7-е небо - Максин Паэтро

Клэр и я прыснули.

— Вот досада… А люди еще завидуют моим знакомствам, — театрально вздохнула Синди.

— Слушание об исключении признания Джуни Мун прошло отлично, — объявила Юки. — Раз Джуни зачитали права до того, как она сделала признание, судья постановил не изымать его из дела.

— Слава Богу, — с облегчением выдохнула я. — Хорошим людям тоже иногда везет.

— Но как же ты обвинишь ее в убийстве, если у вас нет тела? — спросила Клэр.

— Построим дело на косвенных уликах — обвинительный вердикт в подобных случаях выносят сплошь и рядом, — сказала Юки. — Конечно, мне куда больше понравились бы вещественные доказательства или признание Рики Малколма, но на нас давят, сами понимаете кто, а процесс можно выиграть и с тем, что имеем. — Юки глотнула пива. — Присяжные поверят в признание Джуни Мун и сочтут ее ответственной за смерть Майкла Кэмпиона.

На следующий день я сидела за своим столом в полицейском управлении, когда после обеда появился Рич, распространяя вокруг себя сильный запах помойки.

— Тяжелое утро?

— Да, но, по-моему, шериф Джексона твердо намерен откопать свои пятнадцать минут славы, прежде чем за дело возьмутся федералы. У него там все под контролем.

Я зажала нос, когда Рич уселся, вытянул под стол длинные ноги и открыл большой стакан с кофе.

— Список телефонных звонков подтверждает, — сообщила я, — что Джуни звонила Малколму в двадцать три часа двадцать одну минуту в ночь исчезновения Майкла. Впрочем, она ему каждый вечер звонила примерно в это время.

— Обычное дело: девушка любит поболтать со своим бойфрендом.

— А Клэппер говорит, что отпечатки на ноже принадлежат Малколму…

— Вот это здорово!

— Но кровь коровья, — закончила я.

— Какая жалость! Ну да, это же нож для стейков; парень съел говяжий бифштекс.

— Дальше еще хуже.

— Подожди. — Рич бросил пару кусочков сахара в стакан, размешал и отхлебнул кофе. — Вот теперь можешь убивать меня следующей новостью.

— В ванной не обнаружено ни крови, ни тканей. Волосы, которые мы посылали в лабораторию, не принадлежат Майклу. Более того, нет никаких признаков, что кто-то пытался уничтожить следы — в частности, отбеливатель в слив не выливали.

— М-да, — нахмурился напарник. — И как это понимать? Идеальное преступление?

— Хуже того, в пикапе Малколма никаких следов крови и ни единого волоса, принадлежащих Майклу.

— Значит, насчет грузовичка я ошибся. Надо тебе было соглашаться на пари, Линдси, пообедали бы сегодня за мой счет.

— Только если бы ты сначала принял душ, — усмехнулась я.

Но настроение у меня было хуже некуда. Предстояло звонить Кэмпионам и говорить, что у нас по-прежнему нет доказательств, Джуни Мун отказалась от сделанного ранее признания, а Рики Малколма придется, дав коленом под зад, оставить в покое.

— Можешь позвонить Малколму и сказать, чтобы забрал свой пикап.

Рич взял трубку, набрал Малколма и долго слушал длинные гудки.

Пооткрывав в машине все окна, мы съездили в криминалистическую лабораторию на военно-морскую верфь в Хантерс-Пойнт. Амбре от одежды Рича с легкостью пересиливало сквозняк. В лаборатории я подписала разрешение на передачу пикапа хозяину, и после еще трех неотвеченных звонков Рики Малколму мы поехали к нему домой.

— Полиция! — оглушительно орал Рич, барабаня в дверь Малколма, пока из ресторана на первом этаже не вышел маленький китаец.

Он прокричал нам с улицы:

— Мистер Малколм уехал! Заплатил аренду и уехал на мотоцикле! Хотите посмотреть бардак наверху?

— Уже видели, спасибо.

— Уехал, значит, — пробормотала я Конклину, когда мы сели в патрульную машину. — Рики Малколм. Тошнотворный скользкий тип. Проходимец. Криминальный, мать его, талант. Скоро и в вашем городе!

Из сладкого сна в объятиях любимого меня вырвал голос Джейкоби в телефонной трубке:

— Одевайся, Боксер. Конклин уже подъезжает, он заберет тебя у подъезда.

Джейкоби положил трубку, ничего не объяснив, но я уже поняла: у нас новый труп.

В начале первого ночи Конклин въехал передними колесами на газон у еще дымившегося пожарища в квартале 3800 Клей-стрит, что в Президио-Хайтс. Четыре пожарные машины и столько же патрульных авто стояли перед тем, что осталось от особняка в неоклассическом стиле. Ветер свивал дым черной воронкой в углу одной из сгоревших комнат. На другой стороне улицы собрались заспанные зеваки, глядя, как пожарные заливают угли, в которые превратился красивый дом в богатом районе.

Я застегнула брезентовую куртку и поднырнула под струю пожарного шланга за мгновение до того, как заработали генераторы на газоне. Конклин первым поднялся по ступенькам. В дверях он показал значок полицейскому, и тот пропустил нас в почерневший остов здания.

— Два трупа, сержант, — сказал офицер Пэт Нунан. — Первая дверь справа.

— Медэкспертов вызвали?

— Уже едут.

Внутри было еще темнее, чем снаружи. Комната, на которую указывал Нунан, походила на просторный кабинет или гостиную. Я водила лучом фонарика по сваленной в кучу мебели, книжным полкам, большому телевизору. Затем свет упал на чьи-то ноги на полу.

Ноги… без тела.

— Нунан! — заорала я. — Нунан! Что это за чертовщина!

Свет фонаря заметался по комнате, осветив второе тело, лежавшее на пороге в нескольких футах от, так сказать, основной части первого трупа.

Нунан вошел в кабинет, ведя за собой молодого пожарного, на костюме которого было напечатано через трафарет «Мэкки».

— Сержант, — сказал Мэкки, — это моя вина. Я пытался войти со шлангом, а он за что-то зацепился. Оказалось, за мертвеца.

— Значит, вы оттащили тело?

— Я не знал, что если взять тело за ноги, оно разорвется пополам. — Мэкки говорил хриплым от дыма и, наверное, страха голосом.

— Вы передвинули все тело, Мэкки, или только ноги? Где лежал труп?

— Он… Она… В общем, оно лежало на пороге комнаты, сержант. Извиняюсь.

Мэкки попятился из комнаты, и был абсолютно прав, убравшись от меня подальше. Что не уничтожил огонь, довершили вода и пожарные. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, что здесь произошло. Тут я услышала, что кто-то зовет меня по имени, и узнала голос раньше, чем увидела свет переносного фонаря.

Чак Ханни был одним из лучших экспертов по расследованию поджогов. Мы познакомились несколько лет назад, когда он приехал на место происшествия прямо с обеда в «Ротари-клаб», в светлых брюках со стрелкой, и прошел по всему черному от копоти дому. В ту ночь Чак многое мне рассказал о тонкостях осмотра места происшествия, но я до сих пор гадаю, как он умудрился не запачкать светлые брюки.