Цена бесчестья - Чингиз Абдуллаев

Ах, как мне нравятся твои рассуждения. — Дронго селнапротив Вейдеманиса. — Просто молодец. На счёту у неё гораздо большеденег. Но она уезжает во Францию и исчезает там, имея только десять тысяч евро.Она берет эти деньги и скрывается… Если она не хотела уезжать, то зачем снималаденьги? И её паспорт. Убийцы не могли знать, что у неё с собой будет паспорт. Ине могли так быстро узнать номера её кредитных карточек, чтобы обналичиватьденьги.

— Не все деньги, — напомнил Эдгар, — чужиесняли бы все.

— Правильно. Значит, она сознательно готовилась котъезду.

— Выходит, что ты прав, — наконец улыбнулсяЭдгар, — фактор времени. Ей нужно выиграть время. Она понимает, что недолжна появляться рядом с близкими людьми, чтобы не подставлять их подвозможный удар. Но бесконечно такая ситуация продолжаться не может. Верачего-то ждёт. Она уверена, что ситуация должна измениться. Неизвестный день«X». Который наступит в течение одного месяца. Ей нужно выиграть время…

Тогда мы должны понять, почему она так в этомуверена, — сказал Дронго. — Кажется, я вынужден буду попросить ключиот квартиры Логутиной, чтобы самому все осмотреть. Если мы правы, то факторвремени работает и против нас. Ведь те, кто искал Логутину, наверняка знают обэтом. Обрати внимание, в какие сжатые сроки исчез Оглобин и погиб Репников.Если он, конечно, погиб сам и ему не помогли. Признаюсь, что я начинаюсомневаться в его неожиданном сердечном приступе за рулём автомобиля. Нужнопопытаться получить копии актов вскрытия его тела.

— Каким образом?

— Пока не знаю. Ясно, что Каплунович нам помогать небудет.

— И не захочет, — согласился Эдгар, — онбеспокоится, что это провокация спецслужб против его компании. И каким-тообразом все связано с бывшим премьером.

— Нужно понять, что именно связывало журналистаОглобина, её бывшего шефа Репникова и саму Логутину. — Дронгонахмурился. — Кажется, мне придётся лично просмотреть все материалы этогоисчезнувшего журналиста. Его статьи за последние полгода. Нужно все продумать.Если мы правы, то времени у нас нет. И я очень хочу знать, какой день «X» онаждёт. Я сейчас позвоню Борису Самуиловичу, и мы с тобой поедем ещё раз домой кЛогутиной. Осмотрим её квартиру, может, найдём какую-нибудь зацепку. И позвониЛеониду Кружкову. Пусть подумает, как можно просмотреть материалы вскрытия телаРепникова. И вообще узнает, какая прокуратура ведёт расследование его смерти.

Эдгар протянул руку к телефону.

Ещё примерно через час они подъехали к дому, где жила ВераЛогутина. У подъезда их уже ждал помощник Каплуновича. Ему было лет тридцатьпять. Высокого роста, широкоплечий, коротко остриженный, имевший характерноезапоминающееся лицо с широкими скулами и раскосыми глазами, он был похож скореена грозного вышибалу, чем на помощника президента крупной компании. Бывшийспортсмен, мастер спорта по борьбе, Аслан Танеев совмещал обязанностипомощника, водителя, телохранителя и просто доверенного лица БорисаСамуиловича. Дронго невольно отметил, что они были почти одного роста сТанеевым.

— Добрый день, — пожал ему руку помощникКаплуновича, — я принёс ключи и предупредил дежурного, что вы приедете.

— Спасибо. — Дронго прошёл первым. За нимВейдеманис, и замыкал шествие Танеев. Они вошли в просторный холл. Пожилойдежурный молча кивнул им, не задавая лишних вопросов. В кабине лифта Танеевнеожиданно обратился к Дронго:

— Борис Самуилович попросил вас, чтобы вы не говорили вприсутствии его жены, что два раза были в квартире её сестры.

— Не скажу, — пообещал Дронго, — а почемутакая странная просьба?

— Он не хочет, чтобы его супруга об этом узнала, —пояснил Танеев, — ей может быть неприятно, что вы копались в личных вещахеё сестры. Он дал ей слово, что сам будет осматривать квартиру. Вы понимаете?

— Да, — согласился Дронго.

На одиннадцатом этаже кабина лифта остановилась, и они вышлина лестничную площадку. Танеев открыл дверь. Эдгар обратил внимание на неё.Массивная железная дверь, которую невозможно выломать. И внешний замок,запирающий дверь снаружи. Они вошли в просторный холл. Слева и прямо находилиськомнаты. В большую кухню-столовую вёл коридор по правую сторону от входнойдвери. Дронго подумал, что нужно снять обувь. Пока он раздумывал, какпоступить, Аслан Танеев уже снял обувь и строго посмотрел на пришедших с нимгостей, словно ожидая, что они последуют его примеру. Дронго улыбнулся и первымначал развязывать шнурки. Его примеру последовал Вейдеманис.

— Придётся ходить в носках, — сказал Эдгар, —тапочки сорок четвёртого размера я себе ещё, может быть, найду, а на тебя обувив этом доме явно не будет.

— Какой у вас размер? — спросил Танеев, взглянувна ноги Дронго.

— Сорок шесть с половиной, — чуть виновато ответилтот.

— У меня сорок пятый, — ответил Танеев, — всеравно всем придётся ходить в носках.

Они прошли в спальную комнату. Здесь кроме большого зеркалаи четырехстворчатого итальянского шкафа находились небольшое трюмо, столик сноутбуком, кресло на колёсиках, полутораспальная кровать, тумбочка. Дронгозаметил взгляд Вейдеманиса. Его друг обратил внимание на эту кровать. Спатьодной на ней было весьма комфортно, двоим уже достаточно тесно. Очевидно, Веране любила, когда незваные гости оставались в её спальне. Или таких гостей небыло, после того как она переехала в эту квартиру?

— Проверь, какие записи там были, — попросилДронго своего напарника, показывая на ноутбук. Он подошёл к столику и посмотрелна провода, подключённые к аппарату. Ну конечно. Стоявший в спальной комнатеноутбук был подключён к Интернету. Наверняка в аппарате сохранилась всяпереписка хозяйки квартиры. Сам он чувствовал себя достаточно неловко. Однодело бегло осмотреть квартиру в присутствии Каплуновича, и совсем другое —рыться в личных вещах молодой женщины под строгим взглядом Аслана Танеева.Дронго вздохнул и открыл шкаф. Бельё и постельные принадлежности лежали видеальном порядке. Он протянул руку. На первой полке находились выглаженныеполотенца и платки. Он присел на корточки. Здесь были ещё четыре выдвижныхящика под дверцами от шкафов. Дронго выдвинул первый ящик. Здесь лежало нижнеебельё. Он нахмурился. Взглянул на Танеева. Было такое ощущение, что он не простороется в чужом личном бельё, а раздевает неизвестную ему женщину в присутствиипосторонних.

Идиотизм, — сквозь зубы прошипел Дронго, — нужнобыло пригласить сюда супругу Каплуновича, чтобы она сама осматривала трусикисвоей сестры. Господи, как стыдно и глупо.

Он неожиданно поднялся.

— Мне нужно помыть руки, — пояснил он удивлённомуТанееву, — нельзя рыться в личном бельё грязными руками.

Он прошёл в ванную комнату, долго и тщательно мыл руки,словно оттягивая момент, когда вернётся в спальню. Танеев прошёл за ним вванную и смотрел, как он моет руки. Все шампуни, мыло и баночки из-под кремовбыли аккуратно выстроены на полке. Два полотенца. Свежий банный халат белогоцвета. Словно хозяйка сейчас вернётся. Забавная мочалка в виде лягушки. Ночнойкрем для кожи. Кажется, Логутина уже Думает о своей коже. В её возрастедостаточно рано? Или как раз вовремя? Он не знал ответа на этот вопрос.