Поцелуй меня сейчас - Стелла Так

– Нет. Отправлю тебя в Канаду к твоему отцу.

– Что?

Я так резко выпрямился, что меня чуть не задушил ремень безопасности. Я тут же откинулся назад, ошеломленно глядя на маму. Она упрямо вздернула подбородок и поправила прическу, искоса наблюдая за мной.

– Пока ехала сюда после разговора с директором Джарвисом, думала всю дорогу. Ты слишком много времени проводишь в этом городе. Твои друзья на тебя плохо влияют. Тебе нужно сменить обстановку. Если ты не станешь давать показания, у нас в любом случае будут связаны руки, пока не выяснится, что там с судом и с «Колумбией». Но я точно не позволю тебе сидеть дома и пялиться в потолок. Лучше поедешь к отцу. Я позвоню ему сегодня. Он наверняка будет рад тебя видеть, и поездка пойдет тебе на пользу.

– Ты… Ты ведь это не серьезно! Ты не можешь меня выслать, мам. Да еще и в Канаду. У них там одни медведи и снег!

– Значит, купим тебе пару теплых сапог, – сухо сказала она, завела мотор и поехала.

Кингсли

Уставившись в потолок своей комнаты, я подбросил теннисный мяч. Хитрость заключалась в том, чтобы найти идеальный угол, под которым мяч отскочил бы сначала от потолка, затем от стены, а затем от пола и по идеальной дуге обратно мне в руку. Я уже столько раз это сделал, что в штукатуренном потолке на этом месте образовалась вмятина.

Будильник показывал 04:30 утра. Мои глаза горели. Но спать я не мог. Рядом на столике стояла кружка из-под какао. На кромке остались коричневые разводы, а на языке я все еще ощущал его сладость.

Из-за стены доносился мамин голос. Она говорила по телефону с моим отцом, и, как это всегда бывало, по отношению к нему ее голос звучал одновременно сердито и ласково.

Па-дам. Мяч отскочил от потолка – от стены – на пол, и я снова ловко поймал его. С развода моих родителей прошло чуть меньше десяти лет. Я почти ничего не помню из того времени, когда папа жил с нами. Только его широкую улыбку и сильные руки, которыми он подхватывал меня, словно перышко. А потом он уехал, вернулся в Канаду. Мой отец был канадцем. Инуитом, если быть точнее. От него я унаследовал большие глаза и оливковый тон кожи, низкий голос и… пожалуй, на этом и все. С мамой они познакомились, когда она приехала отдыхать в это королевское захолустье под названием Новая Шотландия. А я – сувенир из этого отпуска. Как говорила мама, лучший в ее жизни подарок, какими бы трудными ни оказались последующие восемь лет их брака. Мое появление стоило ей всех невзгод.

Вообще, я не считаю отца злодеем. Просто они с мамой не подходили друг другу. Он страдал в Нью-Йорке. Я это знал. Всякий раз, когда он, глядя в окошко нашей маленькой кухоньки, принимался рассказывать о заснеженных горах и чистом канадском воздухе, глаза его заволакивала тоска.

Сам я был в Канаде всего один раз, еще совсем мелким. От поездки осталась только фотография, которая стояла рядом с моей кроватью. Мама, папа и я – три лилипута на фоне огромной горы. Что это за гора, я не знал. Да меня это и не особо интересовало. Потому что ведь если мой отец не конченый отоморозок, как директор Джарвис, то его отсутствие можно объяснить только тем, что нас с мамой ему оказалось недостаточно. Он бросил нас ради Канады. Оставить нас ему было легче, чем свою дурацкую страну. Так что Канаду я с тех пор терпеть не могу. Как выдохшуюся колу. Возможно, это по-детски. Но я ненавижу эту страну, ненавижу отца, который любит этот снег и эти горы больше, чем меня. Я просто поверить не мог, что мама всерьез намеревается меня туда отослать.

Па-дам. Мяч отскочил от стены и снова оказался у меня в руке. Мамин голос сновился громче. Я снова бросил мяч.

Па-дам. И ловко поймал его снова. Ярко-салатовый войлок цеплялся за мои ногти. Я повертел мяч между пальцами и на мгновение закрыл глаза. Сколько времени прошло с тех пор, как я в последний раз видел отца? Минимум шесть лет. Правда, за это время он несколько раз приглашал меня в гости, но я всегда отказывался.

Па-дам. Мяч косо отскочил от потолка и ударился о закрытое окно. Я вздрогнул и сел, но стекло, похоже, не повредилось. К счастью. Усталый, я поднялся с кровати, чтобы поднять мяч, и тут боковым зрением увидел какое-то движение. Я застыл на месте. Поднял голову. Мой взгляд упал на пожарную лестницу. Там на корточках сидела темная тень. Тут же она подалась вперед и постучала в окно.

– Черт! – вскрикнул я от испуга и отпрянул назад. – Что за… Декс? – прошептал я, узнав в тени своего друга.

Я уронил мяч и открыл окно. В комнату тут же ворвался шум улицы, а вместе с ним запах мексиканской забегаловки в доме напротив, смешанный с влажностью только что обрушившегося на город дождя.

– Привет, Кинг, – пробормотал Декс.

Он до сих пор не переоделся. Низко натянув капюшон на лоб, он скользнул в мою комнату. Мой взгляд нервно метнулся к двери, но я слышал, что мама еще разговаривает по телефону. Ее акцент становился все более выраженным. А это означало, что она либо была пьяна, либо разговор перерос в ссору. В любом случае, вряд ли она сейчас ворвется ко мне в комнату. И все равно я знаком велел Дексу молчать и подпер дверную ручку стулом. Ключей давно уже не было. В принципе меня это не напрягало, но если мама застукает тут Декса, то, вероятно, вышвырнет его в окно головой вниз.

Декс неподвижно стоял у окна. Дождевая вода стекала с рамы на пол и на его ботинки.

– Ты в порядке? – наконец спросил Декс, когда я прошел мимо него, чтобы закрыть окно.

Я застыл в движении и повернул голову.

– А ты как думаешь? – ответил я и захлопнул окно. Получилось громче, чем я планировал. Декс вздрогнул. – Я два часа проторчал в участке. Джарвис вышвырнул меня из школы, а накопленные на учебу деньги теперь пойдут на суд. Я злюсь, я устал, а еще мама отправляет меня в Канаду к отцу. Так что давай, спроси меня еще разок, чтобы я тебе поточнее ответил.

Я в ярости уставился на своего друга. Декс вскинул голову.

– Куда она тебя отправляет? – ошеломленно спросил он.

Свет потолочного светильника выхватил его лицо