Русский корсар - Skif300

я и захотел половить рыбку. Мысль о банальном ограблении одного из банков Фуггеров, отбросил сразу. И сумма в итоге не такая уж большая, и, учитывая, что эта семейка банкиров приторговывает также информацией, риск разоблачения очень высок. Информаторов Фуггеры имеют практически повсюду. Узнают, кто посмел обнести их контору — можно смело заказывать по себе панихиду. Не, тут нужно будет действовать тоньше.

Время есть. Ганс-Якоб умрёт в 1575 году, а сейчас ранняя весна 1570 — го.

Глава 4

Такой бонус от непонятной силы, который я заковыристо обозвал пространственно-временным континуумом, как повышенная регенерация — это весьма неплохо. Однако, с внешностью у моего нового тела, в данном варианте «попаданства», дело обстояло не так радужно. Не, с физическими данными всё было в порядке — пивного живота и дистрофии не наблюдалось. Не атлет, но все положенные мышцы развиты неплохо. Боевые навыки и опыт, так вообще выше всяких похвал. Только, вот внешность. Рост средний, ноги кривоваты (верхом много ездил?), грудь волосатая. На морду точно не Ален Делон. Ну да, ну да… с лица воду не пить. Но, обидно. Привык уже, что выгляжу настоящим красавчиком. Одно утешает, в данной реальности мужчину оценивают не по смазливой физиономии, а по количеству благородных предков и величине кошелька. По крайней мере, сейчас это выражается ярче и откровенней, чем в будущем. Ладно, будем работать с тем, что есть.

Начали со стрижки. С помощью остро заточенного ножа укоротили бороду, облагородили усы. Получилось не очень, но где в деревне найти цирюльника? Волосы Марфа постригла мне под горшок. То есть, надев на голову керамический сосуд, обкорнала всё, что торчало наружу. С одеждой вышло получше — выбор был. Моё — плюс трофеи, да и от семьи Юрьевых кое-что осталось. Не всё селяне растащили. Марфа к процессу подошла основательно. Я не спорил — встречают по одёжке.

После полного облачения почувствовал себя капустным кочаном, одежду одевали в три — четыре слоя. Рубаху из некрашеного холста, с шёлковыми треугольными вставками под мышками, красные сермяжные штаны до колен с накладными карманами. Далее зипун: узкое короткое одеяние, вроде камзола. Затем кафтан, с полами чуть ниже колен и, наконец, шуба из овчины, покрытая зелёным сукном, с воротником из какого-то меха. Была ещё с жёлтой попугайской расцветкой, но мне не зашло. Рукава у кафтана были длинные, их заворачивали в несколько слоёв чуть выше запястья. Использовались они вместо рукавиц, согревая руки в зимние холода. Завершала всё это великолепие — шапка с меховой опушкой и синим суконным верхом. Сапоги достигали колен, используясь вместо штанов для нижней части тела. Внутри, для тепла, была подложена холстина, снизу красовались железные подковы, сдобренные множеством серебряных гвоздей по всей подошве. Вместо портянок, мне подсунули шелковые чулки, подбитые волчьим мехом. И это я ещё облачился по минимуму. Так как предлагали ещё всякие армяки, чаги, тегиляи, ферязи, епанчи и всякую другую хрень, запомнить которую даже не пытался. Зачем насиловать свой мозг, если в Европе в ходу совсем другие одёжки?

Марфа же моей умеренностью не страдала, нацепив на себя всё, что можно и нельзя, она напоминала по виду рождественскую ёлку. Особо поразили меня башмаки, они имели такие высокие подборы, что если стать на каблук, то передняя часть ступни практически не касалась земли. Подозреваю, что всё это она нацепила из-за желания не бросать красивые тряпки. Ибо вес личного имущества, которые мы собирались взять с собой в дорогу, я основательно урезал — оружие и снаряжение важнее. Ничего в жизни не меняется: возьми любое столетие — женщины, как сороки, всё блестящее тащат себе в гнездо. То ли дело мужики: сабля есть, пистоль в кармане — уже, вроде, и не голый. А уж если найдётся выпить-закусить — что тебе ёще надо, хороняка? Живи и радуйся!

Посетив усадьбу, забрал своё припрятанное добро, заодно с Марфой прошлись по боярским захоронкам. Нашли чуток припасов из долго непортящегося съестного, ворох разнообразной одежды. Особо порадовали парадные доспехи восточного типа, прибранные в оружейной. Думаю, боевой трофей кого-нибудь из Юрьевых. Доспех был хорошо спрятан в специальном тайнике, потому сохранился. Остальному оружию сделали ноги. Осталась только громадная поджига крупного калибра. К ней прилагалась массивная рогатка-подставка, ибо Ильи Муромцы, чтобы стрелять из этой бандуры с рук, на Руси давно перевелись. Подумав, к этому оружию для охоты на слонов и великанов, не стал даже подходить. Ибо, хоботные в Европе не водятся — холодно, а циклопы жили только в Греции, да и то это было слишком давно и неправда.

Нашли ещё немного денег и украшений, явно спрятанных на чёрный день. Матушку Марфы крестьяне схоронили уже давно, больше в родительском доме её ничего не удерживало. Найденный запас хмельного, на удивление оставил меня равнодушным — предок спиртное почти не употреблял. На удивление вёл здоровый образ жизни. Бабами тоже не увлекался — была у него татарочка из полонянок, осталась у двоюродного брата на подворье. Нет грабить и крышевать то, он не стеснялся — жить на что-то ведь надо? А так, все силы и свободное время тратил на постижение различных боевых искусств, фанатея от самого процесса. Что-то общее между нами всё-таки имелось. Практики у него было, правда, гораздо больше. Сотни за две убиённых — не хило ли? Причём мирняка не больше десяти процентов. Остальное воины. Настоящий головорез. По огнестрелу он снайпером не стал, так, где его взять — точный огнестрел? В белый свет сейчас палили наобум, по направлениям, авось кого и зацепит. Зато, лучником Захар был от бога. Ещё бы — сам Ахмет учил. Абсолютный чемпион среди крымских татар, легенда степи. Единственный басурман кому предок поклонился в пояс, в благодарность за науку. Бил без промаха, почти как муху на лету. Вот без шуток, лук в умелых руках — это калаш средневековья, настоящая машина смерти. Поэтому, найденный в той же захоронке составной лук восточного типа — пришёлся в пору. Настроение прибавил запасной колчан, до упора заполненный бронебойными стрелами. Бинго! Теперь повоюем.

На конюшне нашлись и пара саней, пригодных для зимнего путешествия. Мужские дорожные сани были четырёхугольной формы, напоминая собой гроб, сзади шире, спереди уже. По большей части они были сделаны из древесной коры и лубья. Были достаточно длинны, чтобы можно было свободно лечь человеку, а иногда и двум рядом. Сзади были обиты рогожей, на боках кожей, сверху ездок накрывался мехами, обычно медвежьей шкурой. Женские сани были такой же