Волшебное свечение Ладоги - Юлия Ефимова

из морошки. Вас устроит такой вариант колорита, не слишком резкое погружение получится? – было видно, что парень знает о своей привлекательности, точнее своих бицепсов, поэтому он пытался ими играть. Это у него получалось лучше, чем шутить, заигрывая с противоположным полом.

– Я думаю, в самый раз, – махнула головой Беата.

– Тогда для абсолютного погружения в колорит Карелии вы просто обязаны сходить в сауну, могу составить вам компанию, – тихо сказал он, но так как в комнате стояла полная тишина, то их перешептывания были слышны всем.

– Вы знаете, – таким же громким шепотом ответила ему Беата, – я ненавижу всякие разновидности бань, сауны, хамамы и тому подобное, предпочитая более цивилизованный способ смыть с себя грязь. К примеру, душ, но, боюсь, вы чересчур великоваты в размерах, и в местный мы с вами вдвоем не поместимся. Так что худейте, а я пока подумаю насчет вашей кандидатуры банщика.

– Максим, – обратилась к качку в оленях Агния, – ты так банален, что даже мне в мои девяносто мерзко тебя слушать.

– Ты, братец, походил бы на курсы по пикапу, знаешь, сейчас есть такие, – вступил в разговор парень, сидевший по другую руку от Беаты. Он был в очках, волнистые волосы, собранные в хвост грязными прядями, струились по сгорбленной спине. Хоть они и были примерно такого же цвета, как у ненормального Мирона, сидящего рядом с Агнией, но проигрывали ему сто процентов. У Мирона это были локоны ангела, у этого же был веник.

– Я-то знаю, а вот ты, Марат, откуда об этом услышал? – ответил ему качок грубо. – Из своего Интернета? Мне кажется, что в свои двадцать восемь ты с настоящей девушкой не был ни разу.

– Прекратите, – сказала Агния, но было ощущение, что на самом деле перепалка ей очень нравится. – Мирон, ты нашел мои очки? – спросила она ненормального. Тот ел быстро и жадно, так что казалось, не слушал разговоры за столом. Но после того, как к нему обратилась Агния, немного наклонил голову набок, улыбнулся и очень осторожно положил на стол очки. Пальцы у парня по-прежнему были в краске, только сейчас вместо кроваво-алых руки были зелеными.

– Молодец, – похвалила его Агния и провела по золотым кудрям сморщенной рукой. – Корнелия, почему у Мирона руки опять в краске? Сколько я тебе говорила следить за его внешним видом.

Корнелия, стоявшая у дверей в кухню, подошла и молча, как маленького, за руку увела сопротивляющегося Мирона, очень хотевшего есть.

В этот момент водитель Жека почему-то в поварском колпаке вошел в столовую, неся в руках огромное блюдо. Его добродушное круглое лицо по-прежнему излучало веру в добро и в человечество в целом.

– Ну, как говорилось в одном всем известном фильме, «Сеня, дичь», – радостно огласил он на всю комнату, – прошу дегустировать и восхищаться – глухарь.

– Жека, да вы, я смотрю, на все руки мастер, – не выдержала Беата и восхитилась парнем.

– Вообще-то я повар на этой базе, – пояснил он ей по-свойски, поставив блюдо на стол, – просто Агния не любит много чужих, поэтому попросила меня гостей встретить. Забегайте ко мне на кухню, поболтаем. Я вас такой рябиновой смоквой угощу, спорю, такой вы никогда не пробовали, – подмигнул он ей.

– Я никакой не пробовала, поэтому спор бесполезен, – усмехнулась Беата. – А что это?

– Это наливка на рябине и шиповнике, – пояснил Жека.

– Всего лишь наливка, а звучит-то как: рябиновая смоква, – съязвил Максим, видимо задетый тем, что Беата с поваром разговаривает очень любезно, а ему жестко отказала.

– Не, – не поняв сарказма, сказал Жека, – просто там есть еще секретный ингредиент, – и, немного подумав, добавил: – Даже два.

– Обязательно заскочу попробовать ваш шедевр, – заверила его Беата, и тот удалился на кухню.

– Вот так надо ухаживать за девушками, Макс, а ты сразу в сауну, – ухмыльнулся другой молодой человек.

Он сидел рядом с качком и, видимо, в отличие от парня в очках, неплохо с ним общался, потому что при этих словах по-дружески и весело толкнул его в плечо. У молодого человека была стильная стрижка, голубые глаза, хотя этим могли похвастаться все шестеро мужчин в той или иной степени яркости. У этого же они были ярко-небесного цвета. Деловой пиджак немного контрастировал с обстановкой, казалось, что его хозяин только вышел из пафосного московского офиса, расположенного где-нибудь в Москва-сити.

– Извините, не представился, – сказал деловой, – меня зовут Михаил, я сын великой актрисы.

– И вам двадцать восемь или тридцать лет? – не выдержав, спросила Беата.

– Вы проницательны, – усмехнулся он, продолжая крутить в руках вилку, – и внимательны. Мне двадцать восемь лет, впрочем, как и остальным.

– А еще моя проницательность настойчиво мне твердит, что вы заядлый курильщик, – вдруг ни с того ни с сего сказала Беата и, не дожидаясь ответа, продолжила: – И сейчас очень хотите курить, потому что нервничаете. Так ответьте мне: почему вы так нервничаете, находясь на милом домашнем ужине, и почему вам нельзя выйти покурить?

– Вы ошиблись, милочка, – вместо переставшего улыбаться Михаила ответила Агния, – мои сыновья не курят. Они у меня милые и хорошие мальчики. Все неплохо учились в школе, конечно, кто-то лучше, как Марат, кто-то хуже, как Максим, но все, абсолютно все не имеют дурных привычек. Иначе они бы сейчас здесь не сидели.

– А как же Мирон? – ухмыльнулся Максим. Было видно, что бицепсы у него больше, чем мозг, и к тому же он плохо умеет с ним обращаться.

– Мирон искупил свою вину, – сказала Агния, зло сверкнув глазами на сына-качка, и тот сразу словно уменьшился в размерах.

– Предположу, что вы своих идеальных мальчиков усыновили, – ощущая, что выиграла этот раунд, сказала Беата.

– Усыновила, – гордо сказала Агния, – сейчас мои сыновья уже взрослые люди, но мы по-прежнему остаемся семьей. Мирон, Максим, Марат, Михаил, – начала перечислять Агния. Молодые люди же, когда называлось их имя, вставали и официально кивали головой, конечно, кроме Мирона, который вернулся с чистыми руками и сейчас просто криво улыбнулся. Надо отдать ему должное, при всей ненормальности своего поведения выглядел он просто красавчиком. Мирона можно было сравнить разве что с древнегреческим покровителем муз и предсказателем будущего златокудрым Аполлоном, лучезарным и сияющим. Таких красавчиков Беата видела только на обложках глянцевых журналов.