затем спросил о жильцах соседнего и наконец — минут через десять — добрался до дома напротив. В итоге я все же услышал то, ради чего затеял весь этот утомительный разговор: среди всяких там Ковальских, Мажейкисов и Петерсов она упомянула и моего «чекиста». Со слов ее подруги-дворничихи (которая знала все и обо всех), в том подъезде напротив два дня назад поселился какой-то эвакуированный полицейский из России — то ли раненый, то ли контуженый. Об этом дворничихе рассказал ее муж-управдом: именно он зарегистрировал того полицая во временно пустующей квартире — между прочим, по распоряжению какого-то высокого чина из городской полиции.

Более мне ничего здесь не требовалось. Сухо кивнув, я покинул квартиру фрау Илзе — предварительно строго-настрого приказал ей не распространяться о моем визите. На прощание она улыбнулась какой-то жалкой, заискивающей улыбкой и негромко произнесла:

— Всегда рада помочь господину офицеру…

Фраза прозвучала несколько двусмысленно, но уже через минуту мои мысли были далеко: я шел по раскисшим от внезапной оттепели улицам и мучительно раздумывал: «Что же дальше?.. Что мне делать с этим неожиданно свалившимся на меня «открытием»?»

В сорок втором или сорок третьем я, скорее всего, разобрался бы с ними сам: думаю — постарался бы без лишнего шума ликвидировать. А вот теперь, на исходе 44-го, я крепко задумался: «Внешняя обстановка, да и мое мышление — все кардинально изменилось. Теперь я далеко не тот, каким был даже неделю назад — до убийства того эсэсовца. Надо тысячу раз подумать, прежде чем что-то предпринять…»

Разумеется, мне было уже не до экскурсии. Поймав попутную армейскую легковушку, я возвратился на базу подводных лодок.

29 декабря 1944 года, г. Лиепая

Корветтен-капитан Франц Винер

Накануне вечером, будучи дежурным по флотилии, он совершал после отбоя обход береговой казармы моряков-подводников. В полутемном коридоре на втором этаже Винер вдруг услышал негромкий женский смех. Он раздавался из дальней комнаты — той, где проживали матросы с его лодки. «Опять притащили баб из прачечной или пищеблока!» — с раздражением подумал офицер и хотел было пресечь «безобразие», но, не доходя до середины коридора, решительно развернулся и пошел прочь.

На улице уже спокойнее рассудил: «Какого черта им мешать — через неделю уйдем к берегам Америки — возможно, в свой последний поход! Ничего не случится, если мои парни напоследок «побалуются» с местными подругами…» Трагический для Германии ход войны наложил свой отпечаток даже на такого «железного» командира, как Винер, — еще полгода назад он вряд ли поступил бы подобным образом.

Утром, сменившись с дежурства, Винер все же вызвал в свою каюту на «Данциге» старшего помощника Закса и приказал ему провести с отделением торпедистов (именно они проживали в той комнате в конце коридора) двухчасовые занятия по строевой подготовке. «Они поймут», — ответил командир лодки на недоуменный вопрос помощника, и тот больше не возвращался к этой теме.

Отдохнув несколько часов и с аппетитом отобедав в кают-компании плавбазы, Винер облачился в кожаные штаны, теплый водолазный свитер из верблюжьей шерсти и кожаную двубортную куртку — в этой рабочей форме он ежедневно проверял ход ремонтных работ на своей лодке, дотошно заглядывая в самые недоступные уголки. Кстати, работы значительно ускорились после прибытия бригады судоремонтников из Гамбурга — вполне возможно, что через пять суток или даже раньше «U-941S» может быть готова к новым ходовым испытаниям.

Едва сойдя с трапа «Данцига» на причал, Винер чуть не столкнулся с главным механиком Марбахом. Увидев капитана, тот взволнованно воскликнул:

— Франц, я за тобой! Помнишь Бергмана?

— Еще бы! Как можно забыть весельчака Вилли?! А что? Какие-то новости?

— Он здесь! — торжественно заявил главмех.

— Вот это да! Я слышал, в последнее время его лодка базировалась в Норвегии…

— Они пришли сегодня ночью, — нетерпеливо перебил командира Питер. — Я сам только недавно узнал! Его лодку пришвартовали на дальнем причале. Да какую лодку — новейший проект!

Оживленно переговариваясь, подводники направились к удаленному пирсу, сразу за плавучими доками, где вскоре увидели необычную подлодку. Во-первых, поражали размеры субмарины.

— Не меньше ста метров! — оценил на глаз ее длину Марбах. — По всем параметрам раза в полтора больше нашей!

Вахтенный матрос — в теплом бушлате и с автоматом на шее — отдал честь подошедшим к трапу офицерам.

— Соедините меня с дежурным помощником! — приказал Винер.

Вахтенный позвонил на борт из небольшой деревянной караульной будки, затем передал телефонную трубку корветтен-капитану. Тот был предельно краток: