Прорыв из Сталинграда - Лео Кесслер

Он вдруг замолчал, заметив черные и серебряные нашивки батальона СС «Вотан» на рукаве мундира обершарфюрера Шульце.

— Ах, вот вы кто! Ворье из состава знаменитого батальона СС «Вотан»! — воскликнул интендант. — Ну что ж, господа эсэсовцы! — На широком лице штабсинтенданта появилась торжествующая ухмылка. — В германской армии, к которой вы тоже относитесь — хотя, возможно, и не представляете себе этого до конца, — существует наказание за воровство и мародерство. И если вы случайно не подозреваете, какое именно наказание предусмотрено в этом случае, я охотно напомню вам. Это смертная…

Но тут Шульце изо всей силы ударил интенданта куском замороженного мяса, и тот рухнул на колени. Из его рта вылетели бессвязные ругательства. Не давая складскому возможности опомниться, Шульце выбил пистолет у него из рук. Оружие интенданта полетело на мерзлый снег. В следующий миг Шульце ударил хозяина склада коленом в пах. Глаза штабсинтенданта вылезли из орбит, изо рта у него наполовину выскочила вставная челюсть. Держась руками за пах, он застыл перед Шульце и Матцем, жадно хватая ртом воздух.

— Все, братишка, побежали! — крикнул Шульце Матцу.

— А как же мясо… — Матц растерянно оглянулся на оковалок говяжьей туши, валявшийся на земле.

— Черт с ним, с мясом! Они уже подтягивают подкрепления и переходят в наступление! Смотри, на нас скачет вся их кавалерия! — Шульце подтолкнул Матца в кабину и сам плюхнулся на сиденье грузовика рядом с ним.

К ним со всех сторон уже мчались бойцы интендантского склада на своих низкорослых лошадях. Они выкрикивали угрозы и палили в воздух из пистолетов, пытаясь остановить воров.

Матц врубил первую передачу. Грузовик резво покатил вперед. Роттенфюрер направил его прямо на служащих склада. Низкорослые лошадки, на которых те восседали, в страхе отпрянули в сторону, не желая быть раздавленными или сбитыми приближающимся на большой скорости грузовиком. Машина Матца подскакивала на буграх и кочках, через борт во все стороны летели бутылки с пивом и консервы, которые едва умещались в кузове. Заметив это, русские военнопленные, выполнявшие на складе вспомогательные работы, радостно завопили, точно рассчитывая, что все эти деликатесы достанутся им.

Матц резко повернул и покатил к месту расположения «Вотана». Их преследовала беспорядочная пальба. Штабсинтендант, лишившийся зубов, с лицом, залитым слезами, бежал впереди своего воинства и беспрерывно стрелял по грузовику, приговаривая сквозь душившие его слезы:

— Я обязательно вздерну их, даже если это будет последним делом, которое я совершу в своей жизни. Они будут болтаться за это на виселице…

* * *

Остановив грузовик примерно в километре от склада, Шульце откупорил украденную бутылку коньяка и, сделав огромный глоток, слегка приподнял ногу, с громким звуком выпустив газы. Эта манера Шульце оглушительно пердеть была хорошо известна во всем батальоне «Вотан» и даже за его пределами. Улыбаясь, обершарфюрер произнес:

— Матц, мы сделали это, черт побери! Мы увезли со склада все, что нам было нужно, и вдобавок дали просраться этому ублюдку-интенданту. — Он прикончил содержимое бутылки одним мощным глотком и беззаботно вышвырнул ее в окно. — Разве могут многие солдаты похвастаться этим — тем, что дали просраться интенданту-гауптману великой немецкой армии?

Сидевший за рулем грузовика Матц кивнул:

— Золотые слова.

Но в следующий миг его лицо вдруг стало серьезным и очень озабоченным. Он внезапно вспомнил, как штабсинтендант орал, что наказанием за воровство и мародерство является смертная казнь. Матц невольно вздрогнул — и уже не от холода.

— Вольно! — выкрикнул Крадущийся Иисусик. Его темные, похожие на крысиные, глазки перебегали от одного конца выстроившейся перед ним шеренги к другому.

Бойцы «Вотана», стоявшие внутри огромного заброшенного цеха бывшего советского завода, исполнили его команду. Снаружи, не прекращая, долбили артиллерийские орудия русских. Этот непрерывный артобстрел германских позиций продолжался уже целые сутки.

Крадущийся Иисусик не спешил. Он считал подобное, очень долгое, искусственное ожидание очень правильным тактическим приемом. Оно обычно сбивало с толку рядовых и заставляло их волноваться. Особенно если их совесть была нечиста. Сейчас дело обстояло как раз именно таким образом. Он ясно видел это по лицам выстроившихся перед ним мерзавцев. Их рожи выглядели чуть более сытыми и не такими изможденными. Ясно, что все они отведали яств, которые были возмутительнейшим образом похищены с интендантского склада.

— Я уже некоторое время пристально слежу за всеми вами, — сказал Крадущийся Иисусик. — От всех вас можно ждать одних лишь неприятностей. А теперь кто-то из вас позволил себе ударить старшего офицера только лишь за то, что тот пытался оградить от расхищения припасы, которые был обязан охранять. Что вы, интересно, можете на это сказать?

Стоявший в заднем ряду и смотревший куда-то в пространство обершарфюрер Шульце громко перднул. Но сделал он это не так, как обычно привык делать после сытного обеда. Сейчас этот звук был намеренно резким и провоцирующим.

Лицо адъютанта побагровело от злости.

— Кто это сделал? — закричал он. — Я спрашиваю, кто именно сделал это? Какая ужасная наглость! Выходит, вы не только воры, которые способны избить старшего офицера, но и негодяи, открыто оскорбляющие одного из ваших собственных командиров. Я еще раз спрашиваю, кто именно это сделал? — Он злобно уставился на неподвижные лица бойцов «Вотана».

Однако ни один из них не захотел встретиться с ним взглядом. Вместо того,.чтобы глядеть в глаза Крадущемуся Иисусику, они намеренно глядели на потолок. Казалось, им уже давно наскучила вся эта сцена. От этого Иисусик разозлился еще больше. Он бешено выхватил из кармана мундира свою знаменитую записную книжку, в которую заносил имена провинившихся, и ручку.

— Вы будете стоять здесь хоть целый день, пока я не узнаю имени человека, который позволил себе столь наглейшим образом испортить воздух, — в ярости выкрикнул он. — Давайте, говорите — кто это сделал?

— Гауптштурмфюрер Хирш, — обратился к нему Куно фон Доденбург, который только что закончил осматривать 60-тонный «Тигр». — Я предлагаю вам, не откладывая, заняться тем делом, ради которого мы все здесь собрались. — Он кивнул туда, откуда доносились звуки артиллерийской канонады. — Ибо мне кажется, что в течение ближайших 24 часов нас может уже больше не быть в этом месте. Об этом позаботится наш противник. — И он ласково улыбнулся Крадущемуся Иисусику.

Тот открыл было рот, чтобы возразить фон Доденбургу, но, увидев выражение, промелькнувшее в жестких голубых глазах штурмбаннфюрера, быстро передумал. Фон Доденбург был, конечно, просто высокомерной свиньей, считая, что может вести себя, как ему заблагорассудится, только лишь потому, что ухитрился получить все награды за храбрость, какие только существовали в Рейхе. Вдобавок фон Доденбург, конечно, очень хорошо знал всех бойцов «Вотана», среди которых были и те воры, которых необходимо было найти. Но при этом не делал ничего, чтобы помочь отыскать их… Крадущийся Иисусик решил, что поставит имя фон Доденбурга на первое место в тайном списке своих врагов. И когда-нибудь при удобном случае разделается с этим наглым мерзавцем.