Смертельные друзья - Николас Колридж

– Я, возможно, уговорю Анну Грант, которая сотрудничает с нашими журналами, – сказал я. – Уверен, ей будет лестно с вами познакомиться. – Отлично, – согласился Барни. – Надеюсь, она хорошенькая. Подъезжайте к семи тридцати, мы закажем обед в наш люкс.

Пятничные публикации в прессе превзошли мои ожидания. Эллен Дурлахер проделала большую работу. Каждая газета поместила рекламный анонс будущего интервью с Анастасией Фулгер. «Дейли мейл» дала фотографию с нашей обложкой прямо под своим логотипом и посвятила нашей героине всю третью полосу со ссылками на «Светскую жизнь». «Таймс» отвела ей целый подвал на первой полосе – самое дорогое место, и щедро процитировала лакомые куски из интервью опять-таки со ссылками на наше издание. «Дейли телеграф» тоже дала информацию на третьей странице с анонсом на первой, а «Дейли экспресс» – на пятой. «Сан», которая не получила наводки из рук Эллен, пиратски скопировала нашу обложку на своей под броским заголовком «Руки прочь от моего добра!». В такси по дороге на работу я прослушал, как эта тема обсуждается в утренней программе «Сегодня»: Анна Форд вопрошала, насколько этично с нашей стороны публиковать старую фотографию с полуголой Анастасией Фулгер.

Когда я прибыл в офис, Эллен уже ждала меня.

– Видел газеты? – не здороваясь, спросила она.

Я чмокнул ее в щеку.

– Блеск! Ты гениально сработала.

– Меня чуть на куски не разорвали. Все хотели получить эксклюзив. А теперь у меня телефон разрывается от звонков.

– Не бери трубку. Пускай секретарша отдувается.

– Она сама боится.

– Тогда найми внештатника на денек.

Кей Андерсон вошла ко мне с кипой ксерокопий утренних газет.

– Ну, как вам это нравится? – спросила она со своим бруклинским акцентом. – Я заставила девчонок сделать по двести копий каждой публикации и отправить основным рекламодателям. – Она сунула мне под нос список. – Я сочинила сопроводиловку насчет того, как наш успех будет способствовать их процветанию.

– А номер уже на прилавках? Я что-то не заметил.

На часах было семь сорок пять. Если наш план сработал, номер должен уже попасть в торговлю. Важно, чтобы номер попал в продажу не позднее восьми. Иначе весь эффект пропадет. Народ едет из-за города именно в это время, и пресса раскупается большей частью именно в этот час.

– А где Меган? Я хотел к ней зайти, но там никого нет.

Зазвонил телефон.

– Это Меган. Послушай, я застряла в Питербурге, в типографии. Чертова машина два раза за ночь ломалась, но не волнуйся, все в порядке. Половину тиража отправили в шесть утра. Сейчас остальное вывозят. Кит, я в жизни не видала, чтобы столько фур скопилось во дворе!

– Ты сама-то в порядке, Меган? Судя по голосу, тебе надо отоспаться.

– И не говори, дорогой! Сейчас пойду баиньки. К сожалению, в одиночестве. Только я и ирландский кофе.

Эллен, Кей и я решили пройтись по Пиккадили, посмотреть, как идет торговля. Прямо напротив Аркад – огромный магазин, где продаются все издания, открытки и сувениры. По пути мы зашли к Микки, и он к нам присоединился. Он казался возбужденным, а я ощутил укол совести.

Первое, что мы увидели, войдя в магазин, – «Светскую жизнь». Пять журналов, за которыми теснились толстые пачки, на самом почетном месте, так, чтобы глаз сразу цеплялся. Их нельзя было не заметить. Обложка получилась впечатляющая. В ней было какое-то притягательное свойство, которого нельзя добиться специально – оно возникает только благодаря внезапному озарению или удаче.

Мы вчетвером стояли, наслаждаясь эффектом своего труда. Вошла девушка лет двадцати с небольшим, пошарила глазами по полкам, сняла «Светскую жизнь» и сразу купила. Добрый знак.

Утро в офисе ознаменовалось регулярными донесениями Эллен о том, как разворачиваются военные действия на рекламном фронте. Она сосватала Анну Грант на послеобеденное ток-шоу и обещала записать его для меня на видео. В середине дня она заявилась со свежим номером «Ивнинг стандард». На третьей полосе красовалась фотография Бруно Фулгера, выходящего из дверей отеля «Коннот». Вид у него был зловещий. Он отказывался комментировать излияния свой супруги. Эта была довольно неприятная новость.

У меня были и другие заботы. Вчерашняя встреча с представителями французской косметической фирмы «Мушетт» прошла довольно напряженно. Зная, что платить по счету придется мне, они, с их французским гурманством, заказали шикарный обед с вином, ликерами и прочими удовольствиями. Пробуя блюдо за блюдом, они со знанием дела критиковали английских поваров и в таком же духе проводили тактику в отношении наших изданий. Это стандартная практика в рекламном мире. Прежде всего надо смешать с грязью партнера. Они известили меня, что в настоящий момент гораздо привлекательней иметь дело с радиостанциями, чем с журналами, публикация в которых практически бессмысленна. Они проинформировали меня и о том, что их агент по розничной продаже убеждает их вообще прекратить сотрудничество с журналами и ориентироваться на телевидение. И, наконец, меня поставили в известность, что компания крайне неудовлетворена уровнем подачи в наших изданиях материалов о новом мягком скрабе и геле для век. Словом, они классически прошлись по всем статьям.

Жан-Марк Леной, президент совета директоров «Мушетт», – лощеный и вполне аморальный тип лет пятидесяти. Единственное, что я о нем знаю наверняка, это то, что живет он на пляс де ла Мадлен, чем очень гордится, и что у него есть любовница, которая сопровождает его во всех вояжах.

С такими клиентами, как Леной, надо всегда держать ухо востро, поскольку деловые решения, которые они принимают, базируются отнюдь не на логике. Их поступки диктуются соображениями собственных тщеславных запросов и личными предубеждениями. Достаточно пренебречь приглашением на какую-нибудь организованную им презентацию или на обед, и он без малейшего сомнения или сожаления порвет всякие связи с «Кутюр». Подозреваю, что он даже не читает журналы, которые мы ему высылаем, и не интересуется их тиражами и популярностью. Ему важно одно: чтобы его собственная фотография красовалась в них как можно чаще. Если его ожидания не оправдываются (что случается довольно часто, когда приходится выбирать шесть фотографий из шести сотен), он обязательно звонит мне и подолгу выясняет отношения.

«Поймите, речь не обо мне, – нудит он, – мне лично совершенно наплевать, есть моя фотография в том или ином журнале или нет. Но вы нанесли оскорбление компании «Мушетт». Когда люди смотрят на фотографии, зная, что я присутствовал на данном событии, и не находят меня, они задаются вопросом – а по какой такой причине «Кутюр» пренебрегла компанией «Мушетт»?

Вот почему у нас появляется гораздо больше фотографий Жан-Марка Леноя, чем он заслуживает.

На этот раз он явился с двумя специалистами по маркетингу, в том числе с шефом отдела Пьером Ру, первостатейным подонком. Он, как всегда, вырядился в темно-синий блейзер с золотыми пуговицами, серые фланелевые брюки и шелковый галстук от «Гермеса» с желтыми и зелеными жирафами. Он, наверное, и спит в этом костюме. У него отвратительная кожа – что довольно странно, если иметь в виду беспримерные притязания их фирмы, – пористая, усыпанная красными угрями. Он только что прошел курс обучения в Институте менеджмента и бизнеса в Фонтенбло и всюду появлялся с ноутбуком компании «Эппл». Пользуясь малейшим предлогом, он извлекал на свет компьютер, чтобы проиллюстрировать небывалые достижения «Мушетт» на мировом рынке духов и кремов.