Ловушка на жадину - Кирилл Кащеев

– То есть вы признаете, что ваш дед набросился на нашего товарища?

Дальше последовала долгая пауза и растерянный голос хозяйки переспросил:

– Що?

Сева аккуратно выглянул из-за угла. Возле хозяйского домика собралась небольшая толпа: тётка Оксана стояла на резном крылечке, растерянно прижимая руки к груди, а перед крыльцом выстроились трое – тот самый молодой серьёзный полицейский и ещё двое то ли в военном, то ли в охотничьем камуфляже.

– Ну как же! – сказал один, поправляя на носу дымчатые очки. – Человек зашёл к вам в кафе, а вы на него накинулись, да ещё и гнали через всё село, так что он вынужден был броситься под колеса!

– Напали, выходит, на нашего товарища ни за что ни про что! – Гнусавый в восторге хлопнул себя ладонями по коленям.

– А… що він гранату дістав?[14] – растерянно спросила хозяйка. – Це тепер можна – гранату з собою носити, мов яблуко яке?

– Я уверен, что вы его спровоцировали. У него просто не осталось выхода. – Очкарик тонко улыбнулся. – Надо же было как-то защищаться.

– Чуешь, Никитос! – Гнусавый толкнул полицейского локтем. – Что стоишь – хватай! Тут их целая банда, на людей нападают!

– А нічого, що він мене вдарів, та дівчині з дитиною погрожував?[15] – завопила разгневанная хозяйка.

– Это только ваши слова. Он же гранату не бросил, наоборот, это ваш дед её бросил – подверг опасности жизнь людей, ай-яй-яй! – Очкарик укоризненно покачал головой.

– Во! Так что забирайте ваше заявление, а то ещё неизвестно, кто тут самый виноватый! – объявил гнусавый.

– Тобто як це – забирайте? – Оксана всплеснула руками. – Він дідуся побив, а нам заяву забрати?[16]

– Он ваш защитник! Вокруг такое количество опасных асоциальных элементов. Цыгане, например…

– Доки він не з’явився, на нас ніхто не нападав![17]

– Подслушиваешь? – прошелестело над ухом у Севы.

Не вздрогнуть было сложно – сердце враз подскочило к горлу, и его пришлось аккуратно сглотнуть, чтоб вернуть на место.

– Конечно, подслушиваю. В моем возрасте, если не подслушивать, ничего интересного не узнаешь, – ответил Сева. И наконец медленно повернул голову. – А у вас тут интересные дела, Пал Андреич. Гранаты, люди какие-то… странные.

Старика он смутил. Этому Севу Кисонька научила: если уж на чём попался, веди себя так, чтоб окружающие стеснялись, что тебя застукали! Впрочем, оправился старик быстро:

– Хлопец твоего возраста должен девчатами интересоваться! Или вон рыбалкой! А тут мы уж сами разберёмся. – И он направился к сгрудившейся у крыльца толпе… легкомысленно, как женщина – сумочкой, покачивая охотничьим дробовиком.

Собравшиеся у крыльца люди враз смолкли.

– Слышь, дед… – после недолгой паузы спросил гнусавый. – Чего ты тут с ружбайкой прогуливаешься?

– Так чернику собирал! – с наивной доброжелательностью ответил старик, предъявляя заполненную ягодами тяжёлую корзину.

– И шо – она отстреливалась? – пробормотал гнусавый.

– Сева! Сев, ты где?

Вовка, звонко шлёпая вьетнамками, пронёсся по обсаженной цветами дорожке, взмахнул зажатыми в кулаке щёткой и тюбиком пасты, выкрикнул:

– Папа уже байдарку накачивает! А ты чего мокрый такой – душ брызгается? – И не дожидаясь ответа, скрылся за дверью.

Сева с досадой поглядел вслед младшему брату: ну вот наорал, теперь и не услышишь… А зачем, собственно, слушать? Сева вдруг понял, что футболка и треники у него и правда влажные, в каплях, а дождевик он снял и зажал под мышкой, чтоб не шуршал, когда подслушивать будет!

– Рррефлексы проклятые! – злобно пробормотал он, шагая обратно к домику. – Привычки, чтоб их! Нет уж, на фиг, на фиг, у меня отпуск…

– У тебя каникулы.

На этот раз Севе тоже удалось не подпрыгнуть от раздавшегося над ухом голоса. Отец вынырнул из-за багажника их «жигулёнка» с насосом в руках.

– Ты школьник, и у тебя каникулы. Отпуска – у взрослых, работающих людей.

– А Севка что – не работает? – вместо самого Севы возмутился Славка.

– Работать – это создавать что-то новое, нужное и полезное… а не ручечки и заколочки перепродавать! – отрезал отец.

Сева вздохнул. Хорошо, что нет счётчика на вздохи, а то бы он разорился. Про детективное агентство Сева не рассказывал. Братьям – потому что те немедленно потребуют, чтоб их тоже взяли в сыщики, отцу… потому, что не мог угадать его реакцию. Может, сын-детектив устроит его больше, чем торгаш… а может, отец вообще взбесится, дома запрёт и в госорганы настучит – всё-таки Сева ещё несовершеннолетний и от отца зависит. Нет уж, привычные проблемы лучше новых, к ним ты, по крайней мере, уже привык. Вот и считало семейство, что у него теперь не один ларёк, а несколько.

– Вау, значит, все продавцы в городе не работают, а магазины существуют зря! – продолжал вредничать Славка. – Гораздо лучше, если б ручечки и заколочки мы брали… стоп, а где бы мы их брали? А, наверное, прямо на заводы ездили! Ох и бензина бы ушло! Хотя да, бензин – его же тоже на заправках перепродают… Наверное, пришлось бы ездить на бензиновый завод. А ещё лучше – прямо на нефтяную скважину, с ведром!

– Продавцы – взрослые люди и могут сами решать, что им делать. А мои сыновья… – Отец угрюмо поглядел на Севу и исправился: —…хотя бы мои младшие сыновья будут учиться, чтобы стать достойными людьми.

– Если вы уже обсудили, достойны ли такие недостойные люди, как я, жить на земле, может, накачаем лодку? – негромко и очень спокойно сказал Сева.

– Мы не… – начал отец и замолчал. Видно, сам осмысливал, что «не». Не обсудили? Или Севка недостоин? Потому что байдарку-то точно накачают.

Сева направился к домику. Он не оглядывался, но точно знал, что отец смотрит ему вслед. Потом сзади затопотали шаги, и его догнал Славка. Пошёл рядом, искоса поглядывая на брата.

– Кончал бы ты отцу хамить, – не глядя на него, пробурчал Сева.

– Да я же! – аж задохнулся Славка. – Я же за тебя заступаюсь, я…

Вздох. Очередной. Сказать бы, что с такими заступниками никаких врагов не надо, но… Сева тоже человек, и… ему приятно, когда хоть кто-то в семье на его стороне. Отцу хочется быть правым, а Севе что – не хочется? Почему он думает о том, что отцу может быть больно и неприятно, а отец совсем не думает, что может быть неприятно самому Севке!