Вредина для мажора - Алекс Коваль

—Можно. Я тоже был молодой, Макс. Но ты мог хотя бы сказать нам, что в городе.

—Не хотел расстраивать мать. Она и так последнее время переживает, что мы все разъехались.

—А еще, что вы все молчите и не можете лишний раз набрать. Это не дело, Макс,— машет головой батя, а мне только и остается, что покорно кивнуть.

Не могу сказать, что у нас с ним простые отношения. Иногда мне кажется, что мой крестный — отец Летты — понимает меня гораздо больше. С детства в семье у отца были для меня особые требования, и попробуй только оступиться. Двум дочерям все всегда сходило с рук, хотя Майя и Милли особо и не чудили никогда. А вот каждый мой шаг рассматривался отцом, как под лупой. И это чертовски раздражает, особенно когда ты всю жизнь тянешься к человеку и ждешь от него элементарной похвалы. Прыгаешь выше своей головы, чтобы добиться его признания и одобрения, а в итоге тебя все равно валят лопатками на асфальт.

—Вы опять сцепились?— появляется на пороге ма.— Давайте жить мирно, мальчики!— улыбается Алия Стельмах.— Макс, сынок,— подплывает ко мне походкой от бедра и крепко обнимает.

—Привет мамуль!— вдыхаю родной запах родной женщины.

Вот кто всегда меня поддерживает, мотивирует и ждет. Нет, в любви отца ко мне я не сомневаюсь, уверен, она есть. Просто другая.

—Ты уже с универа?

—Да, сегодня была парочка лент, завтра вернусь позже. После занятий тренировка,— отчитываюсь, как маленький пацан, но что поделать, мама всегда очень тонко и эмоционально реагировала на нас с девчонками.— А вы как? Только приехали или опять куда-то собираетесь?— бросаю взгляд на мать, что стоит в невероятной красоты бордовом вечернем платье и батю в черном смокинге.

Идеальная пара. Идеальны во всем, и так было всегда.

—У коллеги сегодня юбилей,— говорит отец, щелкая брелоком сигнализации.— Мы с Гаевскими на пару часов съездим, поздравим. А ты? Какие планы на вечер?

—Пока не знаю, соображу по ходу.

—Ладно, не скучай, сынок,— целует ма в щеку,— будем поздно.

—Да я и не сомневался,— ухмыляюсь и провожаю их машину взглядом, прикидывая, чем себя занять в этот вечер.

Домой после разговора с Ташей возвращаюсь в состоянии легкой прострации. Надо мной повис груз под названием “принятие решения”. Видимо, слишком залюбленный я в этой семье ребенок, потому что делать я этого не умею. А если и умею, то боюсь. И это медленно, но верно сначала загоняет в панику, а потом в депрессию. Так, что хочется снова закрыться ото всех и вся.

Что, собственно, у меня и получается. Сим после моего СМС молчит. А дом встречает тишиной, парковка у дома пуста, и это совершенно не удивляет. Пока ехала в такси, позвонила мама и сказала, что они вместе с крестными уехали на какой-то банкет или корпоратив. Или юбилей? В общем, в подробности я не вдавалась. Но предки сообщили, что будут поздно, и весь дом в полном моем распоряжении.

Печальненько так-то. Не в моем характере устраивать шумную вечеринку на весь коттеджный поселок. Хотя…

—Ну, уж нет!— осаждаю сама себя, бросая рюкзак на письменный стол. Мне мои уши, которые надерет отец за хаос в доме, дороже. А вот о собачке с ними надо будет поговорить.

Да, точно.

Долго размышлять о том, чем себя занять, не приходится.

Чтобы согнать подступившую хандру, врубаю музыку в наушниках на всю громкость и, переодевшись в домашнюю пижамку, выползаю на кухню.

Готовка.

Я точно папина дочь и готовить люблю и умею благодаря ему. С наслаждением могу пропасть среди продуктовых полок и весь день провозиться у плиты. Одно время даже были мысли стать кондитером, как ни крути, тоже отчасти творческая профессия. Но-о-о любовь к, как выразился Сим, “художке” все-таки победила.

Время на кухне для меня словно перестает существовать, и под незамысловатые танцы и совершенно отвратительное пение у меня выходит потрясающий ужин, который я в гордом одиночестве уминаю. И направляюсь в душ.

А уже ближе к вечеру, после почти двухчасового разговора со школьной подругой по телефону, заползаю с ноутбуком в кровать, под мягкое одеяло. Перед глазами мелькают кадры нового американского сериала, и я старательно пытаюсь “вникать”, но в голове целый рой мыслей, который не дает “отключиться”.

А только мне удается поймать волну, как тишину улицы разрывает рычание мотора. Слишком знакомого, надо сказать. Бред, конечно, сколько в стране мотоциклов? И какова вероятность, что это именно Сим? Но до его возвращения в город в нашем поселке я ни разу не видела двухколесных железных коней. Живущим здесь толстосумам не по статусу, да и не по возрасту гонять на байках.

И мне бы прижать хвостик и сидеть в темноте спальни, но любопытство распирает. Оно, кажется, вообще родилось вперед меня — это дурацкое желание везде засунуть свой нос!

Когда звук становится ближе, хлопаю крышкой ноутбука, чтобы не отсвечивал и подскакиваю с постели, пробираясь в полумраке комнаты к высокому окну.

Точно. Его фигура. Мне кажется, за столько лет, что мы знакомы, я уже узнаю Сима из тысячи. Его мощный разворот плеч в этой кожаной куртке и руки в кожаных перчатках на руле или как та штука называется? Черный шлем и абсолютно черный спортивный байк. Как всегда, выглядит впечатляюще. Сколько себя помню, Сим всегда умел производить дух захватывающее впечатление на всех вокруг и на девчонок в особенности.

А вот в какой момент и я начала смотреть на него не просто как на друга, сына крестных? Честно, уже и не помню. Мне уже кажется, так было всегда. С рождения, с детства. Вот только я для него все равно оставалась маленькой и глупой девчонкой. Мелкой. И всегда так и будет. Обидно, черт!

Он проносится стремительно и всего на мгновение поворачивает голову в сторону нашего дома, а я трусливо прячусь за шторой, чтобы ни в коем случае не заметил. Сердце бьется в груди загнанной птицей.

Не хватало мне еще новых подколок в свой адрес. С него станется.

И когда рев мотора совсем стихает, а байкер скрывается из виду, устало прислоняюсь затылком к холодному окну и всего на мгновение прикрываю глаза, в которых отчего-то начинает щипать. Наверное, опять слезы. Ну, вот зачем, зачем он вернулся?! Все же было так прекрасно! Нет его — нет этой дурацкой детской влюбленности!

И зачем вообще я пошла к окну, чтобы разбередить так топорно залатанную за эти два года рану? Ведь и дураку понятно, куда он помчался посреди ночи. Это же Сим, любвеобильный бабник, разбиватель женских сердец.

Ненавижу.

Провалялся дома почти до вечера, пялясь в потолок и бесцельно долбя мячом об стену. Похоже, без футбола и клубов я совершенно не умею жить. Смешно, но у меня уже очень давно не было свободного времени.