Удар молнии - Даниэла Стил

— Ей нравится, — улыбнулась Алекс, убираяпоследние бумаги в свой кейс. — Не забудьте послать Мэттью Биллингсу моизаписи об утреннем процессе. А к завтрашнему дню положите мне на стол всебумаги по делу Шульца. В половине девятого ко мне придет Брок.

Ей надо было обдумать тысячу вещей. Процесс Шульца начиналсяв следующую среду, и целую неделю или даже больше она в офисе не появится. Этоозначало, что надо было оставить остальные дела в безупречном состоянии. Да, впонедельник и вторник ей придется туго.

— Ну, до завтра, — тепло улыбнулась Алекс. Лиззнала, что, если понадобится, она всегда сможет позвонить Алекс домой илипослать ей бумаги с курьером. Алекс была безумно привязана к Аннабел, но это неотрывало ее от дела и сотрудников. А когда Алекс уходила в зал суда, она всегдабрала пейджер.

— Спокойной ночи, Алекс, — улыбнулась ей вслед ЛизХэзкомб, и уже через пять минут Алекс была на Парк-авеню, прорываясь черезпятичасовую пробку. Час пик только начался, и поймать такси было довольносложно. Наконец она села в машину и с удивлением заметила, какая сегодняпрекрасная погода. Это был один из великолепных октябрьских дней, полных яркогосолнца и теплого воздуха, и лишь легкий ветерок напоминал о том, что на двореосень.

Если бы Алекс не спешила к дочери, она бы пошла пешком —погода того стоила. Однако она села в машину, думая об Аннабел и ее озорномвеснушчатом личике — и о том, как ей хочется снова забеременеть. Вот уже тригода они стараются изо всех сил, но это счастливое событие никак не происходит.

С другой стороны, к более драматическим мерам она была ещене готова. Интересно, как она сможет всунуть в свой напряженный рабочий графикоплодотворение из пробирки или даже персонал. Все это было так сложно… Как былобы хорошо, если бы она забеременела естественным способом. Уровень прогестеронабыл достаточно высок, уровень стимулирующего фолликулы гормона достаточнонизок… но ребенка она зачать пока не могла. Подумав об этом, Алекс решила, что,придя домой, первым делом сделает «голубой тест», просто чтобы убедиться, чтоони не упустили идеального момента. По ее расчетам, в эти выходные у нее должнапроизойти овуляция. Слава Богу, она хоть не будет работать на процессе,подумала она, пока такси пробиралось через запруженную машинами улицу.

На углу Мэдисон и 74-й они застряли так прочно, что онарешила выйти и пройти последние три квартала пешком. Ветерок приятно обдуваллицо — ведь она целый день провела в помещении. Алекс шла пружинистым шагом,размахивая кейсом, и думала о том, как она войдет в квартиру и увидит Аннабел.Может быть, Сэм уже дома. Она улыбнулась, подумав о нем. Несмотря на то что ихсупружеский стаж составлял уже семнадцать лет, она все еще была влюблена внего. Да, у нее было все. Великолепная карьера, очаровательная дочка, муж,которого она очень любила. Алекс была самая счастливая женщина на свете, и онаэто знала. Она никогда не относилась к этому как к чему-то само собойразумеющемуся, зная, что должна каждый день благодарить судьбу за каждуюкрупицу счастья. И если она не сможет забеременеть снова, жизнь на этом некончится. Может быть, они усыновят ребенка. Или у них будет только Аннабел. Онис Сэмом были единственными детьми в своих семьях, и это им не особеннонавредило. Кроме того, говорят, что единственные дети умнее.

Что бы ни произошло, она знала, что жизнь ее протекает так,как ей этого хотелось. Одна мысль об этом заставила ее широко улыбнуться.Поздоровавшись со швейцаром, Алекс быстрым шагом вошла в вестибюль.

Открыв входную дверь, Алекс Заметила, что в квартире стоитнепривычная тишина. Нигде не раздавалось ни звука, и Алекс подумала, что Кармензагулялась с Аннабел в парке. В большинстве случаев они возвращались домой кпяти часам и мылись перед обедом. Лишь войдя в ванную, Алекс обнаружила тамсвою дочь — маленькую принцессу, почти полностью скрытую за горами пены. Карменсидела на краю ванны и наблюдала за ней, а Аннабел играла в русалку. Не говоряни слова, она ныряла в воду и выныривала, еле видная за пеной. Мыться вглубокой мраморной маминой ванне Аннабел разрешалось лишь изредка, в качественаграды. Поэтому-то Алекс ничего и не слышала, войдя в квартиру, — ведь еес Сэмом комната находилась в дальнем конце коридора.

— Что это вы тут делаете? — радостно улыбнуласьАлекс обеим, испытывая прилив счастья от одного взгляда на своего ребенка. Этобыла самая хорошенькая девочка на свете. Ее яркие рыжие волосы светились,подобно маяку, на темном фоне ванны.

— Ш-ш-ш, — серьезно сказала Аннабел, подносяпальчик к губам. — Русалки не разговаривают.

— А ты русалка?

— Ну конечно! Кармен сказала, что я могу помыться втвоей ванне и взять твою пену, если я позволю ей сегодня помыть мне голову.

Кармен смущенно улыбнулась своей хозяйке, и Алекс рассмеялась.Аннабел обожала заключать сделки, и Кармен так же легко поддавалась на все ееуловки, как и родители девочки. Надо сказать, что Аннабел пользовалась этимвесьма умеренно и не была избалованным ребенком, прекрасно сознавая, однако,как ее все боготворят.

— А что, если я залезу к тебе в ванну и мы обе вымоемволосы? — предложила дочери Алекс. В любом случае ей надо было вымыться,перед тем как Сэм придет к обеду.

— Хорошо, — согласилась Аннабел после минутногоразмышления. Она терпеть не могла, когда ей мыли голову шампунем, но на этотраз, похоже, избежать этого ей не удастся.

Алекс сняла черный костюм и туфли на высоких каблуках.

Кармен отправилась проверить обед, а Аннабел продолжалаизображать из себя русалку. Через минуту к ней присоединилась ее мать, и двеженщины — большая и маленькая — завели важную беседу обо всем на свете. Аннабелочень гордилась тем, что ее мама была адвокатом, а папа — «инвестиционнымкапиталистом», как мама это называла. Она всегда говорила, что это нечто вродебанкира, то есть что отец вкладывает деньги людей в какое-то дело. Сам папаобъяснял все не совсем так, но Аннабел было довольно и этого. А мама, как былоизвестно девочке, ходит в суд и спорит там с судьей, но не отправляет людей втюрьму.

— Что ты сегодня делала? — спросила Алекс,блаженно погружаясь в теплую пенистую воду. Она сама чувствовала себя сейчасрусалкой, оказавшейся в воде после тяжелого дня в офисе.

— Все понемногу, — ответила Аннабел, судовольствием глядя на маму, которая только что наградила ее горячим поцелуем.

— А в садике что было?

— Ничего особенного. Правда, мы ели лягушек.

— Вы ели лягушек? — удивленно переспросила Алекс.Впрочем, она знала, что ее дочери свойственна краткость, поэтому стала ждатьпродолжения. — Каких лягушек — не настоящих же?

— Зеленых лягушек. С черными глазами и волосами изкокоса.

Это был намек, и Алекс подумала о том, как она могла житьбез этой очаровательной девчушки.