Забирая жизни - Нора Робертс

– Вы дружили?

– Шапочно. Ходили в один и тот же блюзовый клуб, «После полуночи». Пропускали иногда по рюмочке, болтали о музыке.

Ева вспомнила саксофон. Моррис играл на громадном саксофоне.

– Грустно.

– И мне. Мы с Амариллис были у него в гостях за несколько недель до того, как ее убили. Забавно тасуются карты…

Вновь, как и много месяцев назад, в день смерти любимой, его захлестнула волна жгучего горя. Он повернулся и достал из холодильника пепси, оранжевую шипучку, которой отдавала предпочтение Пибоди, и имбирный эль для себя. Раздал банки.

– За старых друзей!

– Что ты о нем знаешь?

– О личной жизни? Много самых разношерстных приятелей, если, конечно, судить по вечеринкам и компаниям, с которыми он тусовался в клубах. С матерью друг друга обожали, это бросалось в глаза. Бисексуален. Тоже бросалось в глаза. Играл абсолютно на всем. Из любого инструмента мог извлечь и радость, и слезы…

Моррис глотнул пива и оглянулся на тело, свою неоконченную работу.

– Мне он нравился, хотя мы были едва знакомы.

– Не встречал среди его приятелей некую Эллу?

– Говорю же, у него было много самых раз… Эллу? – Моррис издал короткий смешок. – Ангел Элла!

– Она самая. Знаешь?

– Нет. Явилась как-то в «После полуночи» перед праздниками. В начале декабря, кажется. Мне в ту ночь не спалось, я взял сакс и поехал в клуб. Дориан и несколько общих знакомых уже были там. Потом пришла эта брюнетка… Да, верно, миловидная брюнетка. Села за столик и смотрела на Дориана с явным осуждением. Он подошел, коротко поговорил. Вид у нее был очень рассерженный. Я решил, милые бранятся…

Моррис замолчал, прищурился и снова глотнул пива.

– Дай-ка подумать… Дориан накрыл рукой ее руку, как будто хотел погладить. Элла отдернула. Не знаю, о чем шла речь, но говорила в основном она. А потом этак театрально хлопнула дверью. Бросила напоследок: «Никогда тебе не прощу! Никогда!» У самой – слезы на глазах. Когда Дориан снова взял инструмент, кто-то пошутил насчет «сердитой подружки», а он ответил: «Нет, не подружка и не друг – ангел Элла». Мол, ангелы не в его вкусе. «Бесится, потому что я болтаюсь по дешевым кабакам». Засмеялся и предложил сыграть в ее честь.

– Фамилия?

– Не знаю.

– Описать сможешь?

– Конечно.

– Так, чтобы Янси остался доволен?

Речь шла о штатном видеотехнике.

– Постараюсь, если от этого будет какой-то прок… «Э» в сердце? Убийца вырезал «Э» и «Д».

– Да, я хочу с ней поговорить. Если Янси сделает четкий портрет, пропустим через базу и прищучим красавицу.

– Позвоню ему и договорюсь.

– Спасибо.

– Ну, пиво, как ни странно, помогло. – Моррис вздохнул и повернулся к телу. – Приступим.

Он достал очки-микроскопы для себя и Евы, зная, что Пибоди с радостью пропустит такие подробности.

– Удар в затылочную область тяжелым тупым предметом. Исходя из характера раны, разводной ключ.

– Как у слесарей?

– Да. Раздобыть несложно. Это самая старая рана. Я еще не закончил реконструкцию, но… – он вызвал изображение на экран, – били сзади и сверху.

– Замахнулись из-за головы… Да, ударили, когда пострадавший наклонился что-то поднять или завязать чертов шнурок и подставил спину. Убили не на Меканикс-стрит.

– Судя по фото с места преступления, склонен согласиться.

– Запихнули в машину и отвезли в укромное место. По логике вещей, напали рядом с автомобилем. Удар его вырубил?

– Да, сознание Дориан потерял.

– Значит, связать нетрудно.

– Видимо, скотчем. Лабораторный анализ подтвердит. В ранах, а также на запястьях и щиколотках – следы клейкого вещества.

– Но не во рту.

– Губы поранены трением о тонкий прочный материал. На зубах и языке следы силикона.

– Кляп на веревке.

– Видимо, так.

– Унижение, сексуальный подтекст… Его насиловали?

– Никаких признаков.

– Ладно… – Ева сунула руки в карманы и напрягла воображение. – Итак, вырубили и связали. С таким кляпом можно издавать невнятные звуки. Убийца слышал, как он пытается кричать или умолять.

– В случае Дориана, скорее всего, и то и другое. Следов от парализатора или уколов не вижу, но все-таки отправил материал на токсикологию.

– Вряд ли его чем-то накачивали. Наркотики притупляют чувствительность. Так же неинтересно! – Ева прикусила язык. – Прости, Моррис…

– Ничего. Проникнув в логику преступника, легче его поймать. Ожоги. Подтверждаю результаты первичного осмотра. Следы от сигарет и профессионального источника огня. Вот, например…

Он вслед за Евой надел очки и склонился над телом.

– Грудь, живот, гениталии. Края четко очерчены. Острое пламя.

– Ручная горелка. А на конечностях следы широкие и размытые, со следами копоти. Гематомы на грудной клетке. На кулачные побои не похоже.

– Скорее, дубинка. То же на ступнях. Много поверхностных порезов. Видишь? Колотые и резаные раны. Наносились по крайней мере двумя разными предметами.

– Ты про вот эти? По-моему, нож для колки льда или что-то вроде того.

– А другие – зазубренным лезвием.

– Целый арсенал!

– Сначала шли поверхностные повреждения и ожоги. Кое-что – двухдневной давности.

– Чтобы сразу не откинулся. Убийца входил во вкус, хотел вызвать страх, боль, беспомощность.

– Пальцы на левой руке ломали постепенно. На правой размозжены кости.

– Наступили ногой, чем-то ударили или уронили тяжесть?

– Склоняюсь ко второй версии. Много раз, с силой, били молотком по краю костяшек. Сначала занимались левой, правую увечили в последние сутки. Более глубокие колотые и резаные раны – тоже в последние двадцать четыре часа.

– Перед смертью издевались сильнее.

– Да, но, Даллас, некоторые раны убийца обрабатывал.

– Что?! Как?

– Следы «заживителя». Лаборатория подтвердит. Останавливали кровотечение, а затем снова вскрывали рану. И не раз. Потом порезали живот, отчего и наступила смерть.

– Истекал кровью долго?

– По меньшей мере час или два, пока не потерял сознание. Смерть наступила еще позже, но хотя бы уже не мучился.

– Интересно, преступник смотрит, записывает? Жених все свои великие эксперименты записывал. Здесь не так безумно научно, не так организованно. Унижение, издевательства, запугивание…