Роза Черного Меча - Рексанна Бекнел

— Вы собираетесь уйти надолго? — грустно спросил юноша, с трудом приподнявшись на локтях. — Вам нельзя задерживаться до темноты. И вообще, лучше бы вы остались, — сердито добавил он.

— Я во что бы то ни стало вернусь засветло. — Уже собравшись тронуться в путь, Розалинда задержалась в полуразрушенном дверном проеме. — Я буду очень осторожна и обязательно найду того, кто согласится помочь нам.

Эти слова, как заклинание, она повторяла про себя, быстро шагая по дорожке, давно заросшей травой. Она непременно, непременно вернется засветло. Розалинда холодела при одной мысли о том, что окажется ночью в незнакомом месте совершенно одна. Пока светит солнышко, она сможет найти в себе достаточно сил, чтобы добиться своего. Но когда настанет тьма…

Девушка вздрогнула и поплотнее завернулась в плащ Клива из коричневой бумазеи. Счастье еще, что этот плащ пришелся ей впору, рассеянно думала она, не забывая настороженно поглядывать по сторонам. Немного удачи — и никто не обратит на нее внимания.

Эта надежда поддерживала ее дух, пока ноги неутомимо делали свое дело. У реки тропка вывела девушку на разъезженную проселочную дорогу. Значит, недалеко есть селение, уверенно решила Розалинда. Когда лес раздвинулся, открыв взору каменистые пустоши, дорога стала шире. Вскоре показались каменные ограды, ряды аккуратных домиков и приземистая колокольня маленькой церквушки.

Подходя к городку, Розалинда приободрилась, а потом еще больше оробела. Ей показалось странным, что в полях никто не работал, хотя время было не раннее, около домов не резвились дети и не пестрело развешанное после стирки белье. Розалинда замедлила шаг, обдумывая, что все это значит, и тут же заметила вдали развевающиеся флаги. До ее слуха донеслись звуки рожков, дробь барабанов и взрывы смеха. Должно быть, в городке ярмарка, решила она. Все веселятся, вот в полях и нет никого. Хотя Розалинда с большой тревогой приближалась к городку, она быстро сообразила, что такое сборище народа ей на руку — девушкой больше, девушкой меньше на площади, заполненной гуляками и зеваками, — кому придет в голову обратить на нее внимание? Но что лучше всего, — кажется, мощенная булыжником дорога, проходящая через городок, и есть та самая старая римская дорога, по которой они ехали до нападения. Она приведет их в Стенвуд-Касл, к безопасности.

Городок был небольшим, но здесь скрещивались три дороги — старый римский тракт и две проселочные. Одним краем городок упирался в широкий, заросший травой берег реки, который, очевидно, служил городской площадью. Розалинда остановилась и огляделась вокруг, стараясь сообразить, куда пойти и к кому обратиться за помощью. Не торопись доверяться первому встречному, строго внушала она себе. Она прекрасно понимала, что напавшие на них разбойники, вполне вероятно, уже гуляют на этой самой ярмарке.

Понемногу продвигаясь к центру площади, Розалинда поражалась, какое тут многолюдье и какой разношерстный толпится вокруг народ: бедняки без гроша за душой и зажиточные ремесленники, убогие вилланы и богатые торговцы. Они сновали по площади, радуясь всему, чем изобиловала ярмарка.

Бродячие торговцы, съехавшиеся отовсюду, предлагали свои товары: мелькали великолепные меха и кожи, вороха разнообразнейших материй, гусиные перья, льняные скатерти, перед которыми наверняка не устояла бы леди Гвинн. Усердствовали игроки, вовлекая неосторожных простаков в невинную на первый взгляд игру с разноцветными камешками и орешками. Акробаты строили живые пирамиды на плечах друг друга, с легкостью придавая телам невероятные позы. Состязались в своем искусстве музыканты с лютнями, трехструнными скрипками, арфами и свирелями. Каждый играл свое, не обращая внимания на прочих, и только пронзительные звуки рожков перекрывали всю эту разноголосицу. На площадке, огороженной веревкой, добровольцы испытывали свои силы в борьбе со здоровенным детиной. Громадный и неповоротливый, он валил с ног одного за другим подвижных, крепко сбитых парней, казалось даже не замечая смены противников.

Все это смешивалось в беспорядочный вихрь звуков, суеты и упоительных запахов всевозможной снеди. У Розалинды просто слюнки потекли, едва она уловила аппетитный дух жареного лука, к которому примешивался соблазнительный аромат, исходивший от пары упитанных молочных поросят, что жарились на вертеле прямо поя открытым небом. Рядом с ними румянились над огнем утки, гуси и цыплята. Розалинда не могла устоять перед искушением, против воли двигаясь все ближе и ближе к восхитительным яствам.

— Нюхать можешь задаром. Но если надумаешь отведать-гони монету, — предупредил ее, правда довольно дружелюбно, дородный продавец.

— Нет, нет! Я… я не голодна. Пока еще… — Розалиида виновато улыбнулась и попятилась назад. Потом остановилась, вспомнив, зачем пришла в городок. — С вашего позволения, сударь… — Она опять придвинулась ближе к жаровне. — Вы не скажете, кто в этом городке самый главный?

Толстяк ухмыльнулся, поворачивая тяжеленный вертел; от работы над огнем по его шее и рукам струился пот.

— Да, поди, мэр. Он где-нибудь поблизости. — Продавец дернул головой в сторону реки:

— Вон туда пробегись, где травят медведя.

Травля медведя! Розалицду даже передернуло от неприязни. Поодаль сбились в кучку люди, закрывая от ее взгляда очередную потеху. Ее тетушка убедила лорда Огдена запретить в Миллуорт-Касле опасную и жестокую забаву, но Розалинда не раз слышала жуткие рассказы о разъяренных зверях, рвущих собак на части. Она тряхнула головой от отвращения, тяжело вздохнула и двинулась вперед. Что поделаешь — такова жизнь. И ей нужно добраться до мэра.

Прокладывая себе путь по запруженной народом площади, Розалинда не замечала ничего вокруг, думая о своей цели, и неожиданно подвернулась под горячую руку одному из гуляк, затеявших дружескую потасовку.

— А ну, посторонись, — рявкнул он, резко двинув девушку локтем в грудь.

Розалинда рухнула на землю, и капюшон слетел у нее с головы. Парень от неожиданности так и застыл на месте:

— Ишь ты! Глянь-ка, что тут припрятано, под мужским-то плащом!

Он наклонился, бесцеремонно схватил девушку за плечи и рывком поднял ее на ноги.

— Как думаешь, что она за штучка? — с грубым смехом обратился он к приятелю. — Карманы потрошит в толпе? Или просто шлюха — таскается по ярмаркам и промышляет своим ремеслом?

— Да нет, в шлюхи она уж точно не годится, — откликнулся другой, окинув хрупкую фигуру пренебрежительным взглядом. — У шлюхи должно быть кое-что, за что подержаться можно, а у нее этого добра и в помине нет.

— Не спеши судить, приятель. — Мужлан подтащил Розалинду поближе и бесстыдно прижал к себе, почти оторвав ее от земли. — Здесь больше, чем видно глазу.

С этими словами он откинул плащ ей за спину и похотливо потянулся рукой к округлой груди.

В первую минуту Розалинда была настолько ошеломлена, что не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Нахлынувшие воспоминания о минувшем дне, о бесчеловечном нападении оставили ей лишь одно желание — соскользнуть в беспамятство и небытие. Но когда хмельной весельчак выпустил руку девушки, вознамерившись пощупать ее грудь, Розалинда без долгих раздумий, почти безотчетно, размахнулась и залепила ему увесистую затрещину. Тот отшатнулся, ошарашенный неожиданным отпором, и, воспользовавшись этим, Розалинда юркнула в толпу, дрожа с головы до ног. Позади раздались возмущенные вопли оставшихся с носом кавалеров и их неистовые проклятия. Судя по звукам, гнусная парочка кинулась за ней в погоню. Но Розалинде некогда было оглядываться: подгоняемая страхом, она неслась не чуя под собой ног куда глаза глядят.