Анабиоз. Ковчег - Иван Кузнецов

— Николай Иванович? — Я узнал голос.

— Игорь, ты?

Быстрая дробь шагов скатилась по лестнице. Игорь — высокий худощавый паренек — сбежал на нашу площадку. С удивлением посмотрел на Сан Саныча.

— Николай, с вами все в порядке? — в голосе Игоря звучала неподдельная радость. — Вы не отвечали, я решил, что вы с утра ушли на тренировку и…

Он замолчал, а я вспомнил затопленный на три четверти корт. Если бы спарринг назначили на десять, а не одиннадцать, мы бы сейчас не разговаривали. Впрочем, история не имеет сослагательного наклонения. Меня удивило другое.

— Что значит, не отвечал? У тебя есть телефон?

— Телефон?.. Нет. Я обходил квартиры. Стучал во все двери, проверял, кто остался дома. Вот, составил список. — Он полез в нагрудный карман. — К вам тоже стучал. А вы не ответили.

— Я был в «Скале». Сан Саныч — Игорь.

— В «Скале»? — недоверчиво переспросил Игорь, обменявшись с охранником рукопожатиями. — Вы что, вплавь добирались?

— Построили плот.

— Плот? — Это известие смутило Игоря еще больше.

Я невольно улыбнулся.

— Плот-плот. Стоит у подъезда пришвартованный. Ты не слышал, как мы окна били?

— Н-нет. — Кажется, Игорь все-таки поверил. — Я на крыше был. Пытался понять, что вокруг происходит. С соседними домами связался.

— Перекрикивался? — уточнил Сан Саныч.

— Ну да. А что оставалось? Я только сейчас спустился, специально ждал, когда стемнеет, чтобы проверить. Света нигде нет. Ни у нас, ни в Новокуйбышевске. Вы же видите, какая погода: ни звезд, ни луны. А у меня бинокль десятикратный, я бы любой блик заметил, что в домах, что на воде. И нефтяные факелы за рекой не горят. Там же, в Новокуйбышевске, вся нефтепереработка. Куча заводов… И полная темнота!

Игорь говорил быстро и сбивчиво, ему явно требовалось с кем-то поделиться.

— Я ждал, что пошлют вертолеты или еще что-то. Сложил на крыше костер, чтобы посигналить. Но ничего такого. Я вообще не слышал, чтобы где-то моторы работали.

Он наконец замолчал.

— А что остальные? — Я взял список жильцов.

— А ничего, — неожиданно зло ответил Игорь. — Вышли, побродили, как бараны, и снова по квартирам засели. Ждут, когда их спасут.

— Понятно…

Я зажег свечу и посмотрел на заполненный ровными строчками лист бумаги. Не густо — пустой двенадцатый этаж, старушка-алкоголичка и снимающие квартиру студентки на одиннадцатом, отец с маленьким сыном на десятом… Вместе с нами семнадцать человек, из них шестеро — пенсионеры. Последние строчки относились к пятому этажу. На третьем и четвертом никто не отозвался.

Понемногу картина складывалась. Люди погибли там, куда добралась вода. Судя по ее уровню, затопило весь город. Граница прошла где-то между третьим и четвертым этажами. Местами ниже, местами выше.

Сознание мы потеряли примерно в десять утра в четверг. Рабочий день — заполненные машинами улицы, люди в офисах и на предприятиях, дачи, пляжи, детские сады… По квартирам сидели немногие, и те, кто сидели, вовсе не были цветом общества.

Я отложил список. В голове была пустота. Сколько всего выжило? Если по списку, шестнадцать человек на сорок восемь квартир. Десятая часть, даже меньше. Конечно, все равно немало. Самара — миллионник, тысяч сто наберется. И все же…

— Ночь на дворе, — прервал затянувшееся молчание Сан Саныч. — Завтра разберемся.

Игорь вопросительно посмотрел на меня. Кажется, он ожидал другого. Только что я мог сказать?

— Если хочешь, оставайся у меня.

Игорь отрицательно качнул головой.

— Мне надо кое-что сделать, — с прохладцей сказал он.

— Шустрый, — подытожил Сан Саныч, когда я закрыл за парнем дверь.

— Ага. Папаша — тренер «Крыльев Советов».

— Вержбицкий? — Кажется, эта новость поразила Сан Саныча больше, чем все катаклизмы вместе взятые.

— Точно. Да не, он нормальный парень. Учится в медицинском на хирурга, вроде отличник, мы с ним иногда в третий «Лефт» гоняем.

— Чего?

— «Лефт фо дэд» — игра компьютерная.

Сан Саныч буркнул что-то неодобрительное и повалился на диван. Через минуту он уже храпел, а я еще долго не мог уснуть. Стоял у окна и смотрел на вырезанный из черного картона город.

* * *

Разбудил меня рев. В нем не было ничего человеческого. Так ревут гризли, когда операторы «Энимал плэнет» тычут им в морду камерой, стараясь взять план покрупнее.

Я продрал глаза, выглянул в окно, но так ничего и не понял. Небо посветлело, хотя толком еще не рассвело. Голосили откуда-то из новостройки. Иногда крик прерывался, но спустя несколько минут вновь набирал силу. Через четверть часа стало ясно, что никого не насилуют и не режут. Так блажат алкаши, когда в лобные доли радостно стучится белочка.

Еще через четверть часа анонимный алкоголик поднял Сан Саныча.

— Хрен знает, — ответил я на незаданный вопрос. — Алкаш какой-то. Не пойму — где.

— Пошли на крышу, — мрачно сказал Сан Саныч.

— Чего там делать?

— Разберемся. — С утра он был неразговорчив.

— С чем? — не понял я. — Это где-то там. — Я указал в сторону стройплощадки, отделенной от нас затопленным пустырем. — Из соседних домов пусть разбираются. Поди, уже всех перебудил.

— Разберутся они. Твои, вон, вчера со многим разобрались?

Я вспомнил обход Игоря и засевших по норам соседей. Хмыкнул.

— Ну, а мы-то при чем? Своих проблем мало? Нажралась скотина и орет.

— Нажрался — значит, не человек?

Сан Саныч посмотрел на меня исподлобья и вышел из комнаты. Через секунду щелкнул замок. Продолжая недоумевать, чего охраннику дался этот ранний пьяный, я последовал за ним.

Небо по-прежнему было затянуто облаками. Мы прошли мимо сигнального костра, собранного Игорем из разломанных стульев и табуреток. Подошли к краю крыши. Пока неведомый алкаш собирался с силами, я огляделся. Вода была везде. Если она и шла на спад, то отнюдь не так быстро, как хотелось.

Сзади послышались шаги. Я обернулся и увидел Игоря.

— Тоже проснулись? — вместо приветствия спросил он.

Снова раздался вопль. На этот раз в нем слышались какие-то слова, но я разобрал только «тащите».

— На кране. — Игорь протянул мне бинокль. — Я еще из окна вычислил.

— Охренеть, — только и сказал я.

Алкоголик сидел в кабине крана — обычного башенного крана, достраивавшего десятый этаж дома. Как он туда попал, почему молчал весь вчерашний день, оставалось загадкой. Зато трагедия предстала как на ладони. Лестница, по которой взбирался крановщик, была сломана у самой кабины. Путь назад был отрезан, разве что как-то спуститься по решетчатому корпусу крана. Но, похоже, такой вариант орущий благим матом оператор не рассматривал.