Общество должников - Николай Константинович Дитятин

Колонисты Тенебрии уже готовы были отступить «на дно», как выразился Сэт, но тут им улыбнулась удача. Изобретя тактику засад на деревьях, они выяснили следующее: единственное, что пугало «Этих» — враг, превосходящий их по размерам. Совершенно идиотский винтик в безупречном, казалось бы, охотничьем механизме.

Когда будущее палочники смекнули, что их смертельного врага можно напугать, просто встав на ходули, они порядком взбесились. Все это время бесконечного террора и смертей, они падали к ногам трусливейших из существ. Хитрых и бесконечно глупых одновременно.

Так в Тенебрии возник культ высоких людей и обычай избавляться от коротышек. Собственно, к чему это привело, можно увидеть на примере Сэта.

Пятки в белых носках уперлись в торпедо. Запах был приятным. Нет, я не фетишист, просто палочники известны своей чистоплотностью. Сэт негромко выдохнул и замер, прикрыв глаза. Тонкие черты на узком черепе казались почти детскими. По меркам тенебрийцев этот тридцатилетний дядя и правда все еще оставался сопляком. Ну не странно ли. Они живут по сто с лишним лет и почти не меняются внешне. Контраст инфантильной внешности и властного поведения сильно сбивал меня с толку первое время. Потом я привык к мысли, что мной помыкает юноша размером с промышленную стремянку.

Лично я не верил, что когда-то мы все были плоть от плоти, кровь от крови. Если бы все мы просто заново открыли общую родину-мать, то не стали бы так грубо ее насиловать. Возможно, это было бы местом общего паломничества, заповедником с дикими оливами, единственным не загаженным местом… А-ха, ладно, это все юмор. Такой расклад невозможен просто потому, что все ждут возвращения настоящего Шторма и стремятся выкачать и увезти к себе на родину как можно больше ресурсов.

Молчание в салоне, тем временем, становилось невыносимым. Поблизости все еще раздавались звуки сирен, крики, и создавалось впечатление, что Холейгула просто ждет, когда все, наконец, устаканится и затихнет. Чтобы потом без помех вылить на меня ушат ледяной мочи.

— На крыше, — сонно произнес Сэт, — что-то лежит. Кажется.

Желание укусить его за ногу было острым и мгновенным. Сейчас из меня будут медленно сцеживать кровь.

— Правда, майор? — удивился я. — А я и не заметил.

Майор Арс — это такая присказка у солдат. На гарзонском. Главное не произносить вслух последнее слово. А то оно и вправду может стать последним.

Я резко дал вперед. И камень загрохотал по крыше Заразы.

— Да, там точно что-то есть, — палочник прикрыл глаза шляпой. — Вот, слышишь?

Я скрипел зубами. Думаю, я мог перемолоть этот чертов булыжник в пыль.

— Неужели это и есть обещанные непредсказуемые осадки, — бесстрастно продолжал Сэт. — Кирпичи? Опять Шторм разобрал какую-нибудь школу для слепых фугов, построенную нашими благодетелями.

Аквитаники у долговязых больная тема. Очень уж вторые завидуют первым, и ненавидят за равнодушие. Палочники ушли по дороге прогресса дальше, чем другие отсталые, и все, что стоит между ними и мировым всевластием, это проклятые головастики. И какую злость, какое отчаянье испытывают все эти Сэты Холейгулы, понимая, что никогда им не приблизиться к уровню конкурентов. Хотя, надо отдать тенебрийцам должное, они не сдаются. Но, как по мне, паршивые реплики технических идолов, это не то направление, в котором нужно двигаться. Хо Хо, говорит, что необходимо наращивать критическую массу образованности, чтобы количество перешло в качество. Это больше похоже на правду. Вот только школы, которые строят аквитаники быстро превращаются в притоны. Палочники ни за что не позволят рабочим поумнеть.

— Нет, это не школа, — ответил я, снова наполняясь раздражением. — Не помню школ на Ударном. Скорее всего свободовцы опять взорвали склад со старыми пианино. Для устрашения пьяниц.

Сэт приподнял шляпу и посмотрел мне в затылок. У меня побежали мурашки.

— Я не слышал музыки.

— Могу сделать радио громче, если хотите.

Майор усмехнулся.

— Нет выключи его совсем. Нам нужно хорошо друг друга слышать… Да, кстати, едем к Ретро. Потом в офис.

Я принял его замечание по поводу маршрута к сведению. Потом нехотя, будто лишал себя последней защиты, повернул колесико музыкальной шкатулки до упора.

— Ужасно болит голова, — сообщил Сэт. — Скверная ночь. Больше потерял, чем выиграл. Никогда не связывайся с девушками, которые выше тебя на голову, мой принц.

Я выпучил глаза.

— Во всех смыслах, выше, — продолжал Холейгула. — Все обязательно закончится алкоголем и попытками сохранить лицо. Потом еще и сестричка ее завалится со своим парнем. Ал-Лахат… — он взялся за виски. — Что с нашей аптечкой?

Если коробку с начатой бутылкой дешевого пойла можно назвать аптечкой, то все было в порядке. Я сказал, где лежит наша аптечка. Сэт аж скуксился, когда вчитался в этикетку. «Лучшая Доступная». Настойка на черных одуванчиках. Сорок пять градусов крепости. Если немного разбавить водой из душа, самое то, чтобы заполучить недельную отрыжку.

Оказывается, в коробке был еще кусок древнего как пустыни, бинта.

— Нет, это мы оставим нашей Хохотушке.

Палочник откинулся на подушку.

— Хотя, она вроде бы притормозила.

— Хо Хо притормозила? — я не поверил своим ушам. — Но ведь тогда она…

— Сам поговоришь с ней на эту тему. Кое-какую информацию нужно передавать лично. Ладно. Перейдем к насущным вопросам. У тебя что, был секс со старушкой, мой принц?

Я сглотнул горькую слюну.

— Не понимаю, майор.

Ненавижу его змеиную манеру притуплять бдительность личными разговорами, а потом задавать вопросы наподобие этого.

— Я чую запах старости в своем эспертуа, — сказал Сэт пристально глядя мне в затылок. — А еще вонь жженой бороды, срезанной с мертвого бродяги. Это то, чем начиняют сигареты, которые ты куришь. Объединив два этих наблюдения, я могу сделать вывод, что ты трахался с бабкой на моей лежанке, а потом закурил. Как вы, лонгатские обезьяны, любите это делать.

Я постарался сохранить хладнокровие.

— Майор, я…

— Ты за одно утро разбил мою машину так, что на ремонт уйдет не меньше трех сотен номиналов, — прошипел палочник. — Ты совсем допился чумной батрак из мира коров и геронтофилов?

Я молчал. Сэт прекрасно знал, что я уже месяц не притрагиваюсь к алкоголю. Он мог учуять перегар от выпитого наперстка.

Холейгула положил голову обратно на подушку.

— Что с тобой? Что-то тебя гнетет?

— Вы хотите сказать…

— Да, я хочу сказать что-то, кроме малозначительного факта, что тебя могут убить нажатием кнопки. Давай без твоих печальных попыток огрызнутся.

Я задумался.

— Нет. Только изжога.

— То есть, состояние моей машины и вонь на весь салон — это просто неудачное стечение обстоятельств?

Собрав все свое самообладание, я выложил всю последовательность событий, начиная с самого утра. Ничего не пропустив и не приукрасив. Сэт внимательно