Француженки не любят сказки - Лора Флоранд

– Чем же ты недоволен? Что он все время работает?

– Он смеет отдавать приказы родному отцу!

– Дед, я не уверена, что смогу отучить папу от его властной манеры, – резонно возразила Джейми и улыбнулась старику Кори.

В неожиданном приступе ярости, которая вырвалась из него, словно молния из безобидного белого облачка, он сказал правду:

– По крайней мере, ты была бы в безопасности.

Джейми сразу нахмурилась и замкнулась.

– Я не беспомощна, дед. Хоть со мной и произошла… неприятность.

«Просто я не могу делать то, что мне не нравится», – мысленно добавила она.

Может быть, она и сумеет кое-что сделать, если возьмется за дела фирмы «Кори». Даже если это «всего лишь» означает управлять половиной мира.

– Бонжур. – Ласковый хрипловатый бас вызвал блаженный отзвук в ее душе, и Джейми растерянно посмотрела на Доминика Ришара. Он застал ее врасплох. Ее неожиданная для нее самой бурная реакция на его голос заставила ее почти испугаться. У нее задрожали колени, сердце готово было выскочить из грудной клетки. Она чувствовала себя беззащитной перед этой роскошной брутальной глыбой, и все ее планы мгновенно выветрились из головы.

Слава богу, сердце выдержало. Оно, единственное в ее теле, умело работать, несмотря ни на что.

Она улыбнулась ему, просто чтобы поблагодарить за то, что он есть, что она сидит тут перед ним, почти растворившись в пространстве его салона. Все же такие, как он, парни – настоящие суперзвезды. Они сделали себя такими. На таких можно любоваться бесконечно долго, сидя тихонько в углу.

А он и не знал, какое действие оказала на нее его обходительность. Суперзвезды об этом не думают. Возможно, женщины достаются им легче легкого, но они не догадываются, сколько сил уходит у каждой на то, чтобы высоко держать голову. Они никогда не понимают, как, сами того не желая, мощно действуют на своих партнерш.

Нет, Джейми не старалась гордо вскинуть голову. Она собрала всю свою волю, которая была у нее сильной, когда дело касалось других вещей. И вообще, к чему сопротивление? Слава богу, она могла испытывать удовольствие и чувствовать себя в безопасности, влюбившись в недоступного для нее парня.

От ее улыбки его почти черные глаза повеселели. Ему явно нравилось женское внимание, от кого бы оно ни исходило. Она нарочно одарила его новой улыбкой. Точно так же театрально она сбрасывала трусики вместе с другими девчонками, лежа у ног какой-нибудь рок-звезды. Ты классный. Вот моя дань.

Он подошел ближе к ее столику, и тогда ее напряжение отступило. Он для нее не угроза. Не причинит ей вреда.

– Вам понравился шоколад? – спросил он. Его улыбка могла заставить любую женщину почувствовать себя центром мироздания.

Она слегка покраснела. Накануне вечером, после гимнастики, она лежала в постели, грызла его шоколадки и с каждым кусочком глубже и глубже погружалась в фантазии о нем. Некоторые из них мелькнули сейчас в ее голове, и краска на лице сгустилась.

– Конечно. Мне нравится все, что вы делаете.

Его улыбка расплылась во всю ширь лица. О-о, да ему нравится, когда его хвалят! Теперь он был похож на мальчишку, который выиграл все шарики, какие были на школьном дворе. У Джейми что-то помягчело внутри.

Он выдвинул стул и сел напротив нее. Это стало для нее неожиданностью. Сколько времени проводит с ней этот человек, знаменитый французский шоколатье! Вот что значит внимание к клиентам! Но что тебе делать с твоей тайной влюбленностью, когда он сидит рядом и ведет с тобой разговор?

– Но что же вам понравилось больше всего? – жадно спросил он.

Она с удивлением поняла, что ему просто хотелось услышать очередной комплимент. Что ж, она готова, особенно если это поможет ей продлить их беседу.

– Всё без исключения.

Он просиял от удовольствия. Сияние достигло ее эрогенных зон и возбудило их.

– Вот послушайте, – проворковал он, наслаждаясь ее похвалой и надеясь на продолжение. – Всегда находится парочка изделий, которые нравятся чуть больше или чуть меньше.

Она тряхнула головой.

– Мне понравились все. – Восхитительное послевкусие, это всегда сюрприз, всегда восторг; комбинация экзотических цветов и трав и уксусов с темной сладостью, которая наполняла рот, а через него и все тело. Она любила весь его шоколад. Сегодня вечером, лежа в уютной постели, она совершит еще одно путешествие вокруг света в компании темного и восхитительного шоколадного гения. Представляя себе, что он прижимает ее к своему сильному, твердому телу и кормит своими творениями…

– Вы съели всё? – Ей показалось или нет, что он гордо выпятил грудь?

Эге, тщеславие зашкаливает. Она одарила его очередной восхищенной улыбкой, радуясь, что так легко подкрепить его эго и осчастливить. Кивнула.

Он не скрывал ликования. Ей показалось, что он вот-вот вскочит и исполнит какой-нибудь дикий танец, как это делают футболисты после трудной победы.

– Вам и карамель нравится? Хотите попробовать?

– Ваша – понравилась. – Она никогда не пробовала другой карамели, не считая резиновых тянучек дочерних фирм компании «Кори», и они не слишком ей нравились. Но в прошлый раз рядом с чашкой горячего шоколада на тарелке лежали три его карамельки, очень приятный жест в отношении клиентуры… И те карамельки были теплые, маслянистые и нежно-упругие, как сгустившийся солнечный свет.

Он вскочил со стула, словно не мог усидеть на месте – вероятно, этот человек всегда в движении, – подошел к высокой витрине, в которой лежала карамель различных вкусовых оттенков, и схватил несколько штук. Быстро, решительно, грациозно. Вся ее душа сразу затрепетала от подавленного томления. Джейми почувствовала себя словно на вечеринке, где появился ее обожаемый актер, и теперь она могла наблюдать в реальной жизни, как он флиртовал, беседовал и танцевал.

Она взглянула на огромные, твердые ладони с лежащими на них карамельками и невольно облизала пересохшие губы. Маленькие золотистые конфетки в яркой пластиковой обертке излучали теплый свет. Джейми деликатно взяла одну штучку, прикоснувшись кончиками пальцев к его коже.

Ах, боже мой.

Это было даже лучше, чем в тот раз, когда она повстречалась с любимым и очень сексуальным актером и уговорила его оставить на ее руке автограф несмываемыми чернилами, но больше, чем могло вместить ее сердце. Оно и так бешено билось о ребра.

Карамель подалась под ее зубами, мягкая, нежная, кремовая, а ее вкус ударил в нёбо, разбудил его.