А я леплю горбатого - Светлана Алешина

— Не провожайте нас, — остановила я Каверину. — Побудьте с Ингой Львовной. Если можно, я вам позже перезвоню, чтобы выяснить еще кое-какие детали. А насчет репортажа не беспокойтесь — в любом случае вы обязательно прочтете его до публикации.

— Да-да, конечно, — рассеянно кивнула она.

— Елена Николаевна, и посоветуйте милиции, когда она снова приедет, осмотреть ванную комнату повнимательнее, — вдруг произнесла Маринка, переглядываясь с Виктором. — Там ничего страшного нет, но заходить туда пока не стоит — мойте руки на кухне, — говорила секретарша с расстановкой, будто переводя с чужого языка самые обычные слова.

Я мгновенно поняла, кто является инициатором этого «сурдоперевода». Но добавила фразу уже от себя:

— Желательно пока никому ничего не рассказывать — ни коллегам, ни друзьям, ни даже самым близким.

В совершенном недоумении относительно похода Виктора в ванную я спускалась по лестнице вслед за Мариной. Виктор, как обычно, открыл перед нами дверцы машины, и вскоре мы уже ехали по направлению к редакции.

— Что ты там такое нашел? — наконец не выдержала я. — Тело милиция забрала на судмедэкспертизу, следов крови не обнаружили…

— Волосы на раковине.

— Какие? — не поняла я.

Виктор молча протянул мне на первый взгляд пустой полиэтиленовый пакет. Приглядевшись, я обнаружила там два обыкновенных человеческих волоса. Не слишком длинных, черных.

Я посмотрела на эту единственную, почти прозрачную улику и пожала плечами:

— Ну, кто-то, видимо, расчесывался?

— Вот именно, — радостно подтвердила Маринка, но тут же осеклась:

— И этот «кто-то» скорее всего — убийца.

"

"

Кряжимский очень внимательно выслушал мой отчет о проведенной операции, но так ничего и не сказал. Мне уже надоело сидеть и ждать, когда он наконец выскажет свою точку зрения, но на мои робкие попытки завести разговор он никак не реагировал. Да, наш аналитик в последнее время преподносил нам один сюрприз за другим: то знакомство с Еленой Прекрасной, то есть Кавериной, то вот это непонятно сколько длящееся молчание…

— Ну и пусть! Я сразу поняла, что он тебе не понравился! — услышала я возбужденный голос Марины, доносившийся до меня из приемной. — Думаешь, все должны кирпичи руками разбивать, как ты?

«Похоже, ссорятся, — усмехнулась я. — И когда только эти двое успевают найти камень преткновения!» Меня порой даже удивляла способность болтливой Маринки и молчаливого Виктора на пустом месте умудриться не сойтись во мнениях. Причем такое наблюдалось, только когда они были вдвоем — в моем присутствии или при посторонних они во всем друг с другом соглашались. «Интересно, что на этот раз?» — вздохнула я, припоминая их прошлогодние трения по поводу размера и конфигурации бумажных снежинок, которыми мы оклеивали окна, стараясь придать интерьеру офиса праздничную нотку.

«Видимо, относительно этого джентльмена из журнала мод, — фыркнула я про себя, услышав из приемной очередную Мариночкину фразу. — Этот Ярослав раз десять галстучек поправил, пока с нами разговаривал, да еще по пути в зеркало заглянул, как кисейная барышня. Неудивительно, что Виктора это раздражает».

— А ты… А ты…

Похоже, у Маринки закончился словарный запас, а это уже был тревожный сигнал — надо было принимать срочные меры.

— Что у вас тут происходит? Из-за чего сыр-бор? — грубо вмешалась я в светскую беседу, открывая дверь и выходя в приемную.

Я прекрасно знала, что, если пропущу нужный момент своего появления, наша редакция еще пару недель будет делиться на два враждующих лагеря. Поэтому допустить размежевание в пока еще сплоченных наших рядах именно сейчас я просто не могла. Выяснять, «кто первый начал», было бесполезно: Маринка никогда не признается, а Виктор просто будет молчать, как пойманный партизан. Поэтому я стала действовать более решительно.

— Миритесь немедленно, или отстраняетесь от дела, — скомандовала я, наступая на больную мозоль обоих.

На лице Виктора, который начал сегодня свой первый рабочий день после Нового года, вмиг обозначились было бурные эмоции, но, зная мой непреклонный характер, он что-то буркнул в сторону секретарши. Видимо, это и означало извинение, потому что Мариночка сразу удовлетворенно улыбнулась и даже промурлыкала, что тоже была не права. Едва сдерживая приступ смеха, я села в кресло и приготовилась выслушать причину столь бурных эмоций.

Вообще-то, вводя в обиход прямо-таки детский способ примирения, я с самого начала не верила в успех предприятия и воспринимала все это как игру. Но потом, как-то сама собой, детсадовская привычка прижилась и стала почти единственным способом избежания серьезных конфликтов между взрослыми людьми.

Я молча сидела в кресле и ждала, когда моих сотрудников захлестнет волна сознательности.

— Оль, он меня весь день достает, — жалобно начала Марина. — Не успел Ярослав мне позвонить, так он его уже пижоном обзывает.

«Пижон и есть», — безапелляционно подтверждала ее слова невозмутимая физиономия Виктора.

То, что ему Сосновский с первого взгляда не понравился, мне уже и так было ясно. Но, как оказалось, Маринка все же не зря настояла, чтобы мы обязательно взяли ее с собой на редакционное задание, — хоть встреча с депутатом и не состоялась, зато с интересным мужчиной она все-таки познакомилась. Наша секретарша прямо растаяла, когда увидела высокого красавца, который очень толково объяснил нам все подробности неприятного происшествия с его шефом. Конечно, я тоже обратила внимание, как он гордился своей картинной внешностью, постоянно смотрелся в зеркало, поправлял галстук и расчесывал роскошную шевелюру.

«Но не виноват же человек в том, что красив, — снисходительно подумала я. — Конечно, вполне возможно, внутри он — пустой, как пробка. Но все-таки свои обязанности он выполнял хорошо и аккуратно, поэтому абсолютным дураком его нельзя назвать».

Впрочем, причины сегодняшних разногласий коллег я видела не в самой внешности ни в чем не повинного секретаря, а в том, что он уж очень понравился нашей Мариночке. Впрочем, нашу секретаршу тоже не стыдно людям показать. Конечно, ревностью здесь и не пахло — просто мы все старались заботиться друг о друге, поэтому скорее всего Виктор просто решил пощадить чувства влюбленной Мариночки в том случае, если Ярослав не оправдает ее надежд. «Но не таким же образом», — подумала я про себя.

Как люди взрослые, мы не нуждались в обязательном проговаривании вслух всех этих деталей, поэтому и Маринке, и Виктору было достаточно и моего строгого приказа в ближайшее время никаких ссор и склок не устраивать.

— Нам сейчас важно написать статью и разобраться в деле со смертью депутата, — наставительно произнесла я приговор над склоненными головами провинившихся коллег. — Запомните, против его секретаря мы ничего не имеем. Так что давайте жить дружно и заниматься работой.