E-mail. Белая@одинокая - Джессика Адамс

Когда я была влюблена в Грега, то целых восемь месяцев шастала по походам с ним, а заодно и со всем его отрядом, таская на себе рюкзак с сухофруктами и супом в пакетиках. Ничего не вышло. Ровным счетом ничего. Я даже притворялась, будто к моей ноге присосалась пиявка, — надеялась, что Грег поможет мне закатать штанину. Я сказала что-то вроде: «Ой, Грег, у меня что-то на ноге. Кажется, пиявка». А он ответил: «Полей ее супом — она сама отвалится».

К восьми месяцам скитаний по бушу надо добавить и бесконечные ночи, которые я проводила, слушая пластинки «Кинг Кримсон». Я старательно заставляла себя полюбить их — или хоть названия песен разобрать. Все надеялась, что вот поставит Грег кассету в машине — а я небрежно замечу: «А, это, кажется, из их первого альбома».

Когда он стал пропадать в горах с немецкой студенткой Аннелизе, снова пришлось ждать… Наверное, полгода. А ведь эти самые полгода я могла заниматься оздоровительной гимнастикой, изучать И-Цзин или делать еще что-нибудь полезное.

Любовь. Это то же самое, что стоять в очереди за багажом, когда все уже плывет перед глазами. И вот, пожалуйста. Сколько лет прошло (Грег сейчас уже в Тибете — так и лазает по горам с Аннелизе), а я опять сижу и жду телефонных звонков, белых тюльпанов, которые так и не появятся, жду чуда — или хоть чего-нибудь.

Почти весь вечер я сочиняла сообщение на автоответчик. Идеальное развлечение для одиночек, куда лучше телевизора. Сколько же фразочек можно произнести с самыми разными интонациями, если есть три шанса из ста, что бывший парень позвонит в твое отсутствие.

Это может быть беззаботный щебет: «Моя жизнь — это настоящий вихрь, как раз сейчас я собираюсь приковаться наручниками к постели и порезвиться с тремя парнями, с которыми познакомилась в ночном клубе». Или спокойный, умиротворенно-сосредоточенный голос: «Я поняла смысл философии дзен после того, как ты оставил меня, Дэниэл. Все наши связи предопределены кармой, это путь к очищению». Можно храбриться, сдерживая слезы (легкий намек на благородные страдания, не более того). В конце концов я остановилась на самой банальной, заезженной фразе: кто мог поручиться, что мне не позвонит какая-нибудь деловая особа из «Сухих завтраков»?

Когда телефон зазвонил, я взвилась в воздух метра на три.

— Это Билл. Ну как, работает? Уже включила?

— Билл, как ты вовремя! Ты не мог бы сделать мне еще одно одолжение?

Пять минут спустя он перезвонил и, как я его и просила, набубнил на автоответчик сообщение для проверки. Голос у него при этом был крайне смущенный. Судя по фону, он смотрел по телевизору то самое занудство, которое я выключила пять минут назад.

— Э-э… Привет, Виктория. Это сообщение для проверки. От Билла. Спасибо. Пока.

В который раз я поймала себя на раздумьях: а не подойдет ли Билл Хилари? Конечно, он не столь экзотичен, как увлеченный кулинарией индус, но в нем есть та врожденная притягательность, которую Хилари так ценит. И она всегда западала на мужчин, которые так одеваются. Познакомить их будет несложно. Просто засуну в комбайн еще один «Марс», чтобы он там застрял как следует, и отправлю Хилари наверх с просьбой все это починить.

Ох, «Марс»… Нет, чай с ромашкой. Только чай с ромашкой! И тут телефон зазвонил снова. Я надеялась, что это Билл просто хочет мне оставить э-э… сообщение. Я бы этого не вынесла. Но, как и следовало ожидать, это оказалась мама.

— Твой отец сказал, что ты поссорилась со своим приятелем.

Ну и к чему это она?

— А когда ты с ним разговаривала?

— Я просто позвонила ему, чтобы сказать, как это мило с его стороны — послать тебе компьютер, — пояснила мама. — Замечательный подарок.

— Знать бы еще, что с ним делать.

— А о твоем приятеле, значит, ничего нового?

— Нет, — буркнула я.

— Значит, плохо дело, да?

— Хлюп.

— Виктория, дорогая, ты что, плачешь?!

В голове словно спустили с цепи свору гончих. Все-все мои мысли — о жизни, о Дэне, о любви, о разлуке — мчались друг с другом наперегонки. И впереди всех неслась собака по кличке Родители в Разводе. В этом вся беда. Останься мама с отцом, я, может быть, умела бы строить отношения.

— Прими-ка ванну с тем маслом, которое я тебе прислала, — посоветовала мама.

— У меня нет ванны.

— Ах, верно, у тебя же мелкое корытце для душа, — спохватилась она. — Ну так приезжай, прими ванну у меня.

— Десять вечера, — напомнила я. — Не могу же я вылезать из дому в такое время, только чтобы принять ванну.

— А ты поблагодарила отца за компьютер? — справилась мама. А как по-твоему?

— Да.

— Ну, тогда все замечательно. Пожелаю тебе спокойной ночи… Да, а как к этому отнеслась миссис — как ее там, — ты не знаешь?

— Понятия не имею! — прорычала я.

— До чего же она уморительна со своим пуделем. Ох, ну ладно! Целую.

Конечно же, я думала о том, как отнеслось к нашему разрыву семейство Хоукер. Думала где-то между двумя и тремя часами ночи, когда ворочалась без сна в постели. Уродец Фисташка, наверное, скакал по всему саду, высоко вскидывая лапы и тявкая без умолку. Как и Дэновы братцы, проявлявшие ко мне не больше внимания, чем к безделушке от Франклина Минта.

Следующей позвонила Хилари.

— Хил! — Вот это кстати. — Будь другом, перезвони и послушай — запись на автоответчике не слишком ли по-кретински звучит? И перезвони еще раз, ладно?

— Ты что, не знаешь, как включить…

— Не знаю. Можешь перезвонить?

Она могла. А потом перезвонила еще раз и сказала, что голос у меня как у малолетнего дауна.

— И что ты бле-е-ешь та-а-ак ме-едле-енно? Запиши еще раз. Кстати, у меня к тебе просьба. Ты компьютер уже подключила?

— Жду, когда Умник Билл это сделает, — объяснила я. — Понимаешь, я не могу давать ему больше одной вещи за раз.

— Гм-м, Билл? — протянула Хилари. — Занятно…

— И я о том же подумала.

— Хоть я и влезла в «Женский кружок», времени для свиданий у меня маловато, — сказала Хилари.

Нравится мне, как она это называет — «свидания». Словно и не кончились былые счастливые деньки. Но вот то, что Хилари присоединилась к Джодиной компании, меня изрядно удивило. Выходит, она и в самом деле отчаялась.

— И на что похож этот Билл? — спросила Хилари с наигранным интересом. — Я ведь всегда могу выйти из «Женского кружка», знаешь.

— Очень даже ничего, — воодушевилась я. — У него красивые глаза. Но он из Дорриго. И у него пластырь на челюсти.

— О-о… Звучит интригующе. А челюсть у него мощная?

— Да, — заверила я. — И еще у него эти, ну, знаешь, плечи.

— А квартира его на что похожа?