Пряный поцелуй - Натали Фабье

Она и сама удивилась, до чего обидно ей стало при этой мысли. На глаза навернулись слезы.

«Опомнись, дура, — одернула себя Лина. — Чего ты себе навыдумывала? Что он лег с тобой в постель, потому что влюбился с первого взгляда?»

Просто смешно.

«Я ему не нравлюсь, я не вызываю в нем желания».

От этой мысли комок подкатил к горлу.

Ее выбрали руководителем года. Но это вовсе не отменяет того факта, что в первую очередь Лина женщина. А значит, не должна никому показывать, в каком отчаянии пребывает. Как угодно, но она обязана выйти из этой ситуации с высоко поднятой головой.

— В восемь я договорилась позавтракать с подругой, — сказала Лина.

— Отличная идея. Я тоже хочу есть.

— Нет!

Марк изумленно уставился на нее. Лина резко вскочила с кровати.

Она ни в коем случае не должна появляться с Марком в ресторане. Любой, кто вчера видел «Беттину», сразу поймет, что они провели вместе ночь.

Нет уж, спасибо. Она уже выставила себя на посмешище, поддавшись его шарму. Дистанция! Держать дистанцию! Пока Марк не успел унизить ее по-настоящему.

— Да, ночь была действительно ничего, — заметила Лина.

— Ничего? Ночь была великолепной!

— …и она выполнила свое предназначение: у меня больше не болит голова.

Марк задохнулся от возмущения. Лина сделала вид, что ничего не заметила.

— А теперь пока. Видишь ли, я предприниматель и несу ответственность за свое дело и своих подчиненных. Поэтому завтракать буду не с тобой, а с моей референткой. Вчера вечером она собиралась сообщить мне что-то важное.

Марк приложил все усилия, чтобы не выдать, что творится у него на душе. Получалось не очень-то убедительно. Обычно утром женщины умоляли Марка побыть с ними подольше. Клянчили номер телефона, пытались назначить новое свидание, но он, как правило, отнекивался и ретировался под благовидным предлогом.

А тут его просто-напросто выпроваживают вон, как третьесортного жиголо. И кто? Женщина по имени Лина Рудольфс. Королева экспедиторских услуг, словарный запас которой сводится к одному слову: целесообразность. Женщина, от которой холодеет все живое.

Она все верно рассчитала. Нащупала его слабое место. Оскорбила его, художника, творца от кулинарии, не приняв из рук Марка торт. Деловито и рассудительно провернула ночь любви, как одну из своих сделок. Для полного счастья не хватало, чтобы она положила ему на столик подписанный чек.

— Ты сильно потратился? — спросила Лина в этот момент самым что ни на есть невинным тоном и опустила глаза. — Возьми деньги за мороженое на столике в прихожей.

Марк не помнил, когда в последний раз с такой скоростью вылетал из кровати. Он схватил брюки, яростно принялся было их натягивать, но никак не мог попасть ногой в штанину и едва не упал.

Лина держалась так, будто происходящее ее не касалось. Но ее сердце злорадно ликовало. Заслужил, парень, заслужил! Впредь будет наука. А то что это? Слишком заносчив, слишком самовлюблен и — пугающе привлекателен. Неудивительно, что женщины валяются у него в ногах.

— Я с удовольствием также возмещу тебе расходы на лекарство.

Губы Марка побелели.

— Не трудись. Почти все мороженое я съел сам, ты мне ничего не должна. А таблетки стоят четыре евро девятнадцать центов.

Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Лина отсчитала монеты и хотела сунуть их в ладонь Марка, но он отстранился:

— Прибереги. Если ты так деликатно обращаешься со всеми мужчинами, таблетки от головной боли будут требоваться все чаще.

Лина вспыхнула. Удар пришелся прямо в цель. Но никто и никогда не заметил бы, как сильно ее задело замечание Марка.

— Благодарю за приятный вечер, — произнесла она. — Счастливого полета.

«Спасибо за самую дивную ночь в моей жизни», — мысленно добавила Лина, запирая за Марком дверь. Она будет хранить ее в сердце долгие годы. А вот сегодняшнее утро вычеркнет из памяти. Как и слезы, которые так некстати покатились по щекам…

— У тебя все в порядке?

Дженни озабоченно наблюдала за тем, как Лина на протяжении минут десяти перемешивает в тарелке размокающие мюсли, а ложку ко рту не подносит.

— Все нормально. Просто ночью я плохо спала.

Лина похвалила себя, что догадалась надеть солнечные очки. Конечно, она предприняла все меры, чтобы скрыть следы слез, тем не менее глаза опухли и покраснели. И требовали защиты от любопытных.

— Вчера ты хотела сообщить мне что-то важное, Джен. Что конкретно?

Дженни убедилась, что никто за соседними столиками их не услышит, и только потом, понизив голос, заговорила:

— Вечером мне звонила Инес. Похоже, у нас путаница в бухгалтерии.

Лина почувствовала спазм в желудке и с отвращением отодвинула мюсли.

— Насколько все плохо?

— Ситуация критическая. Точные цифры Инес пока не могла назвать.

— Понимаю.

Лина потянулась к кофейнику. Пусто. Она нервно махнула официантке, чтобы та принесла еще кофе.

— Я не понимаю, как такое могло произойти. Обороты в прошлом году были высокие. У нас нет задолженностей…

— Похоже, что часть денег просто исчезла. Может, бухгалтерская ошибка? — пробормотала Дженни.

— Тогда надо найти ее. Обязательно. Я так много сделала, чтобы фирма процветала. Не может быть, чтобы деньги просто взяли и исчезли. — Лина всхлипнула.

— Да что ты, в самом деле? Идем. — Дженни резко отодвинулась вместе со стулом и встала. Взяла сумочку Лины и подхватила ее саму за локоть, как больную. — Что за паника? Я тебя не узнаю. Или всему виной мужчина?

Дженни пристально посмотрела на свою начальницу, словно отыскивая доказательства, что та провела ночь не одна. И вдруг действительно обнаружила! Крохотный синячок чуть ниже мочки левого уха… Выходит, в ее странном плаксивом настроении виноват ночной гость? И кто же он?

Дженни протянула Лине носовой платок.

— Давай, подруга, выкладывай! Кто поставил тебе засос?

Лина торопливо сняла очки, чтобы вытереть потекшую тушь.

— Марк меня ни капли не волнует, — пролепетала она. — Я реву только… ну… это, наверное, гормональный всплеск! — Она проворно водворила очки на место.

Лина очень надеялась, что Марк, сидя где-нибудь в другом конце ресторана, не заметил ее истерики. Вот уж похихикал бы в кулачок, видя ее в растрепанных чувствах.

А Дженни подумала, что бедолаге Дирку за долгие годы не удалось добиться от Лины даже сотой доли того, на что Марку хватило одной ночи. Кто бы мог подумать… «Железная» Лина обладает чувствами? И проявляет их? В отношениях с мужчиной? Неужели теперь это — как там? — целесообразно?