Волшебный кинжал - Трейси Хикмэн

— Мне надо поговорить с тобой. Наедине, — тихим голосом сообщил Джессан.

Улаф кивнул, и они оба направились к двери.

— Я только что от Алисы. Она осталась с Шадамером. Барона ранили. Алиса просила, чтобы ты немедленно шел к ним.

— Ранили? — повторил потрясенный Улаф. — Насколько серьезно? Впрочем, и так понятно, что серьезно, иначе Алиса не послала бы за мной.

— Он умирает, — прямо сказал Джессан. — Барон лежит в кладовой другого трактира. Здесь недалеко. — Джессан показал пальцем направление. — Алиса пытается ему помочь, но я думаю, вряд ли сумеет. Он едва дышит.

— Боги милосердные, — прошептал Улаф, чувствуя, как силы покидают его.

Его первой мыслью было броситься к Шадамеру, но он сумел подавить этот порыв и заставил себя рассуждать разумно и последовательно. Под его присмотром находились двое пеквеев и Камень Владычества. Мог ли он забыть свой долг? Улаф поглядел на человека у стойки и поймал его ответный взгляд. Человек снова чихнул. Все ясно: новости такие, что разговор не терпит никаких отсрочек. Джессан меж тем внимательно разглядывал тревиниса.

— Ты знаешь этого человека? — спросил Улаф.

— Нет, впервые вижу, — ответил Джессан. — Судя по знакам на одежде, его племя находится далеко от моего. Это где-то возле Вильда Харн.

— Странно. А вот он утверждает, что знает тебя. Более того, он объявил пеквеям, что это ты послал его их искать. Он воспользовался твоим именем, чтобы выманить их из города.

Джессан наморщил лоб.

— С чего бы это? Говорю тебе, я его прежде никогда не видел. Я все время был с бароном Шадамером.

— Джессан, — торопливо произнес Улаф. — Возможно, тебе не понравятся мои слова, но ты не должен подавать виду. Мне думается, что этот тревинис — на самом деле врикиль.

Лицо Джессана помрачнело, глаза потемнели, но он не вымолвил ни слова.

— Не вздумай сражаться с ним, — предостерег Улаф. — Особенно в людном зале. Я убежден, что он охотится за Камнем Владычества и без колебаний убьет всякого, кто встанет на его пути. Для него главное — заполучить Камень.

— II что ты предлагаешь? — спросил Джессан.

— Подойди к нему и заговори. Гляди-ка, он уже беспокойно озирается. Видимо, предчувствует. Постарайся усыпить его подозрения.

— А потом?

— Потом люди барона подымут шум. Едва начнется толчея и суматоха, хватай Бабушку и Башэ и уводи их отсюда. Веди их прямо к Алисе и Шадамеру.

— Думаешь, врикиль не попытается мне помешать?

— Не беспокойся об этом. Врикиля я беру на себя. Твоя единственная забота — пеквеи. Понял?

Джессан чуть заметно кивнул и отправился отвлекать внимание подозрительного тревиниса. Улаф замер, ожидая самого невероятного развития событий и готовый вмешаться. Однако Джессан вовсе не был горячим юнцом. Он хорошо понимал, что отвечает за пеквеев. Улаф увидел, что он спокойно вступил в разговор с тревинисом. Башэ уписывал за обе щеки хлеб с сыром и слушал двоих воинов.

Бабушка не ела. Она глядела в пространство. Рот ее был чуть приоткрыт, а глаза бесцельно блуждали.

Улафу сразу подумалось: что, если старуху хватил удар, какие нередко случаются в таком возрасте? Но если так, он едва ли мог ей помочь. К тому же надо выяснить, почему человек у стойки так настоятельно его зовет. Улаф стал пробираться в том направлении. Пока он шел, он как бы невзначай взял в руку свою грошовую свистульку, висевшую на шее. Улаф повертел ее между пальцами, но подносить к губам не стал.

Добравшись до стойки, Улаф сел рядом с тем, кто его звал.

— Какие новости, Геримон?

— Во дворце произошла маленькая заварушка. Шадамеру и эльфийской Владычице пришлось выпрыгнуть из окна. Боевые маги повсюду разыскивают барона.

— Боевые маги! — простонал Улаф.

— Наверное, скоро они появятся и здесь. Им ведь известно, что трактир является «гнездышком» барона. Кстати, а где он сам? Надо его предостеречь.

Слушая Геримона, Улаф не сводил глаз с пеквеев, Джессана и лже-тревиниса.

— Беда никогда не приходит в одиночку, — сказал он. — Есть кое-что посерьезнее ожидаемого визита боевых магов. Нужно отвлечь внимание публики.

— Как всегда? — усмехнулся Геримон.

— Как всегда, — подтвердил Улаф.

* * *

На пути к «Толстухе Тэбби» Джессан решил, что с него хватит городских чудес. Пора выбираться из Нового Виннингэля. Он быстро все обдумал и принял решение. Он разыщет пеквеев, и они втроем вернутся в родные края — туда, где можно свободно дышать и видеть солнце. Джессану казалось, что там его мысли вновь обретут былую глубину и он опять будет находить ответы на вопросы.

Пока что длинная дорога до Нового Виннингэля забрасывала его лишь вопросами, почти не давая ответов.

До того как пуститься в это далекое путешествие вместе с Башэ, Бабушкой и Камнем Владычества, Джессан по меркам родного племени считался еще мальчишкой. Уже не ребенком, но еще и не взрослым. В первые же дни пути он понял, что детство навсегда осталось позади. Джессану пришлось сражаться с могущественным врагом, и он одержал победу. После этого он получил право взять себе настоящее, взрослое имя — Оберегающий. Теперь он считался полноценным воином. Он исполнил обещание, данное умирающему Владыке Густаву. Он повидал удивительные страны и познакомился с удивительными людьми. Одни вызвали в нем восхищение, другие — отвращение, третьи — страх. Он многому научился — во всяком случае, так ему говорили окружающие. Но сейчас, вспоминая события минувших месяцев, Джессан понял, что они ошибались. Раньше его голова была полна ясных мыслей. Теперь в ней был сплошной туман и бесконечные вопросы.

Надо поскорее убираться из этого города. И как только здешние жители сами не заблудятся в такой чащобе улиц? Казалось бы, Алиса подробно объяснила ему дорогу до «Толстухи Тэбби»: как идти и где сворачивать. А что толку? Трактир он разыскал не по ее объяснениям, а по чистой случайности. Похоже, в этом городе всегда так. Движешься вроде бы в правильном направлении, сворачиваешь там, где сказано, но почему-то либо оказываешься в глухом переулке, либо утыкаешься носом в стену. В лесу даже за самыми высокими деревьями всегда видно небо. Здешние стены закрывали все: и небо, и солнце. А воздух? Разложившаяся оленья туша, и та не была такой зловонной, как воздух Нового Виннингэля.

Трактир встретил Джессана гулом голосов, еще более спертым воздухом и нестерпимо ярким огнем громадного очага. Все это лишь укрепило его решение покинуть город. Его уже не удивили слова Улафа, заподозрившего в незнакомом тревинисе врикиля. Раньше Джессан лишь презрительно усмехнулся бы, услышав подобные слова. Здесь они звучали вполне правдоподобно. Джессану подумалось: еще немного, и он начнет подозревать всех подряд. Но Улаф не из тех людей, кто будет болтать попусту. Джессан и сам знал, что зло способно принимать любое обличье. Это знание он откровенно ненавидел.