Что слаще свободы? - Кэрол Мортимер

Гейл старалась не смотреть в сторону этого мужчины, чтобы еще раз не встретиться с ним взглядом.

Рука Джонатана крепко обнимала плечи Гейл, как будто защищала ее от всех бед на свете. Он чувствовал, как напряжена его спутница, как выбита из своего обычного состояния, как ей сейчас не хватает самообладания. Джонатан вдруг очень захотел, чтобы ее подавленность сменилась чудесным весельем и неповторимым звонким смехом.

– А вот и моя машина, – успокаивающе проговорил он, распахивая дверцу перед Гейл. Та глубоко вздохнула и без всяких возражений уселась на место рядом с водителем.

Затем взгляд девушки вновь обратился куда-то в пустоту, за пределы машины.

Джонатан сел за руль, но заводить мотор не торопился. До встречи с медсестрой Ройал в клинике он спокойно, легко, беззаботно ходил на свидания, веселился и от этого получал удовольствие. А с ней все оборачивается намного сложнее. И, кажется, намного серьезнее. Его невинное увлечение готово перерасти в большое чувство… И что тогда делать?

Вдруг девушка еще раз тяжело вздохнула, всхлипнула и, не сдерживаясь, отчаянно разрыдалась, содрогаясь всем телом. Именно в эту минуту Джонатан понял, что не сможет оставить Гейл, отступить, бросить ее на произвол судьбы…

Джонатан повернулся к спутнице, нежно обнял ее и притянул к себе. Она сначала слабо сопротивлялась, но затем затихла в его объятиях. Слезы ручьем полились на грудь Хантера, Гейл иногда судорожно вздрагивала и всхлипывала. Наконец она осторожно высвободилась из крепких рук Джонатана.

– Я промочила твою рубашку насквозь, – виновато улыбнулась Гейл.

– Ничего, высохнет, – утешил ее Хантер, его симпатия к Гейл крепла с каждой минутой.

– В твоей жизни все так легко? – резко спросила она. – Высохнет, выстираешь, выбросишь, купишь новую…

– Это всего лишь рубашка, Гейл, – как всегда в трудной ситуации, мужчина попытался все обратить в шутку.

Взгляд Джонатана скользнул по ее лицу и губам – сочным, зовущим, манящим, слегка тронутым помадой, следы которой теперь наверняка остались на его рубашке. «Остановись! Эта женщина не для тебя», – предостерег внутренний голос Хантера. Но Джонатан не прислушался. Его руки обвили Гейл, а губы жадно нашли ее рот… Она, растворяясь в его объятиях, с жаром отвечала на его ласки. Безумные, счастливые мгновения… Волны ее светлых шелковистых волос рассыпались по плечам. Ее нежные руки, перебирающие золотистые кудри Джонатана, пленили его. Весь мир исчез, перестал существовать… Нектар губ, нежность кожи, упругость груди…

На стоянке вспыхнул свет и разрушил полумрак внутри машины. Хантер поднял голову, с трудом оторвавшись от сладких уст.

– Отвези меня к себе, – вдруг попросила Гейл, волосы ее мерцали в свете фонарей, лицо же оставалось в тени.

– Гейл? – У Джонатана перехватило дыхание от этих слов.

– Нет! Забудь мои слова! Сама не соображаю, что говорю! – Голос мисс Ройал срывался, она в панике закрыла лицо руками.

– Кто был тот мужчина в баре? – бережно отведя руки девушки, спросил Хантер.

В зеленых красивых глазах сразу застыли льдинки. Таким же строгим и холодным стал и голос.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказала Гейл.

– Я говорю о том человеке, который несколько минут назад подходил к нам, – терпеливо повторил Джонатан. – Уверен, ты его хорошо знаешь!

– Вряд ли это тебе интересно, – упорствовала мисс Ройал.

– А я вот думаю по-другому, – настаивал Хантер.

– Это твое право. И вообще, я очень жалею сейчас, что согласилась на эту встречу с тобой! Ты обещал мне сказать что-то… – В голосе Гейл теперь звучал гнев. – А оказалось…

– Нет, постой, если ты не расскажешь мне о незнакомце из бара, то я сейчас же вернусь обратно и расспрошу его самого!

Глаза мисс Ройал после этого заявления лихорадочно заблестели.

– Ты не имеешь никакого права! – почти выкрикнула она.

– Имею! Ты сама дала мне это право пять минут назад, предложив отвезти тебя ко мне домой – то есть фактически попросив о защите.

– Это была моя ошибка!

– Но ее уже не исправить!

– Послушай, Джонатан, мы ведь едва знакомы, и я не хочу отвечать…

– События пятиминутной давности сблизили нас и открыли границы для подобной беседы.

Губы Гейл дрожали.

– Думаю, тебя вряд ли прежде так уж сближали поцелуи с моими предшественницами!

Джонатан и сам знал об этом.

– Пожалуйста, не увиливай, Гейл. Подобная тактика применима в бизнесе, но не здесь и не в этой ситуации!

Девушка тяжело вздохнула:

– Ну чем тебе поможет, если я назову имя этого человека? Его зовут Ричард.

– Ричард? – Джонатан наморщил лоб, мучительно роясь в памяти. – Конечно! А я-то все думал, откуда знаю этого красавчика! Ричард Крейвен? Актер, верно? Звезда экрана, мировая знаменитость?

«И он знает мисс Ройал, медсестру из клиники?» – вопросительно пискнуло второе «я» Хантера.

– Да. Не могу поверить, что стоило мне первый раз выйти из дома после долгого затворничества – и вот пожалуйста, – огорченно завершила свой рассказ девушка.

– Жизнь вообще состоит из случайностей, – пробормотал Джонатан, поглощенный загадкой знакомства Гейл с Ричардом Крейвеном. Хантер совсем недавно где-то читал, что тот вскоре должен перебраться в Голливуд.

– Да, наша встреча – прекрасное подтверждение твоим словам, – тихо согласилась мисс Ройал.

– Скажи, что общего у тебя с этим актером? – не справился с поиском разгадки Джонатан.

– Тебя удивляет, что я знакома со знаменитостью? – Гейл усмехнулась.

– Нет. Просто у вас такие разные профессии, а у Крейвена, насколько мне известно, детей нет, значит, его жена не могла рожать в вашей клинике. Откуда же ты его знаешь? Например, мы с тобой увиделись впервые на твоем рабочем месте.

– Я его не знаю, Джонатан, – пояснила Гейл. – Я его знала.

– Пустяковая поправка…

– Не для меня. Потому что два года назад мы с Ричардом были помолвлены и собирались пожениться.

Хантер был потрясен. Гейл – и Ричард Крейвен? Восходящая звезда – и таинственная мисс Ройал? Хотели пожениться? Вопросы один за другим терзали Джонатана Хантера.

Гейл сидела неподвижно, выпрямившись и сжав кулаки, плотно зажмурив глаза. Нельзя дать слезам вновь пролиться. Джонатан может подумать, что она рыдает из-за Ричарда Крейвена. Но ведь это совсем не так. Боль, вызванная предательством бывшего жениха, давным-давно прошла.