Пряный поцелуй - Натали Фабье

Черт!

Надо возвращаться домой. На кухне своего ресторана он моментально ее забудет. Поварское искусство требует абсолютной концентрации. Места для наглых и невоспитанных баб в голове великого кулинара Марка Блума нет.

Но в его сердце есть место для Лины Рудольфс! И она практически все это место заняла, заполонила собою!

С этой бестолковой мыслью Марк задремал.

Когда он проснулся, самолет был все еще в воздухе. Марк сонно покосился на своего соседа.

Банковский сотрудник, заключил он по серому деловому костюму. Строгий портфель, золотые часы, журнал в руках — какое-то германское экономическое издание. Отвратительное чтиво. Все, что связано с финансами и деньгами, Марк находил сухим и занудным.

Себя он считал художником. Он творил обеды, как писатели пишут романы. Вдохновенно и с фантазией. Фотографии его произведений украшали обложки дорогих глянцевых изданий.

Марк еле слышно вздохнул. Если бы он еще умел так же хорошо обходиться со своими деньгами, как готовить… Давно бы добился положения. Но большая часть его очень даже приличных доходов текла сквозь пальцы. В конце месяца Марк с завидным постоянством удивлялся, куда опять подевалась солидная зарплата.

Наверное, не помешало бы обзавестись хорошим консультантом. Бум вокруг его персоны однажды спадет. Нужно откладывать на черный день.

Марк скрестил руки на груди и собрался еще подремать, но тут его взгляд случайно упал на разворот журнала, страницу которого перевернул его сосед.

— Позвольте-ка! — совершенно не отдавая себе отчета в собственных действиях, Марк выхватил журнал из рук банкира.

Тот возмущенно крякнул, но Марк ловко и быстро выдрал страницу. Не обращая внимания на громкий протест соседа, Марк вскочил с места и бросился по коридору к туалету. И только закрыв за собой дверь кабинки изнутри, успокоился. Его интересовала женщина, которая смотрела на него с фотографии. Волосы уложены в высокую прическу. Открытая улыбка прямо в камеру.

Лина Рудольфс.

Марк углубился в чтение заметки под фотографией. Дифирамбы женщине, которая за два года превратила продуктовую лавку в прибыльную экспедиторскую фирму, доставляющую товары одиноким людям.

Он не мог оторваться от ее лица. Лина вдруг подмигнула ему.

Или все-таки нет?

Марк яростно зажмурил глаза. Так и свихнуться недолго. Лина нарушила его душевный покой. И поэтому она — та женщина, которую он не должен видеть больше никогда.

— Марк, сколько этих штуковин ты можешь печь за день?

Хозяин ресторана «Чарльз», где работал Марк, мистер Уайт, заинтересованно хлопнул в ладоши.

— Черничных тортиков? Я вообще-то не фабрика, и у меня тут не конвейер…

— Миллионы людей видели тебя по телевизору. Телефон не умолкает!

Чарльз Уайт подцепил с подноса, который Марк только что достал из печи, пирожное. Естественно, обжег пальцы. «Так тебе и надо, — мстительно подумал Марк, — жадность фраера сгубила».

Однако Чарльз как ни в чем не бывало продолжил:

— Все хотят пирожков, которые привели эту фригидную тетку в чувство!

— Она не фригидна. Ты что, не видел, как она поцеловала меня?

— До, но только после того, как отведала чернички!

Чарльз Уайт чуял, что дело пахнет успехом и баснословной прибылью. Дело его жизни. Он закрывал глаза и представлял себе, как тысячи черничных тортиков покидают его ресторан. Звенят монеты, шуршат купюры… Ведь именно ему принадлежит «Чарльз», в котором работает Марк Блум!

Марк — гениальный повар, а Чарльз — великолепный бизнесмен. Он знает: ковать железо надо, пока оно горячо. В смысле продавать черничные тортики с пылу с жару. Пока накал страстей не улегся…

А Марк был готов рвать на себе волосы. Рецепт тортика родился просто под настроение. За время работы в «Чарльзе» он создал множество изысканных блюд. А популярность пришла только к черничным десертам. И только потому, что Лина его поцеловала. Может, следует поблагодарить ее за это?

Ну почему, почему она не выходит у него из головы? После передачи прошла целая неделя, а он все время думает о ней. Помнит ее нежную кожу. Слышит аромат ее тела, ощущает ее вкус на языке. Проклятье, даже мурашки побежали, стоило вспомнить подробнее…

Он подумал о смятом фото из журнала, что теперь лежало у него в бумажнике. Для него оно дороже драгоценностей английской королевы…

— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — неожиданно обратился Марк к хозяину.

Чарльз округлил глаза. А потом подмигнул и хмыкнул.

— Я ее знаю?

— Вряд ли. Я вчера познакомился с ней в метро.

— Ха! Вот как? Ты ездишь на метро?

Развеселившийся Чарльз наблюдал за Марком, как тот, выдавливая крем из шприца, пишет на черничных тортиках: «Любимой Лине».

— Давай, Марк, делай их, сколько сможешь. Мы оба заработаем.

«Любимой Лине» — какое, к черту, метро!

— Нет, точно где-то ошибка. Такого просто не может быть, чтобы подчистую исчезли наши последние поступления!

Лина нервно барабанила пальцами по корпусу монитора. Можно подумать, от этого на дисплее появятся правильные цифры…

— Кто-то подключился к нашей сети. Я не вижу других объяснений.

— Думаешь, хакер?

— Скорее всего.

— Надо сообщить в полицию. Это уголовное преступление, — Дженни полезла в блокнот.

А мысли Лины двинулись в другом направлении. После передачи шквал звонков не прекращался. Потенциальных клиентов с каждой минутой становилось все больше.

Они всегда работали по предоплате. Даже самые крупные фирмы в отрасли работают так. А теперь, пока неизвестно, на какой счет ушли последние поступления, возник дополнительный риск. Следовало бы взять новые кредиты, чтобы удовлетворить повышенный спрос. И тем самым попасть в еще большую зависимость от Дирка.

Дженни подняла телефонную трубку.

— Кому ты собралась звонить?

— В полицию.

— Погоди-ка.

Дженни изумленно вытаращилась на подругу.

— Ты представляешь, как подействует весть о мошенничестве на бульварную прессу? Именно теперь! Из-за этого идиотского шоу все нами интересуются, Дженни.

— Шоу было настолько идиотским, что теперь у нас от клиентов отбоя нет!

— Можешь не упражняться в остроумии. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. — Разозлившись, Лина стукнула ладонью по столу.

Дженни молчала. Она не обижалась, потому что хорошо знала Лину: ее злость улетучивается с той же скоростью, с какой возникает.

— Я говорю о людях, которые готовы нам поверить и первый раз купить у нас. Если завтра они прочтут в газете, что здесь воруют, они ни цента не вложат в нашу фирму. — Лина озабоченно нахмурила брови.